Мы, аристократы - 4 - Бастет

Несмотря на капризный и заносчивый нрав, Драко не был ни упорным, ни независимым. Он любил полагаться на других: во мнении и взглядах - на родителей, в защите - на Грега с Винсом, в учёбе - на меня с Тедом. Он искренне не понимал, зачем что-то делать самому, когда это можно поручить кому-то ещё. Родовым наследием Малфоев была способность находить подход к людям и чувствовать их слабые струны, а это означало умение не только с лёгкостью задобрить и подружиться, но и мгновенно вывести из себя. К сожалению, второй стороной родового таланта избалованный жизнью Драко пользовался гораздо чаще, чем первой. Его подвижная психика естественным образом подстраивалась к поведению других людей, и от этого он был уязвим для заклинания подчинения.

Я делал это заведомо провальное дело и ждал, когда до Малфоя дойдёт, что наилучшей его стратегией будет избегать ситуаций, в которых можно попасть под Империо. Его хватило на две с половиной недели - целая вечность для его неусидчивости - а затем профессор Грюм перешёл к отражению проклятий, и Драко с облегчением забросил занятия окклюменцией. Трудно сказать, кто из нас больше обрадовался этому, но я поставил бы на себя.

Не успел я перевести дух после занятий с Малфоем, как возникла другая проблема, занявшая всё моё свободное время до конца сентября. Началась она, когда я после ужина сидел в библиотеке и писал обзор по рунным сочетаниям. От работы меня отвлекло громкое и отчаянное мяуканье около моей ноги. Я взглянул туда и увидел миссис Норрис, которая вцепилась зубами в нижний край моей робы и потянула меня за собой.

Следящая не подняла бы панику из-за пустяка, и я поспешил за ней. Она неслась так, словно за ней гналась стая инферналов, я бежал следом, стараясь не думать, как это выглядит со стороны. Впрочем, по пути нам никто не встретился, потому что сразу от библиотеки кошка свернула в такие закоулки, о которых знал мало кто из учеников. Я уже достаточно изучил систему хогвартских переходов, чтобы определить, что она ведёт меня кратчайшим путём к хозяйственным помещениям школы. Мы почти добежали туда, когда за очередным поворотом я увидел Филча.

Он безжизненно лежал в коридоре, около его головы расползалась небольшая лужица крови. В первое мгновение мне показалось, что старик мёртв, но кошка кинулась к нему, оскальзываясь на лапках, и стала лизать ему лицо. Перейдя на магическое зрение, я убедился, что Филч жив, хотя и без сознания. Его энергетические структуры выглядели опасно тусклыми, на голове и в верхней части ноги темнели участки повреждений. Как завхоз сумел расшибиться, я понял, когда подбежал ближе и чуть не растянулся рядом с ним. На пол было наложено заклинание скользкой поверхности.

Попятившись со скользкого участка, я оттащил старика Левиозой из зоны заклинания и остановил кровь, еще текущую из рассеченной брови. Кроме того, Филч сломал при падении бедро - кости у стариков хрупкие. Там, где школьник вскочит и пойдёт дальше, потирая синяки, пожилой человек может стать калекой на всю оставшуюся жизнь. Я зафиксировал ногу Филча заклинанием первой помощи при переломах и потащил старика в медпункт.

Сдав бесчувственного завхоза на руки мадам Помфри, я пошёл искать Флитвика - маленький полугоблин показался мне наиболее подходящим, чтобы освидетельствовать место падения Филча. Наскоро введя равенкловского декана в курс дела, я привёл его в коридор, где оставалась лужица крови и еще не выдохшееся заклинание. Флитвик превзошёл мои ожидания, обрушив на зачарованную зону поток аналитических заклинаний, в большинстве для меня незнакомых. Закончив осмотр места происшествия, он сказал, что поскольку заклинание на полу еще работает, у него получилось снять магограмму, пригодную для резонансного сопоставления. Мы этого не проходили, но из прошлой жизни я знал, что метод резонансного сопоставления позволяет с неплохой вероятностью определить палочку, которой сделано заклинание. Стопроцентного результата он не даёт, но в расследованиях считается обоснованием для применения Веритасерума.

Я вернулся в библиотеку к брошенным учебникам, а Флитвик отправился к Дамблдору. Дописывая обзор, я вдруг обнаружил, что меня преследует неприятное сосущее ощущение, которого я никогда еще не замечал за собой. Нечто вроде забытого и несделанного, тихо и настойчиво напоминающее, что это нужно, просто необходимо пойти и сделать.

Но у меня не было забытого и несделанного. Я не имел привычки откладывать на будущее то, что мог сделать сейчас. В моей памяти всё было расписано заранее, в том числе и сроки выполнения дел, мне не составляло труда вовремя вспомнить и сделать их. Но это было нечто безадресное, не связанное ни с каким делом.

Перебирая недавние события, я наткнулся на происшествие с Филчем. Да, это было оно - но почему? Я сделал всё, что мог, и так быстро и качественно, как мог. Мне не в чем было себя упрекнуть, остальное от меня не зависело. Не зависело, и поэтому должно было исчезнуть из моей головы до тех пор, пока не придёт время вернуться к нему снова. Но оно почему-то не отпускало меня, не хотело отпускать.

Я... переживал? Я страдал из-за старика, лежащего в медпункте?

Этого не должно было быть. Но это было.

Подчинившись новому для себя ощущению, перед отбоем я зашёл к мадам Помфри узнать о самочувствии Филча. Травма головы оказалась тяжёлой, завхоз еще не пришёл в сознание. Я ничего не мог с этим сделать, но мне было не по себе. И как только с этим живут люди?

Наутро в школе устроили расследование. У входа в Большой зал стоял Флитвик и проверял палочку каждого ученика, пришедшего на завтрак. В процессе проверки выяснилось, что заклинание предположительно было сделано палочкой одного из близнецов Уизли. Поскольку о травме Филча не объявляли, ничего не подозревающие близнецы признались, что один из них наложил скользкое заклинание на пол в коридоре, когда они убегали от завхоза. Оказывается, они повадились таскать ингредиенты из кладовок, и старик застиг их за кражей.

Разгневанный Флитвик потребовал исключения близнецов из школы, но Дамблдор, как всегда, смягчил ситуацию, сказав, что ничего непоправимого не случилось и что дети, конечно же, не хотели ничего плохого, они просто не подумали о последствиях. Дети, которым оставалось полгода до совершеннолетия, похлопали наглыми бесстыжими глазами и охотно подтвердили, что они не хотели ничего плохого.

- Ну вот видите, профессор, - сказал Дамблдор Флитвику, и близнецы в который раз были прощены. В качестве дисциплинарного взыскания с них сняли по сотне баллов -совсем пустяк за такое опасное безобразие, Гриффиндор даже не ушёл в минус. Я не умел ненавидеть, но меня посетило предчувствие, что скоро научусь.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});