Операция «Гильгамеш» - Геннадий Тищенко

Около часа я буксировала чемодан подальше от «Моздока». При этом я погрузилась еще на десяток метров. Меня тянул на дно чемодан. Как я позднее убедилась, большие деньги всегда тянут на дно.

Прервала я это увлекательное занятие, когда начали подходить к концу запасы дыхательной смеси. Впрочем, по моим расчетам, я отбуксировала баксы не меньше, чем на километр от «Моздока». Этого было достаточно, для того, чтобы желающие найти «американские рубли» достаточно помучились, в процессе их поиска.

С чистой совестью я отстегнула пустые баллоны и отправила их на дно. А сама присосалась к последнему баллону и начала всплытие. Я была уверена, что, при желании, всегда смогу найти и поднять заветный чемодан на поверхность.

Дядюшка ждал меня на десятиметровой глубине. Он, я это чётко чувствовала, уже заметно нервничал. Участвовать в убийствах ему было, мягко говоря, не комфортно. Хотя он прекрасно понимал: если не мы — их, то они — нас!

Видеть толком дядюшку я не могла: когда мы всплыли на поверхность, солнце уже зашло за горизонт, и наступили короткие южные сумерки.

— Ну, ты даешь! — только и сказал дядюшка, когда мы избавились от загубников аквалангов.

— Старалась, — кротко ответила я, вглядываясь в силуэт «Мурены», покачивающейся на волнах примерно в полукилометре от нас.

— Ну, а теперь, что? — не успокаивался дядюшка. — Что будем делать?

— Самое трудное — впереди. Придется нырнуть поглубже и всплыть точно под дном посудины. Иначе — засекут. А от аквалангов под «Муреной» придется избавиться, чтобы не сковывали движений и вообще…

— Новых стриптизов не намечается? — поинтересовался дядюшка.

— Неплохо было бы, но я окоченела от холода…. Да и темно уже — не сработает…

— Ну, ты даешь!.. — только и смог пробормотать дядюшка.

— Стрелять надо наверняка, — продолжила я свой инструктаж. — Второй залп нам сделать не дадут …

— Но даже если мы уберем двоих, останутся еще трое! — возразил дядюшка. — А стреляют они лучше нас. Особенно Костолом и Визирь.

— Это еще как посмотреть, — позволила я себе усомниться. — Команда, я думаю, отдыхает в кают-компании, а с оставшимися бандюками как-нибудь разберемся…

— Может быть, лучше дождемся темноты и украдем спасательную лодку? — предложил дядюшка. — До берега, в принципе, не так уж и далеко… тем более, что эти… брюлики, при нас.

— Даже, если доберемся до берега, Костолом не оставит нас в покое, — уперлась я.

— Махнем за кордон… — неуверенно сказал дядюшка. — С бриллиантами нигде не пропадем…

— Их еще продать уметь надо, — не уступала я. — А это — целая наука… С баксами проще.

Дядюшка только хмыкнул, и мы, надев маски, вновь ушли в глубину…»

4. Победа дилетантов

«Вторично мы всплыли рядом с правым бортом «Мурены».

Двое бандюков стояли в разных концах палубы, тщетно высматривая нас, с нашим бесценным грузом.

В первую очередь мы отправили на дно наши новенькие акваланги. Жаль, конечно, было, но жизнь дороже.

Потом дядюшка осторожно привязал кейс с бриллиантами к лесенке, по которой мы и сопровождающие нас лица должны были подняться на яхту.

И начался наш последний и решительный бой.

Бандита, стоявшего в носовой части яхты, я сразила со второй попытки. Первый мой гарпун пролетел сантиметрах в двадцати от него и врезался в мачту. Тарасыч, а это, оказывается, был именно он, обернулся на звук и некоторое время недоуменно смотрел на еще вибрирующее смертоносное жало. Осмыслить, откуда взялся гарпун, он так и не успел. Второй мой «подарочек» угодил ему в пах, и он, беззвучно перевалив через поручни, плюхнулся в воду.

Дядюшке, как это ни странно, удалось подстрелить второго бандита с первого же выстрела. Он попал ему снизу в живот. Правда, жертва дядюшки за борт не повалилась. Скрючившись в три погибели, бандит осел на палубу. И было непонятно, жив он или мертв.

К этому упавшему бандиту из рубки выбежал изрыгающий мат и проклятия Костолом. Он дал несколько очередей из автомата по воде, но мы находились под самым бортом «Мурены» и «свинцовые мушки» нас, к счастью, не зацепили.

Затем я с дядюшкой всадили в Костолома с двух сторон по гарпуну. Такого залпа не выдержал даже грозный атаман. Правда, он тоже не свалился за борт, а лишь упал на палубу, рядом с бандитом, подбитым дядюшкой.

Видимо, оставшиеся в живых бандиты усекли, что на палубе происходит что-то неладное. Во всяком случае, из рубки больше никто не показывался.

Однако яхта продолжала оставаться на месте. Как я и предполагала, не могли эти идиоты расстаться с мечтой об обладании брюликами и пятьюдесятью миллионами долларов.

— Надо влезть одновременно, — шепнула я, подплыв к дядюшке. — Вы — здесь, а я по лесенке, что у кормы. Когда буду готова, — крикну. Как залезете, спрячьтесь за Костоломом и его подручным. Но перед этим удостоверьтесь, что они мертвы. Советую сделать по контрольному выстрелу. У вас еще три гарпуна осталось…

— Возьми один, — предложил дядюшка. — Я потом выдерну из трупов.

— Ну, давайте, — я решила не тратить время на уговоры. Предложение дядюшки было логичным, и я приняла от него гарпун.

— С Богом!.. — прошептал дядюшка.

— Кстати, у Костолома и его дружка можно позаимствовать и огнестрельное оружие, — напомнила я дядюшке и поплыла к корме яхты.

Я прекрасно понимала, что участок рядом с кормовой лесенкой будет контролироваться особенно тщательно, но мне не оставалось ничего иного, как рискнуть дядюшкой. Он должен был отвлечь внимание бандитов всего на несколько секунд.

— Поехали! — крикнула я дядюшке и осторожно поднялась по лесенке.

Голову над бортом я, однако, не высовывала.

И тут же на палубе раздались выстрелы…

Мне очень не хотелось вылезать под пули, но если бы бандитам сейчас удалось убить дядюшку, то и мои шансы на спасение заметно уменьшились бы. Поэтому я осторожно выглянула из-за борта и увидела, что дядюшка борется с Костоломом. Этот монстр, оказывается, был еще жив, несмотря на два гарпуна, всаженных в него!

Оставшиеся в рубке подручные Костолома прекратили пальбу, боясь попасть в своего пахана, который уже подмял под себя дядюшку и тем самым прикрывал его от бандитских пуль.

Для меня Костолом являлся прекрасной мишенью. Забыв на мгновение об осторожности, я выскочила на палубу, и всадила в его широченную спину свой предпоследний гарпун. Я старалась целиться в левую верхнюю часть его спины. То есть в район сердца.

Нечеловеческий рев перекрыл возобновившиеся выстрелы. Стреляли из рубки. Больше целились в меня, так как Костолом, покачиваясь, встал на четвереньки и неожиданно вцепился в горло растерявшегося дядюшки.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});