Герой иного времени - Анатолий Брусникин

- Ясно. Ты не Назифа. - Зара печально вздохнула. - А резать себя не надо. За тебя пять тысяч уже дали. Аталыксказал.

И нарисовала щепкой на земляном полу кучу круглых рублей и уезжающую повозку, которую встречают военные урусыи с ними начальникафыцыр.

- Скоро домой поедешь! Домой!

Жалко ей стало золотоволосую. Разве та виновата, что родилась не в горах, а на плоском скате в Бездну, среди диких, нечистых урусов? Если б девушка понимала по-человечьи, Зара посоветовала бы ей остаться в горах. Приняла бы ислам, научилась бы приличным манерам. Глядишь, со временем какой-нибудь джигит взял бы ее в младшие жены. И жила бы, как люди. А то увезут ее, дуру несчастную, назад. Будет там свиней есть, ходить с непокрытой головой, с голыми плечами.

Кажется, Зара слишком громко говорила - с ней иногда случалось. Урусим, которая, рассматривая рисунок, опустила руку с кинжалом, вдруг вскинулась и снова приставила острие к груди. Это в дом вбежала нана.

- Не двигайся, доченька! - сказала она побелевшими губами. - И ничего не бойся. Сейчас я отберу у нее нож. Мне бы только к ней подойти...

- Я сама.

Зара обернулась к урусим, успокоительно ей кивнула и погладила по руке. Рука разжалась, кинжал выпал.

- Ты можешь понимать, если с тобой говорить медленно? - спросила нана. - По губам, да? Я давно заметила.

Вэй, не надо было ей отвечать! Нанаумная, теперь будет знать. Пришлось кивнуть.

- Тогда смотри мне на рот. Не знаю, почему тебя слушается урусим, но это очень хорошо. Покорми ее. Нельзя, чтобы она заболела и умерла.

- Хорошо.

И, когда нанаушла, девушка действительно поела. Пока она пила из миски простоквашу, Зара погладила прядку золотых волос. Они были совсем мягкие, не такие, как у Назифы.

У пленного афыцыра, наверно, такие же. Он достал маленькое зеркало, гребешок и начал расчесываться. Не забыл и про усы - смешные, маленькие, как два куриных перышка. Потом начал брить бороду.

Зара поглядывала то на него, то на остальных двоих, составляя мнение о каждом.

Нестарый старик был человек уверенный, сильный. Как Рауф-бек. Только у аталыкавнутри будто всё время кипяток бурлит - близко не подходи, ошпарит. А этот похож на белый ледник. Он тоже может обжечь, но холодом.

АфыцыраЗара запрезирала, он был трус. Если у тебя руки развязаны и в руке полоска острой стали, надо не лицо скрести, а кинуться на врагов! Главное, они даже не стерегутся. Белый старик чистит пистолет, черный Галбацы зевает, да почесывает себе грудь.

Вдруг Зара ахнула. Волосатая рука аварца достала из-под черкески что-то пушистое, цвета снега. Маленькое существо невиданной красоты потянулось и открыло ротик с розовым язычком.

Галбацы сел на колени (близился час молитвы) и стал совершать омовение. Существо занялось тем же - облизало лапки, потом стало ими чистить мордочку.

Зара снова ахнула. Что за чудо?!

Она неотрывно смотрела на волшебное создание. Даже не заметила, как аварец поднялся и вышел.

Через минуту крепкие пальцы взяли ее за плечо.

Она обернулась - над нею нависал Галбацы.

- Я тебя третий раз спрашиваю: кто ты, девочка, и почему за нами подглядываешь? Что ты не отвечаешь?

- Я глухая. Кто это у тебя - пушистый, белый?

- Но теперь ты поняла мой вопрос. - Он сдвинул густые брови. - Отвечай. Кто ты?

"Ух какой жуткий. Похож на злого духа", подумала Зара. И, чтоб он вел себя почтительно, сказала:

- Я дочь чарчхинского князя и воспитанница Рауф-бека! Куда хочу, туда и хожу.

- Не кричи. Идем со мной...

Когда они вошли, афыцыро чем-то разговаривал со стариком, серьезно, но не как с врагом. Галбацы стал что-то им рассказывать, на чужом языке. Понимали они его не очень хорошо, особенно пленник. И все время смотрели на Зару. Потом аварец и урусстали сердиться на седого. Тот послушал-послушал, покачал головой и сказал несколько слов, от которых Галбацы топнул, а урусвсплеснул руками. Снова заспорили.

Но Зара за ними почти не следила. Она села на корточки и любовалась белым существом. Глазки у него оказались голубые. Подушечки на лапках розовые, как у золотоволосой урусим. Зара потрогала шерстку - она была, как облачко.

- Э, кто это? - спросила Зара у аварца.

- Малаик, - ответил тот, коротко обернувшись, и посадил чудесное создание себе за пазуху.

Малаик? Ангел? Вот почему он делает намаз!

- А можно я его поглажу?

Галбацы смотрел на нее сверху вниз своими свирепыми, как у джинна, глазами.

Потом сказал:

- Ангела кому ни попадя за просто так гладить нельзя. Это заслужить надо.

- Я заслужу! А как?

- Неужели ты не знаешь, как угодить ангелу? Нужно сделать что-нибудь доброе. Тогда ты сможешь его погладить. Если он будет тобой доволен, он даже о тебя потрется.

- Что хочешь сделаю! Говори! - потребовала Зара.

Они снова заговорили меж собой.

- У вас в ауле есть урусим, которую привезли дней десять назад. Ты ее видела?

- Да. Она живет в нашем дворе. У нее такие же волосы, как у вашего афыцыра.

Аварец перевел им, и пленник заволновался.

- Этот человек ее брат, поэтому у него такие же волосы, - сказал Галбацы. - Он хочет спасти свою сестру. А я и Аксыр ему помогаем. Помоги и ты. Если хочешь угодить ангелу. Это благое дело. Поможешь?

Конечно же, Зара согласилась.

Тогда Аксыр, Белые Волосы, велел что-то урусу. Тот вынул листок и стал что-то писать на нем маленькой деревянной палочкой. Зара смотрела с восхищением, как ловко на бумаге плетутся письмена. Вот бы ей такую палочку, чтоб рисовать!

- Отнеси ей это. Только спрячь, чтоб никто не видел. А потом доставь нам ответ. Сделаешь - и гладь ангела, сколько захочешь. Но учти: если ты нас выдашь, ангел сразу нашепчет мне - прямо вот сюда. - Галбацы показал на свое сердце. - И ты никогда больше не увидишь белых ангелов, во всю свою жизнь. Потому что нет ничего черней предательства.

- Знаю. Предателей в аду пауками кормят.

Зара схватила сложенную бумажку, сунула ее под шапочку. Вкрадчиво спросила:

- А чем урусимбудет ответ писать?

И ей немедленно отдали волшебную палочку. Зара уже решила, что на обратном пути обязательно ее потеряет.

Ах, как всё это было интересно! Когда умерла Назифа, мир не только онемел, но еще и съежился, а сегодня он вновь сделался просторным.

Выбежав наружу, Зара столкнулась с Олагаем, который нес приезжим еду.

- Она еще здесь! - удивился Олагай.

И показал: тебе нельзя тут, иди в аул. Он еще и Масхуду крикнул. Зара изобразила примерную девочку - опустила глаза, чинно прошла через ворота. Но за поворотом припустила во всю прыть. Камешки разлетались из-под ее ног. Мертвые враги, лежавшие где-то внизу, кряхтели и вздыхали.

За двенадцать дней урусимк Заре привыкла. Разговаривать они не могли, но научились понимать друг друга. Если надо было что-то сказать, Зара рисовала на полу щепкой. Пленница кивала или качала головой. Иногда она плакала. А то вдруг медленно зашевелит губами - должно быть, пела какие-то грустные песни. Даже жалко, что Зара их не слышала. Судя по лицу девушки, песни были красивые.

Вбежала к ней Зара, запыхавшись. Но листок дала не сразу. Сначала нарисовала на земле трех всадников и одну пустую лошадь. Показала на нее пальцем: это для тебя. Но урусимне поняла.

Пришлось нарисовать афыцыра. Лица у Зары получались не очень, потому что изображать людей - грех. Всякий раз она немножко боялась, не прогневается ли Аллах. Но все равно рисовала, конечно - только чтоб никто не увидел.

Кажется, получилось похоже. Плоская круглая шапка, лицо с острыми язычками волос на висках и смешными усами.

Пленница побледнела. Сначала схватилась за сердце, потом вцепилась Заре в руку, что-то быстро заговорила.

Вместо ответа получила письмо.

Теперь, наоборот, вся порозовела. Само собой, заплакала. Она вообще чуть что пускала слезы. Обняла Зару, зачем-то прижалась к ее щеке и несколько раз мягко укусила губами. Это еще что такое?

Должно быть, брат написал, что она должна ответить. Или, может, она сама догадалась. Урусимперевернула бумагу на чистую сторону, взяла у Зары деревянную палочку и очень быстро, еще быстрей, чем афыцыр, застрочила - иногда даже не успевала слезу смахнуть.

Никогда еще не преодолевала Зара стену так быстро: горной козой вскарабкалась на верхушку, шустрой змейкой спустилась.

- Вот, - сунула она аварцу письмо. - Давай ангела!

- Погоди. Откуда ты взялась? Я все время смотрел на ворота. Но ты появилась с другой стороны.

Она коротко объяснила про свой лаз.

- Покажи, где.

- Ну уж нет! Сначала дай погладить ангела!

Внезапно она испугалась, что он ее обманет. Но ангела ей дали. Он спал и не проснулся, когда Зара осторожно прижала его к груди. Ангел был белый, от пушистого его тельца исходило еле заметное, нежное трепетание.

Краем глаза Зара видела, как афыцырчитает послание своей сестры, время от времени делая то же, что та сделала с щекой Зары: прижимался ртом к бумаге и будто присасывался к ней губами. Очевидно, это у них такой знак приязни.