Куда Кейнс зовет Россию? - Солтан Дзарасов

В нашем современном обществе, наоборот, коррупция больше всего поразила верхние слои общества, которые были и остаются основным рассадником этой заразы. И это уже связано не с нашей традицией и менталитетом, а со способом осуществления рыночных реформ. Инициаторы реформ в целях захвата народной собственности с самого начала вполне обдуманно запустили механизм коррупции. В предисловии к книге одного из своих сотрудников Е. Гайдар откровенно писал: «Если бы путь в рынок не был, как медом намазан, вымощен долларами для номенклатуры, то едва ли она бы пошла по нему добровольно и едва ли страна смогла бы пройти этот путь мирно, бескровно» (Гайдар, 1994, с.7). Действительно, первоначально ни у кого не поднималась рука на захват общественной собственности, которая до этого считалась неприкосновенной основой всеобщего благополучия, а потому номенклатуру надо было заинтересовать в овладении богатствами, что и было сделано.

Путь к приватизации, таким образом, был предварительно вымощен долларами взяток, чтобы стоявшая на страже народной собственности номенклатура согласилась на ее раздел при условии, что сама получит из нее собственную, и немалую, долю. Это было сделано на глазах всего населения. Тем самым пришедшие к власти показали остальным пример дозволенности любых способов приобретения добра. Коль скоро верхние слои общества освободили себя от соблюдения норм права и морали – захват чужого добра стал нормой жизни – то и остальные также посчитали себя свободными от всяких правовых или моральных ограничений. Коррупция и тайные сделки по разделу народной собственности захватили людей волна за волной и покатились по всей необъятной нашей стране. Каждый лихорадочно присваивал, что мог.

При всей скрытности основной массы коррупционных сделок многие из них выходили на свет божий и становились известны широкой публике. Так, летом 1997 года скандальную известность получила предполагавшаяся сделка по продаже государственных акций телефонной компании «Связьинвест», в ходе которой выяснилось, что тогдашний министр по делам госимущества А. Кох патронировал одного из покупателей – Онэксим-банк – и получил от него 100 тыс. долл. через швейцарскую компанию «Сервина». Скандал едва удалось замять, как в ноябре он всплыл в новом варианте. Некое иностранное издательство уплатило ряду высокопоставленных российских чиновников, в числе которых были также первый вице-премьер страны А. Чубайс и тот же А. Кох, необычно крупный гонорар в размере 450 тыс. долл. якобы за книгу о приватизации, которую они обещали написать. На самом деле никто из предполагаемых авторов по своему интеллекту ничего, кроме тривиальных вещей, написать не мог и не написал. Зато по своему положению они располагали ценной информацией о российских компаниях и их имуществе, в том числе о «Связьинвесте», за предоставление которой была уплачена названная сумма. Несмотря на широкое освещение упомянутых скандалов в средствах массовой информации, они были замяты, и никто из виновных никакого наказания не понес. Действие происходило по русской пословице: ворон ворону глаз не выклюет. Поскольку они были людьми президента, то им было позволено делать все, что хотят.

В результате у нас сложилась и молчаливо признается, что официально коррупцию надо осуждать, а на деле ее надо признавать нормальным способом взаимодействия отношений бизнеса и государственной власти в рыночных условиях. Более того, известное распространение в литературе получили призывы к легализации подкупа чиновников как нормальному способу ведения дел для обеих сторон. Неудивительно, что при таком восприятии рынка Россия является одной из самых коррумпированных стран в мире. Так, в опубликованном в ноябре 2009 года докладе Международной организации Transparency International по индексу коррупции (ИВК) РФ заняла одно из самых незавидных мест. Эксперты Transparency International подсчитали, что «ежегодный коррупционный рынок в стране достигает 300 миллиардов долларов». При этом средний размер бытовой взятки только за последний год вырос с 8 тыс. руб. до 27 тыс. руб. (Росбинесконсалтинг, 2009).

Правда, официальные чиновники, включая первых лиц государства, время от времени разражаются словесными осуждениями коррупции, а на самом деле она процветает под их покровительством. Понятно, что попадающая же изредка в сети правосудия мелкая рыбешка изменить ничего не может и только используется для видимости борьбы с коррупцией, которой в действительности нет. Когда же всплывают коррупционные дела близких к первым лицам представителей власти, то правоохранительные органы спешат замять дело.

Так, журнал «Форбс» пишет о том, как кончилось нашумевшее в свое время коррупционное дело бывшего управделами Кремля П. Бородина, расследованное бывшим Генпрокурором РФ Ю. Скуратовым. «В конце 90-х годов, – пишет журнал, – он инициировал расследование злоупотреблений, допущенных при реконструкции Большого Кремлевского дворца и здания Счетной палаты, на которую бюджет выделил $492 млн. Генеральным подрядчиком была швейцарская компания Mercata, вице-президентом которой работал Андрей Силецкий, зять тогдашнего управделами президента Павла Бородина. С каждого из траншей оплаты Mercata отправляла комиссионные компании, зарегистрированной на острове Мэн. Оттуда часть денег, пройдя несколько счетов, оседала в компаниях Павла Бородина и его дочери Екатерины Силецкой, тех самых «бенефициаров» схемы, о которых сегодня говорит Скуратов. Всего Бородин и его дочь получили $30 млн., утверждается в решении об экстрадиции Бородина из США в Швейцарию: чиновник был арестован в Америке в 2001 году. В Женеве ему предъявили обвинение в попытке отмыть «грязные деньги» через швейцарские компании. Используя переданную Скуратовым информацию, швейцарцы смогли проследить дальнейший путь денег и доказать, что их конечными получателями были Бородин и члены его семьи. Впрочем, в суде дело развалилось. Не хватило главного – официального подтверждения российской стороной преступного происхождения денег Бородина. В итоге он отделался штрафом в 300 000 швейцарских франков» (Forbes № 05 (74), май, 2010, с.106).

Дело получило огласку, наверное, потому, что в него вмешались США и Швейцария в соответствии с теми законами, которые у них существуют, иначе мы могли о нем и не узнать. Развалилось же оно потому, что П. Бородин был близким другом и доверенным сотрудником президента В. Путина, а это в сегодняшней России значит больше, чем право и мораль. Ни один из советских руководителей, включая Сталина, не решился бы заступиться за такого человека – не потому, что соблюдали законы, они их нарушали, как хотели, – а потому, что в обществе была мораль, с которой им приходилось считаться. Рожденная рынком страсть к наживе так изменила теперь мораль и право в России, что первые лица государства открыто ограждают своих людей от любых обвинений.