Мой Рагнарёк - Макс Фрай

Понимаете, что я имею в виду? — Я кивнул, и он продолжил:

— Потом я прихожу сюда и слышу, как один из моих новых знакомых заявляет, что он — знаменитый князь Влад Тапиша, то есть тот самый — между прочим, много веков назад почивший! — граф Дракула из трансильванских легенд, герой романов Стокера и иже с ним. И я почему-то тут же заключаю, что так оно и есть, безоговорочно верю его, на мой взгляд, совершенно бредовому заявлению…

— А что, разве обо мне рассказывают легенды? — С интересом спросил князь.

— Еще бы! — Улыбнулся Анатоль. — Если вам интересно, я могу пересказать их содержание — немного позже, когда мы окончательно откажемся от попыток разобраться в происходящем…

— Мне не очень-то интересно, что обо мне наплели эти смердящие людишки. — Надменно заявил князь Влад. — Тем не менее, ваше предложение столь любезно, что я его принимаю.

— Вот и славно. — Улыбнулся Анатоль. И снова повернулся ко мне. — Вот так-то! Мало того, что я без тени сомнения верю, что только что познакомился с самим Дракулой, я еще и в совершенном восторге от возможности пересказать ему содержание всех известных мне романов о вампирах… А ведь это идеальный постмодернистский сюжет: граф Дракула внимает краткому изложению романа Стокера, да еще и в моем исполнении, какой соблазн! А что касается вас, Макс — ничего, если я буду называть вас именно этим именем? — на ваш счет у меня вообще нет никаких сомнений! Я, знаете ли, абсолютно уверен в вашем бесконечном могуществе. И меня восхищает возможность находиться рядом с вами, да еще и вести эту беседу. Имейте в виду: я заранее готов поверить каждому вашему слову!

Знаете, вообще-то на меня это не очень похоже.

Обычно я даже историям о любовных похождениях моих приятелей верю со скрипом — и непременно разделив все числа хотя бы на два!

Я одобрительно хихикнул, Доротея тоже улыбнулась. Мухаммед и князь Влад не оценили шутку, как я и ожидал. Они оба смотрели на огонь, не слишком обращая внимания на нашу болтовню. При этом выражение лица у Мухаммеда было самое что ни на есть мечтательное, а у Влада — донельзя мрачное. Зато неожиданно развеселился Джинн — от его неудержимого смеха ночной воздух замерцал разноцветными сполохами.

Я тут же подумал, что наконец-то раскрыл тайну северного сияния: наверняка джинны очень любят на досуге собираться в полярных широтах, травить анекдоты и ржать до потери пульса!

— Так что, выходит, что мы все-таки умерли? — Снова спросила Доротея. — В отличие от вас, Анатоль, я не могу восстановить в памяти события последних часов… я имею в виду — последних часов нормальной жизни. Но мои ощущения говорят мне, что я жива…

Если честно, так хорошо я себя уже давно не чувствовала! Поясница больше не ноет, ноги не болят — а ведь я только что несколько часов кряду шла по пустыне, да еще и в новых туфлях… Вы очень правильно все сказали, — она повернулась к Анатолю, — я тоже почему-то верю, что этот господин и есть пророк Мухаммед, а этот — самый настоящий граф Дракула. Эта информация просто не подлежит сомнению — как утверждение, что у каждого из нас по две руки. И потом, мне просто абсолютно безразлично: правда это, или нет. И я очень хорошо осознаю, что это на меня совсем не похоже. Зато очень похоже на то, как бывает во сне. Но я уже столько раз себя щипала…

— Вообще-то щипок — довольно дрянная техника. — Оживился Анатоль. — На своем веку я успел познакомиться с целой кучей разнообразных практик, так что я знаю не один действенный способ проснуться по собственному желанию.

Можете мне поверить, в этот вечер я их уже неоднократно испробовал. Ни фига не помогает! Так что я уж успел смириться с мыслью, что это не сон, чего и вам советую.

Доротея удрученно покивала, соглашаясь. Потом внезапно улыбнулась и уставилась на меня.

— Буду считать, что я все-таки жива. — Решительно сказала она. — Все это не слишком-то похоже на загробную жизнь. Во-первых, у меня чешется нос…

Что вы смеетесь? У мертвых не чешутся носы, разве не так? И потом, в моей чашке самый настоящий «эспрессо», в точности такой, как я сама готовлю каждое утро, а не какая-нибудь «манна небесная»!

— Хорошее решение! — Жизнерадостно подтвердил Анатоль. — В конце концов, жизнь — это осознание, а в настоящий момент я осознаю происходящее так же ясно, как всегда…

Пожалуй, даже более ясно.

— В отличие от вас, господа, я отлично помню свою смерть. — Неожиданно сказал угрюмый князь Влад. — Она была мучительной, унизительной и преждевременной, и мне до сих пор хочется отомстить моим палачам. Но сейчас я, как и вы, чувствую себя совершенно живым. И это место не похоже ни на рай, ни на ад, ни даже на чистилище…

— Он восхищенно посмотрел на меня. — Я знаю, что ты вернул меня к жизни.

Я помню, как меня разбудила труба архангела, а потом твой голос сказал мне:

«вставай, Влад, и иди ко мне, Страшного Суда не будет». Не знаю, кто ты, но ты подарил мне еще одну жизнь, и я готов заплатить тебе ту цену, которую ты назовешь.

— Боюсь, что в один прекрасный день я действительно буду вынужден назвать эту самую цену. Впрочем, может быть, и обойдется, поживем — увидим… Да, кстати о трубе архангела! — Я заговорщически посмотрел на Анатоля. — Думаю, вам это будет особенно интересно. Говорите, когда вы уснули в машине, вам снилось, что играет саксофон? Ну так вот: я почти уверен, что труба архангела оказалась саксофоном Чарли Паркера. Я его даже видел — правда, издалека. Не смог толком разглядеть…

— Я вам снова верю. — Усмехнулся он. — Во всяком случае, Чарли Паркеру очень подходит такая ситуация, правда?

— Еще бы! — Согласился я и полез в карман своего идиотского пронзительно-зеленого плаща за сигаретами.

— Вы курите? — Изумился Анатоль.

— Иногда. — Я почувствовал себя виноватым — со мной такое бывает, когда кто-то из волонтеров армии некурящих ловит меня на месте преступления. Мне стало смешно, потом я ощутил знакомое дурацкое желание оправдаться, объяснить всему человечеству, что в последнее время я курю редко и понемногу, так что это можно сказать вообще «не считается». Я окончательно смутился и виновато добавил:

— Вам это мешает? Но мы же не в закрытом помещении…

— Да нет, ничего страшного. Просто до сих пор я думал, что эта вредная привычка свойственна только людям… — Растерянно сказал он.

— А я и есть человек. — Улыбнулся я. — Не без некоторых странностей, но самый настоящий живой человек, можете потрогать. — Я сунул ему под нос свой локоть. Тоже мне, нашел «веское доказательство»!

— А можно попросить у вас сигарету? — Неожиданно вмешалась Доротея. — Мои остались… вот дерьмо, даже не знаю, где! В прошлой жизни, наверное…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});