Красиво жить не запретишь - Иван Мотринец

А Маша вежливо разговаривает с Валентином, но как будто удивляется: что ему нужно от нее. Худая, бледная, вялая — не узнать. Говорит вполне логично и неохотно. Закричать хочется, слыша ее тихий, бесцветный голос, силой прорваться сквозь глухую блокаду ее мозга. Но эскулапы запрещают волновать ее, говорить о последних событиях, в грозовом центре которых оказалась Маша.

Уже подойдя к дому Инны, который был теперь временно, конечно, и его домом, Валентин подумал, что койка в общежитии сейчас была для него желаннее, чем семейные радости. Инна не понимала и, пожалуй, не могла понять, что тяготит Валентина в доме, бывшим для нее родным, добрым, привычным.

10

— Лед тронулся! — услышал Скворцов воскресным утром голос Вознюка в телефонной трубке.

— Свожу на пиво, только давай, выкладывай оптом, — заволновался Валентин.

— А, может, я позвонил не вовремя? Может, у вас как раз второй завтрак?

— Ставлю пиво с копченым карпом.

— Не пересолен?

— Пересол — на твоей голове, при первой же встрече. Федосюк?

— Холодно.

— Хватит, Николай! Либо выкладывай, либо я иду пить чай.

— Собственно, и говорить-то нечего. Так, одни намеки. Процедурная медсестра из неврологического отделения областной клинической больницы приобрела у старшей медсестры некий набор препаратов. Ничего особенного, обычное дело. Только она же консультировалась с врачом этого отделения якобы по поводу родственника. Историйка криминальная.

— Так что с родственником?

— Якобы родственник. И якобы его накрыл в лесу инспектор, якобы была даже перестрелка и якобы, во-первых, убит кабан, во-вторых, ранен родственник.

— Ты в райотделе? Сейчас подскочу. Адрес медсестры установили?

— Воскресенье, мне не пробиться.

— Карпа выдам вприглядку, на такую закуску не тянешь.

— Послать машину?

— А ты сегодня в райотделе за старшего? Спасибо, товарищ старший лейтенант, пятисотметровку одолею трусцой. Буду минут через двадцать.

Информация оказалась достаточно интересной, только недостаточно свежей, хотя получили ее в воскресенье утром. Дежуривший ночью в неврологическом отделении врач, поразмыслив, решил сообщить о разговоре, состоявшемся между ним и процедурной сестрой накануне, примерно в час дня. Медсестра просила приехать к ее родственнику, которому необходима помощь, но который опасается обращаться официально в медучреждение, так как травму получил, занимаясь браконьерством. Молод, глуп и напуган, заключила медсестра.

Учитывая то, что эта медсестра достаточно квалифицированна, работает в отделении уже восемь лет, врач осторожно поинтересовался, не пыталась ли она достать некие препараты. Оказалось, что в четверг она приобрела у старшей сестры отделения, которая как раз получила партию лекарств и которая, как водится, приторговывала дефицитом, целый перечень этого самого дефицита: церебромезин, ноотропил, стугерон в ампулах, болеутоляющие, витамины.

Адрес заботливой родственницы узнали без труда, перезвонив домой старшей медсестре неврологии. Она сообщила также, что Вера Дидух живет с маленькой дочкой, с мужем в разводе.

В любом случае нельзя медлить, думал Валентин. Необходимо установить местонахождение раненого и прежде всего побывать в квартире Дидух. Как это сделать, не вспугнув преждевременно хозяйку? На приемлемую идею натолкнул адрес: Дидух жила в новом многоквартирном доме почти на окраине города, в Сиховском массиве. Как правило, в таких домах есть электрик, водопроводчик. И, как правило, одинокие молодые женщины совершенно беспомощны перед таким стихийным бедствием, как замыкание в электросети или авария водопровода. На месте можно определиться поточнее, благо, день выдался настолько слякотный, серый, что без электрического света ложку мимо рта пронесешь.

Электрика Степана нашли в подвале, хозяйственный, видать, мужик, подвал оборудовал как лялечку. Напевая, он перебирал картофель. Идея вырубить свет в квартире Дидух ему очень понравилась, он был уверен на все сто, что «молодичка» тут же прибежит к нему за помощью. «Помогать» пойдут вдвоем. Валентин увяжется за компанию.

Ждать в квартире Степана пришлось около часу. Его жена, хлопотливая, полногрудая, в куцем халате, поставила на кухонный стол две бутылки пива, стаканы, села в стороне и завела разговор о том, что жизнь здесь, у черта на куличках, невозможна, квартира продуваема насквозь, воды нет, магазины далеко и по вечерам вообще жутко.

В дверь позвонили, быстро, нервно. Открыла жена Степана, сразу же позвала:

— Степ, по твою душу!

— У меня — выходной, — Степану явно нравилась предоставленная роль. — Что надо?

— Свет погас, — услышали они молодой женский голос. — В квартире номер пятьдесят три, на восьмом этаже.

— А вы пройдите сюда, к нам — мы не кусаемся — и все расскажите, — вел партию Степан.

— Прошу вас, идемте ко мне, теперь так рано темнеет! — голос приближался. В дверном проеме появилась женщина и, увидев ее, мужчинам, сидевшим в кухне, расхотелось играть какую-либо роль, кроме единственной, естественной — быть мужчиной и постараться ей понравиться. Она была среднего роста и все в ней, с первого же взгляда, казалось плавным, завершенным: покатые узкие плечи, небольшая, высокая грудь, которую только подчеркивала бежевая вязаная кофточка, стройные и уж никак не мальчишеские бедра. Но более всего притягивало взгляд лицо, ее оленьи, теплые глаза, темные, почти черные. И брови над ними, взметнувшиеся вверх — удивлением, вопросом. Загадкой…

Девушка из прошлого века, подумал Скворцов, не упустив, что Николай Вознюк не отрывает глаз от ее смуглого, как бы подсвеченного изнутри лица. Оба, Степан и Николай, тут же изъявили желание пойти к Вере. Но Скворцов изменил первоначальный план, сказав ей, что его друзья немного выпили и будет лучше, если электропроводкой займется он один.

В квартире номер пятьдесят три было довольно темно и прохладно. Из комнаты выглянула девочка лет четырех, такая же темноволосая, темноглазая, как мать. Минут через пять Степан вкрутит пробку, зажжется свет, а пока Скворцов должен осмотреть квартиру.

— Вы, пожалуйста, выключите всюду свет и электроприборы. Потом надо будет проверить, что могло стать причиной замыкания: электролампа, утюг, телевизор.

— Работал только телевизор, — сообщила женщина. — Ну, и холодильник был включен.

— Сейчас все у нас опять заработает!

В прихожей, действительно, вспыхнул свет.

— Уже можно, дядя, включить телевизор? — спросила девочка Скворцова.

— Телевизор мы сегодня включать не будем, — отозвалась женщина.

— Мамочка, я хочу посмотреть мультик! Пожалуйста, мамочка! Пусть дядя включит наш телевизор!

— Давайте я все же взгляну, — предложил Скворцов. — А то мы собираемся сейчас к нашему общему другу, Степан вернется поздно, и вы можете весь вечер просидеть без света. Ведь причину замыкания мы не устранили.

— Я понимаю. Но дочку я сейчас уложу спать, а потом придет муж, сам посмотрит.

— Не буду спать! — крикнула девочка. — Ты обещала, обещала сегодня мультик! Обещала, что будем смотреть вместе!

— Да вы боитесь меня, что ли? — удивился Скворцов. Сейчас он во что бы то ни стало хотел попасть в комнату. — Дело ваше. Только никакой муж не придет, нет у вас мужа. Мне что? Но остаться на весь длинный вечер без электричества — мало приятного. А утром в потемках как будете девочку собирать, она ведь, наверное, в детский сад ходит?

— Ходит. Никого я не боюсь. Просто ко мне брат приехал, да приболел, спит в комнате.

— Ну, мужчину шорохом не потревожишь. А у меня вот ни сестры, ни брата. Жена есть, совсем недавно женился, — зачем-то разоткровенничался Скворцов.

— Недавно женились и коротаете выходной с дружками за бутылкой?

— Эх, моя бы воля! Все мы — рабы обстоятельств.

— Не надо. Объяснять жене будете. Идемте, проверьте в комнате розетку, там слегка потрескивает, когда включаю торшер или телевизор.

На широкой тахте, лицом к стене, лежал мужчина, укрытый по самые уши. На голове — махровое полотенце, не обвязанное вокруг, а лишь наброшенное. Розетка была спрятана за большим календарем с прекрасными фотографиями кошек. Валентин попросил отвертку, мысленно решая трудную задачу: как заполучить пустую чашку, стоящую на журнальном столике, придвинутом к тахте. Необходимо сверить отпечатки пальцев неподвижного, затаившегося на тахте человека с теми, что в избытке были обнаружены в машине на Городокской трассе. В конце концов не в каждой квартире скрывается человек с черепной травмой или ранением.

Скворцов умышленно медленно ковырялся в розетке и, потеряв надежду, что Вера с дочкой хотя бы на пару секунд покинут комнату, попросил:

— Рыбы соленой наелся, пить хочется. Стакан воды, пожалуйста. А ты, любительница мультиков, принеси-ка мне сумку из передней, она совсем легкая.