Загадка убийства Распутина. Записки князя Юсупова - Владимир Хрусталев

Правая часть русской эмиграции ответила на книгу «Конец Распутина», как позднее писал в мемуарах Юсупов, злобной руганью: «Я и думать не мог, что распутинщина еще так сильна в иных умах. Люди эти устраивали сходки и голосили, заявляя, что книга моя – скандал, что оскорбил и память императора и семьи его, хотя упрек у критиков был ко мне один: что показал я истинное лицо “святого отца”».

Из-за этой книги князь Феликс Юсупов поссорился с великим князем Дмитрием Павловичем. Книга послужила поводом и для первого судебного скандала.

Старшая дочь Григория Распутина, Матрена Соловьева, подала в суд на Феликса и Дмитрия «иск с требованием компенсации в двадцать пять миллионов франков за нанесенный ей убийством моральный ущерб». Интересы Матрены Григорьевны защищал адвокат Морис Гарсон, а Феликса Юсупова – известный мэтр юриспруденции де Моро-Джаферри. Суд отказал в иске Матрене с той мотивировкой, что «французский суд не имеет права судить внутренние дела Российской империи».

Надо ли говорить, сколь широко освещался французской и британской прессой такой пикантный процесс! Феликс Юсупов вошел во вкус судебных дрязг, и сразу после суда с Матреной Соловьевой (Распутиной) начал судиться с рядом издателей газет, публиковавших статьи о процессе и событиях декабря 1916 г. в Петрограде. Суд признал доказательства газетчиков недостаточными, и князь получил крупную сумму в качестве возмещения «морального ущерба». По этому поводу великая княгиня Ксения Александровна в письме к Апрак от 30 января 1928 г. жаловалась: «Я очень удручена скандальными статьями в газете “День” насчет Ф[еликса] (очевидно шантаж) и желанием последнего делать процесс – который только вызовет и подымет массу лишней грязи. Конечно, в здешних газетах все это было перепечатано… Бедная Ирина, жаль ее ужасно и воображаю, как она страдает молча!» [210]

После открытия салона моды Феликс решил попробовать себя на поприще ресторатора, а затем занялся парфюмерией. В 1926 г. Юсупов создал и выпустил в продажу духи «Ирфе», назвав их по сочетанию первых слогов имен супружеской четы Ирина – Феликс. Но по его собственному признанию, для коммерции он не был создан, все начинания оказались безрезультатными. «Великая депрессия» в США отрицательно повлияла на экономику всего мира. В итоге в 1930 г. бизнес Юсуповых больше не приносил своим собственникам прибыли.

Князь Алексей Павлович Щербатов на склоне лет делился воспоминаниями о жизни княжеской четы Юсуповых в эмиграции:

«Феликса с женой Ириной революция застала за границей. Для Ирины Александровны – дочери великого князя Александра Михайловича и великой княгини Ксении Александровны, дочери императора Александра III, возвращение в революционную Россию было смертельно опасно, и Юсуповы остались в Европе. Сначала открыли магазин дизайнерской одежды «Ирфе», имели хороших заказчиков, но прогорели. Потом Феликс продавал вывезенные через Крым в Италию картины, драгоценности. За одну лишь уникальную черную жемчужину очень большого размера, помнится, получил около двух миллионов долларов. А лучшие картины Рембрандта из его коллекции куплены несколькими музеями, в том числе вашингтонской галереей «Меллон». Мне известно, что они много помогали русским эмигрантам. На остатки состояния Юсуповы купили здание старой конюшни, на втором этаже которой располагались жилые помещения, внизу они держали шляпную мастерскую. Как и у большинства покинувших Россию, главное состояние Юсуповых оставалось на родине. Я помню, в 1927 году расстроенная Зинаида пришла к тете со словами: “Нам опять не повезло”. В секретной комнате ее петербургского дома, возможно по доносу бывших слуг, изъяли драгоценностей на четыреста-пятьсот миллионов долларов. Эта история – “сокровища Юсуповых” – долго муссировалась во всех средствах массовой информации» [211] .

Однако Феликс преуспел, хотя и на скандальном, но достаточно прибыльном поприще, связанном с историей убийства Григория Распутина. В 1932 г. германская телекомпания «Emelka» сняла первый в истории художественный фильм о фаворите Царской семьи Распутине. Князь Феликс Юсупов тут же нанял адвокатов, которые пригрозили «киношникам» судом, т. к. «представленные в фильме факты не соответствовали действительным». Пунктуальные немцы испугались и выплатили Юсупову 2500 английских фунтов.

В том же 1932 г. знаменитый американский Голливуд выпустил фильм «Распутин, сумасшедший монах», который в Англии демонстрировался под наименованием «Распутин и императрица». Княжна Ирина Александровна Романова в этом “произведении искусства” показывалась как одна из любовниц Распутина. Искушенные в судебных делах американцы изменили в фильме имена и фамилии. Тем не менее, князь Юсупов от имени Ирины подал на киностудию судебный иск. Процесс продолжался в Англии почти два года. На нем в 1934 г. выступал свидетелем генерал-майор Джон Генри Хэнбери-Уильямс (1859–1946) в пользу княгини Ирины Александровны Юсуповой. Он во время Первой мировой войны служил при Царской Ставке в Могилеве, часто бывал в Петрограде и хорошо знал царскую чету. В итоге британский суд присудил княгине Ирине Юсуповой в качестве моральной компенсации 25 тысяч английских фунтов (что по нынешним временам равнялось около 500 тысячам долларов). Кроме того, суд запретил дальнейший прокат фильма. В итоге голливудская киностудия «Метро-Голден-Майер» обязалась дополнительно заплатить за разрешение проката фильма Юсуповым еще 75 тысяч английских фунтов. Общая сумма в современном исчислении составила 2,5–3 млн долларов США. Кроме того студия взяла на себя обязательства поместить на экране текст с утверждением, что данный фильм, как и главная героиня, является полным вымыслом.

Великая княгиня Ксения Александровна в письме из Англии к княгине А.А. Оболенской (Апрак) от 28 декабря 1934 г. сетовала на свою дочь: «Я совершенно не знаю, что та делает, кого видит, и ее письма всегда весьма лаконичные и о себе ничего не говорит. Boulogne к счастью остался за ними, но Зинаиде так опротивело все и вся, что она только мечтает уехать обратно в Рим. Внучка Ирина возвращается в Париж на наши праздники. Ей, по-видимому, это не особенно улыбается, но с другой стороны чувствует и понимает, что ей следует быть с бабушкой, которая очень одинока и, по-видимому, ее отношения с Феликсом все больше и больше обостряются. Он ее общипал, как липку, и оставил без гроша! Теперь Ирине приходится всех содержать на свои скудные средства» [212] .

Единственной дочерью молодых Юсуповых была княжна Ирина Феликсовна (1915–1983), которая в 1938 г. вышла замуж за графа Николая Дмитриевича Шереметева (1904–1979). Две самые некогда богатые русские фамилии породнились. Таким образом, дочь Ирина Юсупова стала Ириной Шереметевой. В 1942 г. у Феликса Юсупова родилась внучка, которую назвали Ксения.

В относительно устоявшуюся жизнь Юсуповых, как и большинства эмигрантов, безжалостно вторглась Вторая мировая война. Великая княгиня Ксения Александровна в письме из Лондона к княгине А.А. Оболенской (1851–1943) от 16 октября 1939 г. писала о новых напастях:

«Можно просто задохнуться от той бездны зла, лжи, бесправия и всего непонятного, что творится на свете, и страшно делается за человечество, утерявшее все Божеское, всякое представление о правде, нравственности, человеколюбия… Мы уже, кажется, прошли через всякие ужасы и скорби, проиграв войну, революцию, большевизм, но то, что мы сейчас испытываем – сидя на чужой земле – не имея Родины – оторванные от нее, никому не нужные – еще во много раз тяжелее переносить! <…>

Страшно за будущее! Бедная Ирина пишет: “Неужели ничего хорошего больше не будет?” Жаль до боли бедную молодежь, выросшую за границей, не видевшую ничего радостного и неизвестно для кого и в силу чего оказавшуюся вовлеченной в войну! (Чужую!)» [213]

В 1939 г. в жизни князя Феликса Юсупова произошло несчастье. После операции, казалось успешной, через некоторое время скончалась в Париже его мать, княгиня З.Н. Юсупова. По этому поводу великая княгиня Ксения Александровна писала Апрак в письме от 28 ноября 1939 г. следующее: «Меня ужасно поразила и опечалила смерть Зинаиды Ю[суповой]. Феликс писал, что она молодцом пережила операцию и была полная не только надежда, но даже уверенность, что она поправится, но когда у нее начался отек легкого, можно было опасаться рокового исхода. Очень жаль и грустно за Феликса и Беби, которая так любила свою бабушку. Один за другим все уходят, и с ними порывается и связь с прошлым. Бедная Зинаида! Жизнь ее действительно была полна трагизма под конец – такой страшный контраст с прежней блестящей обстановкой и всеми благами, которыми она пользовалась (конечно, все “проходящее”!). Но надо ей отдать справедливость, что она с достоинством и покорностью все переносила» [214] .

В 1948 г. князь Юсупов начал еще писать новые «Воспоминания», которые успешно закончил пять лет спустя. Много страниц в мемуарах он посвятил своей семье и многочисленным друзьям. Князь А.П. Щербатов тоже на склоне лет упомянул о судьбе Юсуповых: «Зинаиду после отъезда в США я не видел, она умерла перед Второй мировой войной в Биаррице. А Феликса встречал в Нью-Йорке в конце 60-х годов. Он судился с американским кинопрокатом, демонстрировавшим фильм о Распутине, в котором, по его представлениям, выглядел исторически не достоверно. В отличие от судебного процесса в стране-производителе фильма – Англии, где Феликс получил больше миллиона долларов, здесь он процесс проиграл. От него я узнал, что его единственная дочь вышла замуж за Николая Шереметева, а внучка – за грека Сфириса. Позднее слышал, что Феликс просил находившегося во Франции Н.С. Хрущева дать разрешение на посещение России, но, очевидно, возраст уже не позволил совершить эту поездку…» [215]