Поиск-84: Приключения. Фантастика - Ефрем Акулов

— Как вы думаете, за что его убили?

— Не знаю. Он всегда во все встревал. Выступал, возмущался. Может, он узнал что-то такое… Он мог.

— А какие отношения у него были с шестеркой, играющей разъезд?

— Понимаете, он как-то не очень ладил с людьми, я уже говорила. Некоторые не понимали его и поэтому недолюбливали.

— Поконкретнее можно?

— Это, наверное, нехорошо, да? Я вам скажу про кого-нибудь, а вы его сразу под подозрение. А он, может, и ни при чем?

— Алла Дмитриевна, мне, чтобы убийцу найти, надо знать как можно больше. Вы, когда к врачу ходите, все перечисляете: под левой лопаткой кольнуло, в правом плече отдало. И не боитесь, что он вам, вместо того, чтобы сердце лечить, плечо ампутирует, так?

— С Пашей и Виктором у Константина отношений, можно сказать, не было никаких. Он их всерьез не воспринимал. Звал: «Ребятишки». Конечно, они почти ровесники Косте, но он всегда тяготел к старшим, и выглядел старше своего возраста, и вообще был старше. Понимаете?

— А Дружнов и Никитин о таком к ним отношении знали?

— Догадывались, во всяком случае. Недавно… Дня за три до… того дня, в перерыве между съемками они игру затеяли. В шерифа и гангстера. Мы на заброшенном хуторе снимали. Они друг за другом по крышам дома бегали, по стропилам сарая, прыгали с забора на коня — и все это с винтовками. Они вообще-то молодцы, ребята тренированные очень, им, наверное, такая разминка необходима. А Константин сел на чурбан посередине двора и так на них смотрел… Витя как увидел, сразу бегать перестал, винтовку положил, стал приседать, от земли отжиматься — мол, спортом занимается. А сам все на Константина поглядывает.

— Я не совсем понял.

— Кому приятно, когда его ребенком считают? Всегда хочется доказать, что ты умнее, а общепринято, что умнее — значит старше. Так. С Потаповым Константин не то чтобы враждовал, но конфликтовал постоянно. Юрий Степанович человек не из приятных. Ему всегда кажется, что кто-то захватил его место. От роли до сидения в автобусе… Не дай бог переставить его чемодан. С ним нельзя спорить. Все это знают и стараются не связываться. А Константин не старался. И что интересно: вначале Потапов пробовал скандалить, а потом стих. Буквально перед отъездом стоим в кассу, подходит Потапов и сразу к окошку — без очереди. А Костя — он последний стоял — подошел, его так по плечику похлопал: «Юрий Степанович, вы за мной будете», и пошел Юрий Степанович, как миленький, и встал в очередь. Мы все ахнули. Про Синюшина и Сережу Легастых ничего не скажу. Константин о них по-доброму отзывался, но так, между прочим. А с Карабановым они приятели были. Робби — он гражданин эрудированный, поговорить любит, вот они и сошлись на разговорной почве.

Знаете, Костя один раз с Витей Никитиным поссорился. Был случай. Я не хотела рассказывать вначале. Костя ко мне как-то вечерком зашел, я чувствую — из него вот-вот пузыри забулькают. Что-то ему на съемках не удалось. Он, когда перенервничает, часто ко мне заходит. Заходил. Посидит, помолчит. И я помолчу. Потом он иногда расскажет, но редко, чаще — чаю попросит. Выпьет и уйдет. В тот раз у меня Витя сидел. Он хотел, чтобы Костя ушел. Будто он мог ему помешать. Он ему что-то сказал.

— Не понял, кто — кому?

— Виктор Косте. А тот вздохнул так и чаю попросил. Я как увидела, что Гурьев дымится, Витю вытолкала. Он сильно обиделся.

— На вас?

— Видите ли, я не совсем точно выразилась. Витя взревновал, а ревнивая обида всегда обращена на предполагаемого соперника. Только вы не подумайте…

— Я вас понял, Алла Дмитриевна. А вообще, я не про конкретную ситуацию, просто по ассоциации мысль возникла, могло случиться так, что Гурьева убили из-за женщины?

— Нет, у него за последние годы были только две женщины. Я и…

— Мы уже знаем кто.

— Он никогда никого не отбивал. Никаких драматических узлов не завязывалось.

— А вы не допускаете, что у Гурьева…

— Не допускаю. Он мне не изменял все годы, пока мы были вместе. Я в этом уверена. А к ней, к той, он ушел сам, и наверное, относился к ней, во всяком случае, не хуже, чем ко мне. Он даже со мной ей не изменял.

— Что вы, что вы, Алла Дмитриевна, вот, водички выпейте. Правда, она некипяченая. Ну, успокойтесь, пожалуйста, Алла Дмитриевна.

* * *

«Хуже женщины-свидетельницы может быть только женщина-подследственная. Она говорила тридцать пять минут, а что я узнал? То, что Гурьев сумел расстаться с красивой женщиной, не поссорившись с ней?

А то, что он мог встрять в любое дело, не боясь последствий, — про это я уже слышал. Вот про Никитина — это интересно. Если правда. Женщины любят преувеличивать свои победы. (Мужчины тоже, — тут же дополнил Герасим, — но перед следователем ими все-таки обычно не хвастают.) А вообще, я ей поверил. Хоть слезы были совершенно неожиданны. По лицу, по жестам — у нее было такое состояние, в котором не лгут. Ведь она за всю беседу ни разу не прикоснулась к волосам, даже в зеркало не посмотрелась. Уж на что я его удобно поставил — ей только голову чуть повернуть надо было.

Что-то интересное все-таки проскочило. Про скандальный характер Потапова? Нет, пожалуй. Я этот характер уже на себе почувствовал. Какая же фраза была? Мимоходом так о ком-то из актеров. «Робби — он гражданин эрудированный». Почему это полупрезрительное — «Робби»? Ведь в их группе Карабанов — актер из самых авторитетных. Как я понял, Федорчук даже гордится тем, что заполучил его на съемку. Студия-то наша только начинается».

* * * СИНЮШИН Владимир Андреевич, актер драматического театра, 27 лет, женат, сыну три года.

— Я понимаю, мне, чтобы отвести от себя подозрения, надо Константина расхваливать. Говорить, что был он расчудесным мужиком и так далее.

— Нет, Владимир… Простите?

— Пусть будет просто Владимир. Актер — человек без отчества. Актерское отчество печатается только в некрологах, а до тех пор только имя и фамилия. Если это не противоречит правилам, зовите меня просто Владимир.

— Владимир, вы выбрали не самое оригинальное предисловие. И не самое выгодное, учтите.

— Хм… Меня несколько извиняет то, что я впервые в такой роли. Да, так вот, о Косте. Понимаете, мы с ним всегда шли голова в голову. Учились одинаково, ролей сыграли поровну… Почти поровну и примерно одинаковых. И во всем так. Поэтому мы никак не могли сойтись близко.

— Мне кажется, — Герасим говорил осторожно, стараясь не сбить, только чуть подправить монолог Синюшина, — что одинаковость скорее сближает людей.

— Не скажите, смотря какая одинаковость. Конечно, всего в нас было поровну. Только мне за эту равную долю приходилось потеть с рассвета и до упора, а ему… — и замолчал, испугавшись незапланированной откровенности.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});