Паутина "кровных" уз - Ева Николская

Девственница… Что-то в этой головоломке не сходилось. Либо мои недавние приключения в карете были одной из галлюцинаций накаченного мелкой[25] организма, либо я переспала с… Сэн? О-о. Но каким чудом тогда состоялся ритуал? Кир-Кули показывал мне свиток с рисунком, копию которого мне уже доводилось наблюдать на своей спине раньше. Для пущей уверенности, я под заинтересованным взглядом гостеприимного хозяина стянула с себя удобный плащ, подошла к висящему на стене зеркалу и, приподняв нижний край подранного топа, принялась изучать цепочку пресловутых символов на коже. Точное попадание! Все до последнего завитка соответствовали изображению на бледно-желтом листе, таком же, как те, что хранились в лаборатории наместника Неронга. Я обреченно вздохнула, Кир-Кули довольно усмехнулся. Какое у нас потрясающее "единодушие", однако!

Вернувшись на диван, закутала обнаженные плечи в подаренную стражем вещь. Больно уж неловко было чувствовать внимательный взгляд блондина на открытых участках своего тела. Такие холодные голубые глаза… и так горячо от их оценивающего взора. Что он, интересно, пытался во мне рассмотреть? Первые признаки беременности, что ли? Так за один — два дня ее и в микроскоп не заметить, не говоря уже о внешних изменениях в строении женской фигуры. Или это он прикидывал, стоит ли связываться с такой потрепанной курицей, как я? А может, метаморфозы, о которых заикался ранее, искал? Те, что по умолчанию прилагаются к ритуальному зачатию уникального отпрыска.

Когда я спросила стража о них, он ответил, что мой организм будет накапливать и приумножать энергию, необходимую для того, чтобы выносить ребенка. В голове всплыла плита-источник, на которой я спала, и мои необычные сны. Н-да… вот оказывается, где собака порылась. А еще… еще он сказал, что именно эта энергия ему от меня и нужна. Для того чтобы избегать магического истощения во время использования чар. В обмен мужчина пообещал мне защиту и… жизнь. Гораздо более продолжительную, нежели обычная человеческая, не говоря уже о несчастных девяти месяцах, отпущенных ритуалом. Хотелось бы мне знать, что за энергия у меня в организме накапливается, раз за нее такие щедрые предложения делают.

Рука непроизвольно потянулась к недопитому вину. Мысли в голове перепутались, пытаясь объяснить ситуацию на основе новых данных. В том, что Кир-Кули не лжет, я почему-то не сомневалась. Зачем ему это? Разве что свой вклад в наше возможное сотрудничество немного приукрашивает. С другой стороны, на дурака он не похож, значит, прекрасно видит, что за неприспособленное к местной жизни создание примостилось на краешке его шикарного дивана. Если меня не защищать, я тут и дня не проживу: попаду в "дружеские" объятия маануков или познакомлюсь с какой-нибудь другой разновидностью местной фауны, у которой, наверняка, найдутся для меня и когти, и клыки, и еще какие-либо сюрпризы. Но даже если мне посчастливится не стать чьим-то завтраком или просто жертвой звериного произвола, я вряд ли протяну долго. Как-то не довелось в полной мере с походной жизнью познакомиться в моем цивилизованном мире, где была квартира со всеми удобствами и родители, которые всегда помогали, поддерживали, утешали, в конце-то концов. А тут… эх!

Погруженная в свои размышления, я пригубила содержимое высокого фужера. Багряная жидкость коснулась приоткрытых губ, а взгляд рассеянно заскользил по декоративной растительности, которая обвила металлическую раму высокого окна. Белые бутоны отражались в темном, почти черном стекле, сквозь него едва просматривался окружающий пейзаж. Я молчала. Мой новый знакомый тоже. Тишина казалась какой-то неестественной, будто мы находились не в комнате, а в звуконепроницаемой камере с имитацией домашнего интерьера. Ни шума с улицы, ни скрипа мебели, ни шелеста одежд.

Решив хоть немного разбавить этот звуковой вакуум, я переменила позу, закинув одну ногу на другую, и поправила складки серебристого плаща, расставаться с которым в ближайшем будущем не собиралась. Как-никак единственная приличная вещь у меня теперь, к тому же дареная. Сделав еще один маленький глоток терпкого напитка, я вдруг ощутила, как мягкий ворс белого коврика ласково лизнул мою ступню. Рука дрогнула, выпуская фужер. Он с громким стуком упал на пол, обагрив его своим содержимым. Тонкие ворсинки начали активно собираться в пучки и, словно шерстяные языки, принялись лакать темную жидкость, почему-то сразу не впитавшуюся в ковер, но активно потребляемую им теперь. А опрокинутый фужер медленно погружался в это копошащееся внизу безобразие, как в трясину, пока не исчез окончательно.

Я даже завопить не смогла, мышцы на лице так свело, что двигать ими было крайне проблематично. Сглотнув, приподняла ноги сантиметров на двадцать над полом, продолжая ошарашено наблюдать за процессом то ли позднего ужина, то ли оперативной уборки помещения. От этого занятия меня отвлек смех мужчины. Да уж, наверное, я и, правда, представляла собой веселое зрелище. Бледная, как мел, девица с перекошенной рожей и круглыми глазами. Сижу в неудобной позе и боюсь двинуться — картина маслом просто!

Прикрыв ладонью рот, Кир-Кули откровенно потешался над моей реакцией. Ну вот, как и тогда, при нашей первой встречи на "Кладбище невест", и потом на озере… Может, ему не только энергия сейлин нужна, но еще и шут в услужении? Тонкие лучики играли возле внешних уголков его прищуренных глаз, в которых плясали голубые искорки. Ну, хоть кому-то здесь весело. Полюбовавшись на его довольную физиономию секунд десять, я, наконец, взяла себя в руки, и, плюнув на неподобающее в гостях поведение, забралась с ногами на спасительный диван, ибо желания соприкасаться с прожорливым мохнатым существом, косящим под ковер, больше не возникало. Вот, как пить дать, это оно меня изучало, и оно же ко мне принюхивалось! Передернув плечами от этой мысли, я закуталась в приятную материю длинного плаща, спрятавшись под ним, как под покрывалом.

— И? — мой голос непроизвольно дрогнул, испортив иллюзию тщательно изображаемого спокойствия. — Что это за зверь такой? — я указала взглядом на обсуждаемое нечто, которое тем временем закончило трапезу и приняло вид обычного ковра. Лежит, не шевелится, будто и не было ничего.

— Видишь ли, айка, — начал собеседник, скрывая под белой рукой улыбку, которую выдавали глаза. Так он называл меня все время нашего знакомства. Возможно, не расслышал с первого раза мое имя? Не обратил на него внимания во второй. Ну, а когда и после третьего исправления, я для него осталась все той же айкой, объяснять и спорить на данную тему расхотелось. Во всяком случае, сейчас. Не до того как-то было. Айка, так айка… хоть груздем назови, только в кузов не бросай. Может, это у них обращение такое, что-нибудь типа "мисс" или "мадмуазель" означает? А русское имя Зоя, учитывая специфическое строение голосовых связок этого типа, труднопроизносимо для него? — Ковер — не зверь, — выдержав паузу, продолжил мужчина. — Все, что тебя окружает, является моим шарту, а он живой и отчасти разумный. Ты же сказала, что поняла, когда я упомянул о его полном подчинении хозяину?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});