Грань. Выбор есть всегда - Майя Молчанова

все до мелочей: родные улицы, небо, маму с сестрёнкой, школу, филармонию. Что угодно лишь бы привязка сработала, и мы оказались в нужном месте. Повернулась к стоящему рядом Виту, взглядом спрашивая: "Не передумал ли?". Но он только протянул руку, так что мы одновременно распахнули двери и, шагая вперёд, провалились в звёздное небо.

В этот раз я осознавала все происходящее совершенно четко, и самой главной задачей стало удержать две маленькие искорки рядом. Мы неслись по, кажется, бесконечному туннелю мелькающих вспышек. Они сливались в жгуты, меняли направления и, в конце концов, нас просто затянуло в какую-то воронку. Яркий свет больно ударил по глазам, но я слишком сильно хотела убедиться в результате нашего эксперимента и не удержалась перед искушением оглядеться вокруг.

Дом, милый дом. Хлюпающий под ногами грязно серый снег, ревущие клаксоны, гудящие провода. Толпы людей мчатся по своим делам, не обращая на нас никакого внимания. Кажется, упади сейчас рядом метеорит — они лишь остановятся, чтобы сделать пару эффектных кадров с места события, и пойдут дальше. Если вообще заметят это падение.

Я смотрела в витрину знакомого с детства магазина. Именно здесь все началось… И вот я вернулась. Витор потянул меня за руку, уводя в сторону с оживленной части дороги, и я послушно шагала следом, все ещё не в силах поверить, что у нас получилось.

— Все нормально? — спросил он, взволновано наблюдая за моим бегающим туда обратно взглядом. Но у меня получилось только кивнуть, на трясущихся ногах делая очередной шаг вперёд. Я прожила здесь всю жизнь, но теперь все кажется чужим, далёким. Словно меня не было не каких-то полгода, а минимум полвека. Будто все это было совсем в другой жизни.

Приот напряженно провожал взглядом проезжающие мимо машины, присматривался к панельным многоэтажкам. У меня мелькнула мысль даже провести ему экскурсию, но я лишь пробормотала как-то нервно "Добро пожаловать в наш мир", механически вглядываясь в лица прохожих в надежде увидеть знакомое.

Будний день, начало первого. Ноги ведут меня по знакомой дорожке к школе, Приот с Витом не отставая идут следом. По улочке разносится приглушенный звук звонка и из распахнувшихся дверей школы практически мгновенно выбегает детвора. Шум, гам, мы стоим возле ворот, в стороне от всех, и вот появляются они…

Мама за руку с Лисенком выходят из центрального входа. Они что-то обсуждают, у мамы в руках сумка, наверняка с очередной стопкой тетрадей, у сестры за спиной рюкзак. Она как всегда глазеет по сторонам и, конечно, первая замечает меня.

— Полина! Мама, это Полина! — дернула мать за руку Алиса, тут же срываясь мне на встречу. — Я знала! Я же говорила!

Мама же застыла на месте, впившись в меня взглядом.

— Вернулась! — прочитала я по ее губам едва различимое в шуме слово.

Алиска уже повисла у меня на плечах, радостно щебеча что-то на ухо, и подошедшая с небольшой задержкой мама крепко обнимала уже нас двоих. Это ли не счастье? Но спустя пару мгновений ее взгляд скользнул мне за спину и из до слез счастливого стал резким и напряженным.

— Мам, познакомься, — отстранилась я. — Это Приот, мой названный отец, и Витор… Они помогли мне вернуться.

Настороженность осталась, но теперь к ней примешалась доля удивления и вернувшейся еще робкой теплоты.

— Пойдёмте домой? Холодно ведь, — проговорила она, подхватывая меня под руку, которую так и не отпускала до самого дома, словно боясь, что я вновь исчезну.

И вот мы поднимаемся по знакомой лестнице, в замке поворачивается ключ, позади наших спин захлопывается дверь.

— Рассказывайте! — разворачивается мама к нам.

— Давай хотя бы на кухню пройдем, не на пороге же…

— Да, да, конечно, — мама привычно достала тапочки, строго глядя за тем, как мы разуваемся.

Особенно зорко она следила за Приотом, видимо его крупная фигура и настороженный вид не внушали ей доверия. Хотя, как по мне, огромный вояка в нашей маленькой девчачьей прихожей смотрелся довольно мило.

Разговор продлился до самого вечера. После перехода между мирами печать окончательно спала, и меня больше ничего не ограничивало. Так что меня с огромным интересом слушали абсолютно все. О том, как я вступилась за Пиона, очнулась в пентаграмме, вынуждена была участвовать в непонятном ритуале. О своем попаданстве, побеге и скитаниях, о Добби, Илуре и Тите. О знакомстве с Тьяной и поиске дороги назад. К концу моего рассказа Алиса уже стала клевать носом, но отпускать меня не хотела и я ушла укладывать ее спать. А возвращаясь, задержалась у двери, прислушиваясь к голосам.

— И какие у вас намерения? — спрашивала мама.

— Самые серьезные. У меня есть просторный дом в центре столицы, Илина с Титом смогут жить в нем.

— Ее дом здесь. С чего вы взяли, что она захочет уйти? — тут я уже не могла промолчать и, приоткрыв дверь, преодолевая возникающее чувство вины, произнесла:

— Мам, я хочу остаться жить в Эрторане.

— Что? — она замерла посреди кухни. — Как остаться? Зачем? А мы? Ты же хотела учиться, ты столько готовилась к поступлению. Можно ведь поступить в следующем году.

— У меня там брат, — покосилась на Витора, — друзья, там мой дар может приносить пользу. Это как уехать в другой город, я буду приходить к вам в гости, а вы ко мне. Что касается учебы. Для меня главное играть, а играть я могу везде. Если захочу, поступлю на заочное, через год.

— А что мы скажем полиции? — растерянно прошептала мама. — Я ведь всех на уши подняла, даже сослуживцев твоего отца к поискам приобщила, пусть это и не помогло. На камерах ничего не обнаружили, тела вместе с пентаграммой просто осыпались пеплом, стоило вам исчезнуть. Мне просто никто не поверил! Решили, что ты сбежала, а у меня… стресс.

— Так и скажем, что я уехала, а теперь вернулась. Мам, — я обняла ее. — Я ведь всегда буду твоей дочерью. Мы будем часто видеться.

— Я понимаю. Просто не могу привыкнуть, что ты уже совсем взрослая, — сказала она, при этом гладя меня по голове, в противоположность своим словам, совсем как в детстве. — Боюсь за вас. В тот вечер, когда ты исчезла… Алиса, она ведь видела