Его сильные руки - Дэнис Аллен

– Ты злишься на меня. Это еще одна причина сделать мой сегодняшний визит кратким. – Энни не ответила, и он потянулся за шляпой. – Спокойной ночи, Энни.

Когда он сделал шаг к двери, она вдруг почувствовала себя виноватой и протянула руку, чтобы удержать его:

– Подожди, Джеффри.

Он обернулся и вопросительно посмотрел на нее.

– Мы ведь останемся друзьями? – улыбнулась она.

Джеффри долго и пристально смотрел на нее. Потом вернулся к ней, взял ее за подбородок и поцеловал в губы, жадно и властно, прежде чем она успела возразить.

– Энни, мы больше чем друзья, – рассмеялся он, глядя в ее недоуменные глаза. После чего нацепил фривольно шляпу и направился к двери.

Через несколько секунд Энни, растирая подбородок, на котором остались следы от пальцев Джеффри, услышала, как за ним захлопнулась входная дверь.

Ей следовало рассердиться на него за то, что он поцеловал ее, но в тот момент ее интересовало совсем другое. Она просто ощущала прикосновение его губ к своим. А думала о другом. Энни строила планы, рассчитывала возможности. Она собиралась отправиться на сегодняшнюю встречу вместе с Джеффри. Существовали способы самостоятельно добраться туда. Далее он поможет ей, сам того не подозревая, и никогда не узнает, что она была там. Даже если ее и заметят, то никто ее не узнает. Она устроит маскарад.

* * *

Тем вечером Энни рано ушла к себе, предвкушая предстоящую встречу с Ренаром. Она сказала тете и дяде, что попросила экономку Терезу приготовить ей снотворное. Она знала, что каждый из них посчитает своим долгом заглянуть к ней в спальню прежде, чем отправиться к себе, поэтому решила громко храпеть, как будто действительно приняла снотворное и крепко спит. Реджи похвалил ее за благоразумное желание как следует отдохнуть ночью.

Поднимаясь по лестнице к себе, Энни жалела лишь о том, что у нее не будет возможности понаблюдать за тем, как Кэтрин и Реджи станут общаться после ее «обморока». У нее было чувство, что в их отношениях достигнут поворотный пункт. И теперь между ними будет крепнуть взаимное притяжение.

Реджи всерьез встревожило предположительное недомогание Кэтрин, а она искренне радовалась его заботливости. Но могут ли два таких в корне несопоставимых человека быть счастливы вместе? Энни считала, что они так же различаются во взглядах и отношении к жизни, как она и Делакруа.

В тот момент, однако, Энни занимали куда более насущные проблемы. Прежде чем подняться к себе, Энни заглянула в пустовавшие в то время помещения слуг и тайком проскользнула в маленькую комнатку слуги Реджи, Джеймса. Она взяла то, что ей было нужно, и удалилась, никем не замеченная. Затем она совершила набег на комнату дяди. Вернувшись к себе, она спрятала вещи в шкаф и вызвала камеристку Сару, чтобы та помогла ей переодеться ко сну, причесать и уложить волосы. После чего Энни отправила ее вниз за снотворным.

Когда Сара вышла, Энни не удержалась и, открыв шкаф, нащупала позади висящих платьев мужской костюм, который выкрала из комнаты слуги Реджи. Он был ниже ростом, чем дядя, и обладал более хрупким телосложением, поэтому его костюм был Энни почти впору. К тому же скромный покрой и недорогая ткань, из которой он был сшит, больше подходили для задуманного маскарада.

Энни собиралась потихоньку выбраться из дома, когда Реджи и Кэтрин заснут, пешком дойти до пансиона Джеффри и дождаться, когда он выйдет. К счастью, несколько дней назад он показал ей, где живет, когда они проезжали по Кэмп-стрит – ответвлению Кэнэл-стрит в Американском квартале.

Из разговора с Джеффри ей не удалось выяснить точно, где будет устроен побег рабов, но она знала, что это произойдет поздно ночью, когда она предположительно должна крепко спать. Энни надеялась не опоздать. Джеффри также обронил ненароком, что отправится на тайную встречу пешком. Энни умела быстро ходить и не сомневалась, что с легкостью поспеет за ним.

Энни услышала шаги Сары, возвращавшейся со снотворным, и быстро спрятала костюм обратно в шкаф. Сара внесла в комнату чашку горячего чая, от которого шел пар.

– Вот, мисс, – сказала она. – Тереза говорит, что порошок, чтобы спать, в чае. Она говорит, что его следует выпить весь.

– Хорошо, Сара. Я это сделаю, как только лягу.

Сара кивнула, приподняла москитную сетку, откинула покрывало и взбила подушки. Пока она стояла спиной к Энни, та успела выплеснуть содержимое чашки в умывальник.

– Ну вот, мисс, пожалуйте, – обернулась Сара к госпоже. – Вам тут будет удобно.

– Не сомневаюсь, – с улыбкой ответила Энни. Сара знала о ее неприятном столкновении с уличным пьяницей. Энни подозревала, что все слуги в курсе дела, но каждый знает свою версию этой истории. Она протянула Саре пустую чашку: – Я уже выпила и теперь буду спать крепко, как младенец в колыбели.

– Бог мой, мисс! Вы уже выпили? Но ведь чай был такой горячий!

– Не настолько, чтобы нельзя было вытерпеть. – Энни легла на кровать и натянула простыню до подбородка. Ночь была слишком жаркой, чтобы укрываться одеялом. – Если дядя спросит, скажи, что я выпила снотворное.

– Хорошо, мисс, скажу. – Сара расправила москитную сетку так, чтобы не оставалось отверстий, сделала книксен и улыбнулась.

Как только дверь за ней закрылась, Энни повернулась на бок и стала смотреть в окно. Стояла страшная жара. В ноябре. Здешний климат совсем не похож на британский. К тому же в Англии ей никогда не пришлось бы лежать в постели в нетерпеливом предвкушении такого заманчивого приключения.

Энни нахмурилась. Реджи не одобрил бы ее, называя это глупостью. Да мало кто не отнесся бы к этой затее, как к опасной авантюре. Наверное, так оно и есть. Однако ее желание снова увидеть Ренара – хотя бы издали – было настолько сильным, что у нее не было выбора, кроме как подчиниться движущей силе инстинкта.

Прошлой ночью он был в этой самой комнате, обнимал ее, целовал. Энни закрыла глаза и вспомнила вкус его губ, тепло его рук, ласкающих ее обнаженное тело. Никто прежде не пробуждал в ней такую чувственность, желание жить.

Никто, это правда, кроме Делакруа! Энни неохотно призналась себе в том, что оба мужчины оказывали на нее одинаково разрушительное воздействие. За последние двадцать четыре часа она с обоими вступала в интимное соприкосновение, и, честно говоря, ощущения и воспоминания о них прочно переплелись и перепутались у нее в сознании.

Шторы колыхнулись от порыва ветра, легкий бриз пронесся по комнате и достиг кровати. Энни с наслаждением подставила ему разгоряченное лицо. Луна в эту ночь была почти полной, и по комнате разливался тусклый, потусторонний свет. Ничто не казалось реальным во мраке. Мебель, диванные подушки, безделушки на полках – все словно замерло в неподвижности, за исключением трепещущих штор.