Волшебное окно - Дэйв Дункан

Почему изысканный светский человек, богатый и знатный, заинтересовался одиноким, неуклюжим юношей на низкой должности, не обладающим ни изяществом, ни известной фамилией, ни образованием, – это было загадкой для всех. Но получалось так, что для Рэпа у Андора всегда находилось время.

У того, кто имеет тысячу друзей,Нет ни одного свободного,А тот, кто имеет одного врага,Сталкивается с ним везде

Эмерсон, перевод из Омара Хайяма

Часть пятая

Демон-любовник

1

Во всей северо-западной области провинции Джалгистро не было события важнее для светского общества, чем бал в Кинвэйле. Вообще-то в Кинвэйле проходило множество балов за сезон, но знаменитый кинвэйлский бал был только один – его устраивали раз в год за два дня до Праздника зимы. Один этот бал обеспечивал половину всей торговли одеждой и драгоценностями в регионе. Известны были случаи, когда приглашение на этот бал приводило к разорению небогатых дворян. Не получить же приглашения считалось достаточным поводом для самоубийства.

Тысячи свечей сверкали сквозь хрусталь люстр и канделябров. Сотни гостей кружились в светящемся хороводе – шелка, драгоценности, атлас и кружева переливались всеми цветами радуги. Вино, еда, музыка не имели себе равных в Империи. В разгар зимы, посреди холода и темноты, здесь царили яркий свет, смех и веселье.

Экка, вдовствующая герцогиня Кинвэйла, давно уже не участвовала в танцах. Она ходила опираясь на трость и только по необходимости, но Зимний бал в Кинвэйле был любимым детищем, которое она холила и лелеяла. Экка видела около семидесяти балов – она не могла точно вспомнить, в каком возрасте появилась не балу впервые, и теперь ни за что не позволила бы нарушить традицию. Улучшить что-либо было невозможно – хозяева Кинвэйла никогда не жалели ни средств, ни сил, чтобы сделать бал как можно более роскошным, так что ей оставалось только заботиться, чтобы он ни на волос не терял своего великолепия. Каждый год герцогиня наблюдала за молодежью, проносящейся мимо нее в кадрилях и гавотах, и не щадила ни себя, ни других, чтобы дать им возможность наслаждаться так же, как она наслаждалась в годы юности.

Экка была высокой костлявой женщиной и даже в молодости не отличалась красотой, но всегда умела держаться с достоинством. У нее был слишком большой нос и выступающие зубы, и с возрастом она все больше походила на лошадь, так что сама уже, глядя в зеркало, ожидала услышать ржание. Ослабевшая от старости и неустойчивая из-за своей трости, седая, морщинистая и уродливая, она правила Кинвэйлом, как тиран, прекрасно зная, что все ее боятся, и получая от этого тайное удовольствие. У нее не было другой власти, кроме возможности прогнать их с глаз долой, так чего они боялись? Именно это она называла «держаться с достоинством».

Экка сидела так прямо, как позволяли ее ноющие кости, в кресле с высокой спинкой на небольшом возвышении в конце зала. С этой удобной позиции она с удовольствием смотрела на праздник. Ничто не ускользало от ее немигающего, как у змеи, взора. Стоило герцогине заметить девицу, чье декольте было больше, чем она считала приличным, или юнца, слишком налегавшего на вино, она стучала по паркету тростью с золотым набалдашником, подзывая гонца из армии пажей, стоявших неподалеку. И жертва немедленно приводилась пред ее очи.

Время от времени ее друзья и гости останавливались, чтобы пожелать герцогине веселого праздника, поблагодарить за гостеприимство или просто напомнить о себе. Лицам, представлявшим особый интерес, она позволяла ненадолго присесть рядом с ней, чтобы обменяться парой слов, но этой чести удостаивались немногие.

Сейчас оркестр играл кадриль. По залу словно проносились волны разных цветов, танцоры прыгали и кружились, следуя причудливому рисунку танца. Экка наблюдала, как пары сходились и расходились, перебирая в голове все возможные комбинации партнеров. Кинвэйл был не только высшим классом светской школы, но также и свадебным бюро. Составление пар всегда было страстью Экки. В Кинвэйл съезжались юные леди почти со всей Империи в сопровождении матерей, теток, бабушек, и большинство из них к концу сезона оказывались помолвленными, к большому удовольствию родни. Знатность, богатство, красота, воспитание – все учитывалось. Требовалось редкое умение, чтобы привести это все в соответствие, а также высшая степень дипломатии, граничащей с колдовством, чтобы создать у подобранной пары молодых людей впечатление, что они следуют лишь собственным желаниям.

Теперь же пары, созданные Эккой в юности, посылали сюда своих детей, а то и внуков. В какие-то моменты она чувствовала себя крестной матерью всей Империи. Бешеное кружение достигло своего апогея во время заключительного аккорда, затем наступила тишина. Кавалеры кланялись дамам, дамы приседали. Танцоры запыхались, так как танец был зажигательным. Весь зал, казалось, перевел дыхание, затем все рассыпалось на отдельные улыбки, смех, разговоры. Кавалеры отводили дам к стульям. Недалеко от Экки легат Оониола вел сквозь толпу герцогиню Кэйдолан Краснегарскую, выказывая при этом такую же прямолинейность, как и при командовании полком. Экка подняла свою трость и поймала взгляд Кэйд. Легат послушно повернул направо и доставил герцогиню к возвышению, где сидела Экка. Он поклонился, Кэйд поблагодарила его, и Оониола отошел. Все еще не в силах отдышаться, Кэйд упала на стул возле герцогини. Веера сейчас опять были в моде, и она воспользовалась этим в полной мере.

– У-уф! – сказала она. – Мои желания, по-видимому, превосходят возможности. Я боялась получить удар, не протанцевав и половины кадрили.

– Уверена, что ты никогда не сделаешь ничего столь некрасивого, дорогая. Ну как тебе кажется, все идет хорошо?

– Чудесно! – довольно вздохнула Кэйд. – Праздник зимы скучен везде, кроме Кинвэйла. Как прекрасно опять вернуться сюда! – Ее глаза беспокойно осматривали зал.

– У дальнего буфета, – сказала Экка. – С высоким легионером.

Кэйд кивнула и расслабилась.

– Столько впечатлений для нее! Она никогда не забудет Праздник зимы в Кинвэйле. Его невозможно забыть!

– Очень мило с твоей стороны! – Экка нахмурилась, увидев девицу Астилло, разговаривающую с тощим юнцом Энинафиа. Его семья не нуждалась в ее деньгах, зато им бы не помешало добавить мозгов, но этого-то она им не принесет. – Ваша племянница делает вам честь, мадам!

Кэйд жеманно улыбнулась, и они обе рассмеялись. Толстушка приходилась вдовствующей герцогине невесткой. Их знакомство длилось почти полвека. Они могли понимать друг друга почти без слов.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});