Психический мир будущего - Виктор Павлович Самохвалов

молотком, а затем пытался нанести удар ножом в шею. Она оборонялась, но он повредил ей сухожилия обеих рук. Затем ее, окровавленную, он выбросил на лестничную площадку.

Со слов матери, вечером она вошла в квартиру и услышала шаги за спиной, затем последовал удар молотком по голове, она увидела перекошенное от злобы лицо сына, который стал заталкивать ее в комнату, громко закричала. Соседи вызвали милицию. Судя по описаниям тех, кто видел его в эти минуты, он не отвечал на вопросы, смотрел в пространство немигающим взглядом. Причиной госпитализации считает «столкновение с Чёрным графом», указанная история кажется ему реальной, но связанной с «прошлой жизнью», он должен расплатиться за знания в этой жизни. Эмоционально холоден, после сообщения о том, что на самом деле пытался убить мать, которая в тяжелом состоянии находится в реанимационном отделении, говорит, что «этого не может быть». Данное вытеснение не сопровождается интересом к её судьбе. Голос монотонный, не модулированный. Ни с кем не общается, в отделении незаметен. Высказывает предположение, что «Граф может опять прийти». При беседах о ситуации попытки убийства становится немногословным или умолкает.

Пациента разыскал отец, при общении с которым был приветлив, но избегал всех разговоров о матери. Ранее он всегда был ближе к отцу «по духу». Большую часть времени проводит в постели, глядя в пространство.

На протяжении следующего года полностью вытеснил воспоминания о прошлом эпизоде, отношения с матерью нормализовались, но боится, что прошлое опять вернется.

Неврологическое состояние без особенностей, ЭЭГ без пароксизмальных феноменов.

Итак, пациент, воспитанный амбивалентной матерью, переживает состояние измененного сознания, очевидно, круга, близкого как сумеркам, так и онейроиду. Сновидение вторгается в реальность в форме зрительной псевдогаллюцинации, далее следует бредовая интерпретация переживаний, амнезия отсутствует. Эмоционально холодное реагирование на поступок, зрительные и слуховые псевдогаллюцинации, отсутствие эпилептического анамнеза и изменений ЭЭГ также позволяет дифференцировать данную нозологию от эпилептического психоза, хотя, конечно, нельзя теоретически исключить существование смешанных психозов. Очевидно, это манифестация кататонической шизофрении, о которой свидетельствует наличие в инициальном периоде микрокататонических проявлений, преморбид, насильственный характер переживаний и последующий бред одержимости.

В психогенезе огромное значение имеет роль матери, которая, играя роль жертвы, была гипердоминантной (Ужасная мать). Архетип Великой (Ужасной) матери воплощается затем в образе Екатерины, убитой Черным графом (смерть), в свою очередь амбивалентным Романьи — Красному графу (любовь). Как будет показано ниже, реальная функция Екатерины Медичи в истории соответствует такому воплощению в архетипе. Данные образы бессознательного безусловно архетипичны и составляют единую систему, в которой мужские и женские роли разделены почти идеально по принципу позитивного/негативного Я. При этом борьба происходит между мужскими архетипами, вероятно, героического круга, но фактическим исходом является попытка уничтожения Анимы в двух ее ипостасях — галлюцинаторной и амбивалентно-реальной. Такое уничтожение ведет к интеграции мужского Я которое, по сути своей, деструктивно. Чёрный граф — отец — с предполагаемой, но скрываемой супругой — Медичи, совершает то, что воплощает Романьи-пациент по отношению к своей матери. Очевидно, так же должен был поступить Гамлет по отношению к Королеве-матери, но у Шекспира за портьерой был Полонио, который и послужил объектом переадресованной агрессии. Поскольку страсть Гамлета и К. инцестуозна, она наказуема смертью.

Такова аналитическая сущность данного психоза. Иное пространство, иное время (прошлое), иная личность с другими поступками ведёт себя так, как будто функциональная схема прошлого вторгается в настоящее. В таком регрессивно-историческом состоянии сознание, возможно, будет лучше понятно изнутри самих предполагаемых событий прошлого.

В формальном историогенетическом измерении клан и семья Медичи являются, подобно семье Сфорца, центральными в становлении европейской культуры. Козимо де Медичи Старший (1389–1464) считается основоположником рода, сутью идей которого было объединение Италии и Европы под флагом христианства, экономики, культуры. В клане Медичи Джованни де Медичи — Папа Лев X и Джулио — Папа Клемент VII. Первым князем Тосканы был Козимо де Медичи (1519–1574), великим правителем Флоренции — Лоренцо де Медичи Великолепный (1449–1492); Екатерина де Медичи — королева Франции (1519–1589), Мария де Медичи — королева Франции, супруга Генриха IV (1573–1642), в период правления своих сыновей тайно, но активно вмешивалась в их дела, управляя в одно время Францией (1610–1617) через регентскую власть.

Рис. 26. Семиотика отношений в переживаниях К.[14]

Считается, что именно Мария была инициатором Варфоломеевский ночи, поскольку считала, что разрушение католицизма должно привести к распаду страны. Богатая покушениями на власть, насилием и яркими событиями история клана Медичи прерывалась изгнанием в 1494 году из Флоренции в связи с движением Джираломо Сованаролы, покушениями, которые предотвращались государственной системой, напоминающей тайную полицию. Одним из таких покушений был заговор Пацци, завершившийся убийством Джулиано де Медичи, брата Лоренцо Великолепного. Противодействующими кланами в Италии являлись, кроме Сфорца (Моро), Борджа, д’Эсте. При этом, если Медичи по своей натуре — основоположники банковского дела и экономики, то Борджа — государственники и объединители.

Чезаре Борджа (1475–1507) приходит к выводу, что объединение Италии возможно лишь под эгидой Папы Римского. Он становится правителем области Романья и нередко называется графом Романьи. Будучи сыном Папы Александра VI, он символизировал в глазах многих роль Божьего сына в связи со священной ролью Папы. Эсхатологические и апокалипсические настроения конца XVI и начала XVII века, символика крови, страстей и искушений в целом выглядят амбивалентно идеям гуманизма и одновременно способствуют тотальному вовлечению в непрерывные религиозные войны и волны ересей.

Будучи подкреплёнными историческими деталями прошлого (об этом мы скажем ниже), регрессивно-историогенетические переживания пациента контаминируют две эпохи, разделённые почти столетием, и три территории (Италия, Франция, Испания). По этому поводу у самого пациента нет никаких идей, он не ассоциирует себя с Борджи, не знает дат истории, а лишь уверяет, что был свидетелем преступления, совершённого в прошлом. Между тем, суммируя возраст К. с датой рождения Борджа, мы получаем:

1475 + 21 = 1496.

Этот год «преступления» отстоит ровно на 500 лет от 1996 года — времени реального осуществления преступления самим К. Суммируя год рождения Марии де Медичи с возрастом матери К. в период рождения ребёнка, получим:

1573 + 23 = 1596

Сознание и поведение К. явно указывает на некую повторяемость событий конца XV, XVI и XX веков.

Вековые ритмы повторяемости исторических событий, возможно, существуют, как и связь сознания конца века с элементами апокалиптичности и эсхатологичности. Но в эти расчёты не «попадает» Екатерина. Отдельные символы переживаний пациента имеют исторические аналогии с соответствующим временем. В частности, залы с колоннами, первоначально имеющие форму нефов, широко распространились в Европе в начале XV века благодаря Филиппо Брунеллески. Колоннады