Телохранитель - Ирина Лэй

дочери.

Машина подъехала к многоквартирному дому. Из неё вышли Максим и Степан. Максим бегом поднялся на третий этаж и уже звонил в дверь, когда его догнал запыхавшийся Степан. Дверь открылась почти сразу. На пороге стояла бывшая тёща Максима.

— Здравствуйте, Лидия Семёновна. Мы можем войти, — холодно произнёс Максим и не дожидаясь ответа вошёл в квартиру.

Степан поздоровавшись прошёл следом.

— Здравствуй, Максим, — ответила Лидия Семёновна, смотря ему в спину.

Она хорошо помнила, как решительно он разговаривал с её мужем, тогда ещё генералом. Никто не осмеливался так себя с ним вести, а этот, тогда ещё совсем молодой солдат, смог. Уже тогда он смог добиться своего и одержал победу в бою с генералом. Шантажом добился развода с их единственной дочерью. Сейчас, глядя на Максима даже мельком, было понятно, с годами, он стал ещё безжалостнее и увереннее в себе.

— Присаживайтесь.

Хозяйка квартиры, худощавая женщина среднего роста в розовом трикотажном халате, указала им на диван, а сама села в кресло. Гости приняли предложение сесть и Максим тут же заговорил.

— Я буду краток. Жанна — ваш единственный горячо любимый ребёнок. Лика — единственная женщина, которую люблю я. Если она умрёт, то вашей дочери тоже не жить. Надеюсь я доступно объяснил. Так что постарайтесь вспомнить всё что знаете и помогите нам их найти, — тихо, но с очевидной угрозой в голосе уверенно сказал Максим. — Кроме дома и дачи, где она ещё может находиться?

Лидия Семёновна побледнела и без остановки перебирала складки на халате. Было заметно как сильно она нервничает и как усердно работает её мозг. Её взгляд растерянно бегал по рукам как вдруг она подняла голову и посмотрела в глаза Максиму.

— Гараж. Мы недавно купили гараж. Он тут не очень далеко, рядом с пустырём. Крайний по левой стороне.

Казалось она не успела договорить, как Максим был уже в дверях. Степан проследовал следом за ним.

Через пять минут они уже подъезжали к нужному им гаражу. Вокруг все было тихо. Людей не было, только вороны каркали на дереве за гаражом. Максим выскочил из машины и в два шага оказался у ворот гаража. Они были закрыты, на двери висел замок. Максим вернулся к машине и достал из багажника ломик.

— Ого, ты и такое с собой возишь? — удивился Степан.

Максим не ответил, он был сосредоточен на замке. Умелыми движениями через несколько минут он был сорван, и друзья вошли внутрь. Было темно и Степан, интуитивно нащупав выключатель, включил свет. Гараж был заполнен картонными коробками. Они валялись везде.

— Лика, — позвал Максим. — Лика, девочка моя, ты здесь?

Тишина. Максим с яростью стал хватать коробки и отбрасывать в стороны. Степан последовал его примеру. Вскоре им открылся люк в полу. Это был вход в подвал. И снова замок. Максим вернулся к входу в гараж за ломиком и снова стал ломать замок. Быстро, яростно, отчаянно. И как только Семён с Максимом услышали скрежет сломанного замка, дверь в гараж захлопнулась с сильным ударом металла по металлу. Друзья подбежали к выходу и услышали звук работающего авто. Гараж начал заполнятся выхлопными газами.

— Она подпёрла двери в гараж заведённой машиной. У тебя телефон с собой? — беспокойно спросил Максим.

— Нет, в машине оставил, — ощупывая карманы куртки тревожно ответил Степан.

— Черт, — выругался Максим.

Друзья смотрели друг на друга с замешательством, судорожно решая, что делать, как вдруг услышали шум возле гаража. Приникли к двери прислушиваясь. Всё затихло, только машина проявила признаки жизни — отъехала от гаража и дверь сама приоткрылась. Друзья быстро выскочили на улицу и их взору предстала картина, которую они не ожидали увидеть. Рядом с воротами в гараж, опираясь на стену полусидела полулежала Жанна. Она была явно без сознания. А из недалеко отъехавшей машины вышел Игорь.

— А вы меня брать не хотели, — усмехнулся он. — Где Лика?

Лика! Салютом взорвалось в голове Максима, и он бросился к входу в подвал. Он буквально спрыгнул вниз. Из освещения там был только свет, пробивавшийся в люк. Глаза постепенно привыкли к полутьме, и он разглядел в углу небольшого подвала её хрупкое тельце, лежащее на голой и холодной земле.

— Лика, Лика!

Максим подхватил её на руки и почувствовал, что она мертвецки холодна. Степан заглядывающий внутрь увидел Максима с Ликой на руках и наклонившись, подхватил её вместе с подскочившим на помощь Игорем. Вдвоём они вытащили девушку наружу. Максим выпрыгнул следом и снова схватил её на руки. Прислушался к дыханию и не услышал его.

— Лика, Лика, девочка моя, очнись. Пожалуйста!

Она не реагировала на его мольбы. Максим снял с себя куртку и закутав Лику в неё прижал к себе. Слёзы катились по его щекам. А через несколько минут он трясся в беззвучных рыданьях сжимая в объятьях бездыханное тело.

Часть 32

Максим сидел на стуле в больничном коридоре. Его осунувшееся за несколько часов лицо выглядело удручающе. Слёзы, копившиеся много лет, в этот день наконец-то вырвались наружу. Он мечтал научиться снова плакать, но не думал, что это произойдёт при таких тяжёлых для него обстоятельствах. Если бы он знал, что так будет, то терпел бы душевный муки стойко и безропотно. Вынес бы всё, лишь бы не случилось того, что случилось. Он больше не плакал. Не мог. Слёзы закончились. Осталась боль и неизвестность.

Последние несколько часов прошли для него как в тумане. Полицейская сирена. Врачи скорой помощи, просящие отдать им его девочку. А он не может этого сделать, он ведь сам недавно её нашёл. Степан уговаривающий его. Максим прижимает к себе её ледяное тело, смотрит на синие губы, всё ещё надеясь уловить дыхание. Игорь рыдающий в голос. Её увезли. Степан с трудом посадил его и Игоря в машину и поехал следом за скорой. Но Максиму всё вдруг стало неважно. Мир рухнул. Он хотел только одного, чтоб ему вернули его синеглазку. Хотел согреть её держа в объятьях, шептать ласковые слова, гладить шелковистые волосы. Но больше всего в жизни он хотел, чтоб она посмотрела на него и улыбнулась. Слёзы снова заполнили глаза Максима. Он не знал что делать дальше. Как жить без неё. Всё к чему он стремился последнее время стало неважным. Он потерял стимул жить, он потерял смысл жизни, он потерял желание жить, он потерял свою единственную любовь.

— Она в реанимации, — быстро сказал подошедший Степан, — Она живая, Макс.

Максим уставился на него с непониманием и сомнением на лице, боясь ошибиться что