Наследница (СИ) - "Айон 91"

— Я лучше лягу, — пробурчал он, приходя немного в себя, и поплелся обратно на диван. Оттуда через некоторое время раздался легкий скрип пружин, а потом мирное посапывание.

— Вы с ним были друзьями?

— Когда-то, когда я только попал в хаосовы пустоши. Дружили лет сто, а потом мне так захотелось вернуться домой, этой идеей я был просто поглощен, он же был против, и не хотел терять друга, который, как и он не был похож на тех, кто там живет. Случилось чудо, на которое даже не надеялся, я выбрался, а он последовал за мной, что же делать с ним теперь, ума не приложу.

— Давай подумаем об этом потом, иди, спи, — он согласился, я же подсела к гостю, чтобы его какое-то время охранять. Тот спал мирным сном, я же выспавшись на несколько дней вперед, решила покараулить и заодно почитать что-нибудь занимательное. Взяв книгу с полки села рядом со спящим хаосником. Мимолетно осмотрев его пришла к выводу, что, скорее всего к утру он будет лучше себя чувствовать, а значит если что, нам снова придется с ним сражаться, пусть и не особо хочется.

— Думаешь?

Голос пленного заставил меня вздрогнуть от неожиданности и уронить книгу. Подняв ее, встретилась с черными, как сама бездна глазами и легкой улыбкой, а весь его вид говорил, что он в полном порядке и хоть сейчас готов сражаться за свое в этом мире присутствие.

— Думаю, — ответила спокойно я, на что он спросил:

— О чем?

Он приподнялся на локтях и попытался сесть, но раны не позволяли, и он снова рухнул на подушку. Да, поспешила я с выводами, решив, что он полностью здоров. Он еще слаб, но вот настрой у него как раз подходящий.

— О многом, например, о завтрашнем дне, — и это истинная правда. Я не знала, что делать, и решать это как раз мне, а не эмпату, ведь это мне он обязан спасенной жизнью, так что его судьбой распоряжаюсь только я.

— А что будет завтра? — Как будто не зная, спросил он.

— Мы решим твою судьбу, а пока могу выслушать твои аргументы, — хаосник от моей наглости зло прищурил глаза и перешел на рык. Я его не боялась. Не знаю почему, но мне казалось, что вреда мне он не принесет.

— Не забывайся, девчонка. Я даже в таком плачевном состоянии смогу с тобой справиться, — но его ждало большое разочарование.

Справиться со мной он не смог бы даже в его нормальном состоянии. Во-первых: — я нежить достаточно взрослая и сильная, а такую как я простым мечом не убить, во-вторых: — моя Артемида достанет его быстрее, и в-третьих: — ёхире спуститься раньше, чем он меня добьет, это если первые два условия окажутся не в мою пользу.

— Уверен? — Спросила я, подсвечивая стальным светом глаза, давая понять, что не такая я уж и девочка. Это заставило его шарахнуться и выругнуться:

— Иссия тьма! — Воскликнул он, — Хакуро знает?

— Нет. В этом доме он такой же гость, как и ты, — не знаю, что он надумал, но его взгляд и речь стала спокойнее. Может быть, повлияла моя суть, а может и что-то другое. Я же хотела спросить у него то, ради чего сохранила жизнь: — Скажи, ты ведь прошел через врата? — Кивок согласия, — а что случилось с тем, кто открыл эти врата?

— Понятия не имею, — жаль, хотя, если мастер попал в хаос, значит то, что мы с ним спланировали — сработало. На свою жизнь он поменял спокойствие, пусть и в пустошах. Но не только у меня были вопросы: — Как тебя зовут?

— Сашель, а что?

— А я — Альтаир. И мне просто интересно, почему Хакуро не убил меня тогда, когда победил?

— Я помешала, — он немного поник, — хотела спросить о Мастере, о его дальнейшей, после открытия врат судьбе, но ответа на интересующий меня вопрос, ты так и не дал.

— Значит, спасла напрасно, — с какой-то иронией произнес он.

— Почему же, нет. Если бы я его не остановила, кто знает, чтобы с ним случилось дальше. Ведь взгляд у него в те минуты был поистине неадекватный, может быть, дальнейшей целью стали жители этого города? — И посмотрев на хаосника, добавила: — Это вы разрушали и убивали светлый и ни в чем не повинный народ, не испытывая сострадания, он бы потом об этом сожалел, — но мне почему-то показалось, на минуту, что в его глазах промелькнуло сочувствие, — или я не права?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Я к убийствам сильфов вообще не имею никакого дела, — и слегка задумался, но потом продолжил: — Я сам когда-то жил в этом мире, только кем я был и за что меня скинули в пустоши, увы, не помню. Знаю, что живу я в хаосных пустошах уже несколько тысячелетий, пусть время и течет там по-другому, времени со дня моего изгнания с этого мира прошло немало. Как только появилась возможность попасть сюда, я вызвался добровольцем, не из-за желания вернуть Хакуро, а чтобы узнать, кем я был и за что меня скинули в хаос. Вернуть, если это возможно, свою прежнюю жизнь, чтобы я не натворил, загладить вину, в чем бы не провинился.

— Разберемся, — почему-то я ему поверила, и мне захотелось помочь. Связей и источников у меня много. От главной библиотеки, до центральных архивов, так что есть, где искать информацию, было бы что, и когда.

<i>Альтаир. </i>Забавная она, пусть и нежить. Смотрит своими глазами прямо в душу и не приносит печали, лишь поддержку, не давая окончательно свихнуться. Мне было приятно находиться рядом, словно я вернулся к сестре, или старому другу. И ее слова о помощи мне были так же приятны. Попав в пустоши, меня лишили не только воспоминаний, но и сути. Это и бесило меня при общении с ёхире. Его не делали подобным нам всем, а почему-то пожалели или просто решили посмотреть как он приспособится к жизни в пустошах не имея способностей их жителей. Но у нас с ней все равно нет ничего общего.

Она — нежить, пусть и взрослая, а я рано или поздно вернусь обратно, если, конечно, до этого я не откопаю свою старую жизнь и воспоминания. Тогда хаос потеряет на меня свои права, как и на ёхире. Он помнит кто он и откуда. Так что вряд ли кого-то снова пошлют за ним, дабы вернуть. А у меня, возможно, появится шанс наладить жизнь. Кто знает?

А пока меня ждал разговор с Хакуро, которого мне хотелось видеть сейчас меньше всего. Он мечтает отправить меня обратно в хаос, я же туда возвращаться не намерен, и надеюсь на поддержку Сашель, ведь если она встанет на мою защиту, я смогу найти в этом, созданным светлым драконом мире свою прошлую, давно забытую и потерянную жизнь.

— Уже не спишь?

Спросил ёхире раздраженным голосом, не предвещающим мне ничего хорошего. Вся его натянутость и злость говорили, что тот провел всю ночь в раздумьях, а срываться он намерен на мне. Не знаю, о чем он думал, но явно о том, что ему не светит. Всегда понимал это по вытянутым зрачкам и удлинившимся когтям. Вот и сейчас, он переживает за что-то особенно для него важное. А еще Хакуро не скрывает свою злость и черную зависть по отношению ко мне. Об этом и спросил, на что получил фырк, и вопрос:

— Чему я могу завидовать? — спросил ёхире.

— Тому, что со мной Сашель разговаривала, как с другом, а не как с посторонним и чужим. Тому, что я провел всю ночь рядом с ней, общаясь и получая улыбку и смех, тому… — но не договорил, так как Хакро взбесился, подошел к дивану, на котором лежал и нагнувшись через спинку дивана, взяв меня за воротник, несколько раз встряхнув, притянул к себе, прошипев:

— Не мели чепухи, Альтаир, — резко перекинув меня через спинку дивана, кидая на пол, и злорадной улыбкой, нависая и все еще держа за воротник, добавил: — Я скоро сделаю эту малышку своей, так что не с чего мне злиться, а вот ты злись, тебя скоро ждет радушный прием дома…

Но, увы, он не договорил всего построенного в мыслях плана на будущее с девушкой, ведь в комнату вошла Сашель. Ох, представляю, что она испытывала, слыша его речь и предъявление прав на ее свободу выбора. Ручаюсь, все то, что сказал эмпат она слышала и готова разорвать его на куски прямо здесь, но сдержавшись, лишь спросила, пусть гнев так и клокотал в ее груди:

— Повтори, кого ты собирался своей делать?

Она была не просто злой, а в бешенстве. Вертикальный зрачок в глазах, как расплавленное серебро, побелевшая на несколько тонов кожа, напряженная, темная и поистине ужасающая аура, клокочущая и давящая магия. Еще немного и вытянутся когти и клыки. Вот это — истинная, взрослая нежить, та, кто в скором времени переступит через порог взросления и станет первой древней в возрасте трехсот восьмидесяти девяти лет.