Пьесы и пьески - Александр Ермак

Евгения Майку:

– Поговорить в пижаме…

Виктор Лоре:

– В пеньюаре…

Лора и Майк в один голос:

– Это же для убедительности, для натурализма. Чтоб все было как дома… (берут с кресла свою одежду, одеваются)

Лора:

– Я ему сказала все, что хотела сказать тебе Виктор.

Евгения:

– И ты сказал ей все, что хотел сказать мне, милый?

Майк:

– Я не успел. Он пришел…

Виктор Лоре:

– И как? Как тебе? Понравилось?

Лора:

– В первый раз это было очень интересно, волнительно.

Евгения:

– Вы встречались не раз?

Эндрю:

– Я обязательно отмечу этот факт.

Майк:

– Какое это теперь имеет значение – раз, два или три?

Лора Виктору:

– Да, сначала было интересно, а потом как-то не так, не то… Лучше всего было, когда ты пришел и я, правда, тебе сказала все. Все, все… А как чудесно было, когда ты сказал, что любишь меня. Я простила тебя…

Виктор:

– Ты меня простила?!

Лора:

– Да. И ты меня прости.

Евгения Майку:

– И ты, наверное, хочешь, чтобы я простила тебе этот круглый стол по вопросам семейной жизни? Или более правильно – круглую кровать.

Майк:

– Конечно. Прости меня. Ведь я же, я обязательно должен был разобраться. Ведь у нас же ничего не было. Мы же просто разговаривали. Поверь, она до меня пальцем не дотронулась.

Лора Майку:

– И он до меня ничем.

Виктор указывая на сброшенный пеньюар:

– Но он видел тебя в этом.

Лора:

– Но должен же хоть какой-нибудь мужчина видеть меня в этом.

Евгения:

– Должен. Неплохая штучка. В каком бутике брали?

Лора:

– Уже не важно. Он там был в единственном экземпляре. Виктор, я столько времени искала его, а сколько раз примеряла. Все раздумывала, сомневалась. Ведь это только для тебя, для тебя, для тебя!

Виктор:

– Ты уверена?

Лора:

– Для тебя, для тебя, для тебя… (обнимает Виктора, тот не без раздумья ее, шепчутся)

Евгения:

– А эту пижаму Майк, я покупала для себя. В смысле для тебя. Но чтобы ты спал в ней со мной, а не таскался по гостиницам черт знает с кем.

Виктор бросает Евгении:

– Это вы о ком?

Евгения:

– Дорогуша, о присутствующих не говорят.

Эндрю:

– О присутствующих пишут. У меня все бумаги готовы. Осталось только поставить ваши подписи…

Евгения:

– Спасибо, Эндрю, но вы уже достаточно поработали.

Эндрю:

– Как это достаточно?

Евгения:

– Вполне достаточно. Можете идти домой.

Эндрю:

– Нет не достаточно. (показывает бумаги) Вот здесь обязательно должны стоять ваши подписи. Без них документ не будет иметь юридической силы, и я не смогу внести данные в реестр расторгнутых браков. Все должно быть по закону. Честь по чести…

Евгения:

– Эндрю, все, что нужно, вы уже все сделали. Я вам так благодарна, что вы оправдали мое доверие, что вы помогли мне пережить эти сладчайшие минуты.

Майк:

– Сладчайшие минуты?

Эндрю:

– Я? Вам? Сладчайшие минуты?

Евгения:

– Да вы. Мне. Я ведь чувствовала, что что-то происходит, что мой муж или изменяет мне, или собирается изменить. Он стал такой задумчивый и даже рассеянный.

Майк:

– Я всегда был рассеян. Я же думаю о работе, о своих исследованиях.

Евгения:

– Да ты всегда был рассеян, но не настолько, чтобы полить вместо фикуса нашу кошку, причем не водой, а кофе. Конечно, я не могла допрашивать тебя или закатить скандал, (смотрит на Лору и Виктора) как это бывает у других. Мне нужно было наверняка убедиться в своих подозрениях. И мне должен был помочь кто-нибудь уже сталкивавшийся с семейными делами. И вот, когда я занималась наследством тетушки, я решила и с этим делом заодно разобраться. Нужен был подходящий адвокат. Тот, с которым я имела дело, был уже в возрасте и для активных действий не годился. Но мне подсказали другого. Мне тоже, кстати, помогла девушка, невысокая такая, вроде приличная… Так вот она порекомендовала Эндрю, сказала, что не подведет – молодой, рьяный, с большим будущим за пока еще нынешний гонорар.

Эндрю:

– Да я молодой, рьяный, с большим будущим. И, видите, результат на лицо. Осталось совсем немного, чтобы довести это дело до конца.

Евгения:

– Оно уже завершено. Даже жаль, что все закончилось. Вы себе и представить не можете, как это оказывается интересно, увлекательно разрабатывать план поимки мужа (указывает на Лору) так сказать с поличным. Подслушивать телефонные разговоры, незаметно вскрывать почту, следить на улице, прячась за прохожими…

Виктор бросает Евгении:

– Согласен. Следить это очень, очень увлекательно…

Лора, несколько отстраняясь от Виктора:

– Значит, мне не показалось. За мной, правда, следили. Виктор, так это был ты? Ты ходил за мной по улице, по магазинам и даже заглядывал в женский туалет в торговом центре. Это был не маньяк, это был ты. Но как, как ты мог?

Виктор мнется:

– Ну я… А что мне оставалось… Если ты…

Лора Евгении:

– И вы… за собственным мужем. Это ведь не очень…

Майк:

– Не очень…

Евгения:

– Порядочно? И это вы – участники круглой кровати – говорите мне о порядочности?

Лора:

– Извините.

Майк:

– Прости, дорогая.

Евгения:

– Я подумаю… Забавно, но с тех пор, как я заподозрила мужа в измене, я стала другим человеком. Да-да-да. Моя жизнь стала такой увлекательной. Все дела, в которых я погрязла, как-то отошли на второй план. Я даже не подозревала, что в мире кроме фрахта, прайс-листов и деловых обедов с контр-агентами есть еще много чего интересного. Сначала, когда мне не сильно хотелось отвлекаться от бизнеса, я подумывала поручить слежку детективному агентству. Но потом подумала, сколько денег они из меня высосут и при этом я не буду уверена, что они все сделали на совесть и не работали в интересах мужа… В общем, хочешь сделать хорошо – сделай сам. Я выписала доверенность на сделки заместителю и вот уже две недели занимаюсь только одним делом – семейным шпионажем. Я брала уроки у известного фотографа и вот научилась выбирать ракурс, глубину съемки. А еще я прошла курсы по ведению скрытного наружного наблюдения.

Виктор:

– Черт, а я не догадался. И прокололся на женском туалете. И не заметил, как ты неоднократно ходила в эту гостиницу.

Лора Евгении:

– А с парашютом вы не прыгали?

Евгения:

– Нет. Хотя мысль интересная. Вдруг пришлось бы брать вас с Майком с воздуха на лесной поляне. Представляете в самый интересный момент – я на вас сверху: опа! К сожалению, не пришлось… А еще я хотела заняться криптографией и тайнописью, чтобы можно было читать любые зашифрованные послания. Увы, шифрами в своей ученой переписке мой муж не пользовался. Знаете, даже досадно, что узнать время и место вашей встречи оказалось так просто.

Виктор:

– И как же вы узнали?

Евгения:

– Элементарно, Виктор. Мой рассеянный муж все записывает себе в еженедельник, который лежит у него на рабочем стола. Я ему подарила мой фирменный. (Майку) И на сегодня у тебя, дорогой, помечено: «научная командировка». Точная дата. Точное время. И точный адрес «научной командировки» – несколько кварталов от дома.

Лора:

– Тупица.

Майк:

– Да, не очень умно.

Евгения Виктору:

– Думаю, вы бы тоже догадались.

Виктор:

– Да-да, конечно. Это же нужно первым делом – заглянуть в еженедельник, обыскать сумочку, распотрошить губную помаду – нет ли там какой записки.

Лора:

– Так вот куда делась моя губная помада. Три комплекта.

Виктор разводит руками:

– Извини, издержки следственно-розыскной работы.

Лора Евгении:

– Ах, он же у меня всегда был таким ревнивым. Мог к столбу приревновать, к инвалидной каляске…

Евгения:

– Вам можно только позавидовать.

Лора:

– Вы думаете?

Эндрю смотрит на часы:

– Так мы разводимся или нет?

Виктор Лоре:

– Нет?

Майк Евгении:

– Нет?

Лора и Евгения:

– Нет.

Эндрю:

– Ну, знаете!

Евгения:

– Эндрю, не беспокойтесь весь гонорар вы получите сполна.

Эндрю:

– Конечно, я не сомневаюсь в вашей порядочности… Что ж в таком случае (смотрит на часы), если я здесь никому не нужен…