Демонический отбор. Захомутать и обезвредить (СИ) - Новикова Татьяна О.

А ещё я зацепилась за мысль о том, что Эдварду противопоказано расставаться. Логично. Да любой недоброжелатель тотчас заявит, что гуляка-император не может управлять страной. Народ с радостью поддержит волнения, и неугодного правителя если не свергнут, то навеки заклеймят дурной славой.

Но ведь Эдвард обещал, что мы разойдемся после ритуала: мне — деньги и почести, ему — долгая жизнь.

Получается, врал? Или не задумывался над последствиями? Не верю, будто этот мужчина мог о чем-то не подумать наперед.

— Да не томи же ты! — не выдержала я, видя, что Стэн опять специально примолк.

— Эти обстоятельства —  я. В то время нас с Элоизой уже связывали некие отношения, и меня требовалось срочно скрыть от всех, включая великого правителя.

Постойте-ка...

— Ты… ты…  — я задохнулась и не нашла в себе сил, чтобы закончить простую мысль.

«Ты что, баран, умудрился переспать с императрицей-матерью?!»

Глава 22

Нет, ну это за гранью любых моральных принципов! Моего брата! Да как можно-то?! Она же взрослая, умудренная опытом женщина, а он…

Ужас!

А она мне ещё платье дарила. Хлопала своими развратными ресницами. К Эдварду не позволила приблизиться, а сама…

Я не успела захлебнуться в негодовании (а была близка к тому, чтобы рвануть обратно в город и отхлестать императрицу по щекам), потому что Стэн замахал руками. Настолько активно, насколько позволяло узенькое пространство.

— Нет! Фу! Как ты могла о таком подумать!

Джон все-таки был прекрасным товарищем и стражником. Молчаливым как кусок гранита. Абсолютно безучастным ко всему происходящему. Он только смотрел попеременно то на меня, то на Стэна и натирал лезвие меча о штанину до блеска. Прямо в темноте, да.  

— А о чем я должна подумать?! Некоторые отношения у них! Какие же?

— Да, согласен, плохо прозвучало,  — замялся братец. — Но нас связывало другое. Элоиза не хотела, чтобы я становился главой полиции, потому что у нее на меня были особые планы. Ей не нравится действующий глава правосудия, Виккор. Вы знакомы с ним? Вижу, что знакомы, тебя аж перекосило, — рассмеялся. — Я давно начал копать под него и обнаружил множество занятных вещиц. Например, как он отмывает деньги через полицейское управление или как заставляет служанок проявлять к нему особый… м-м-м… интерес за покровительство. Но всё это — лишь домыслы. Чтобы раздобыть что-то стоящее, нужно было испариться и действовать исподтишка. Потому что Виккор наблюдал за мной, считал угрозой. В общем-то, он был прав. Поэтому Элоиза предпочла скрыть моё назначение даже от собственного сына. А теперь смотри, как всё прекрасно совпало. Аманда хотела уйти, и императрица-мать придумала, как объединить моё исчезновение и её побег. Как заставить Эдварда возненавидеть нас обоих, да ещё и в глазах Виккора сделать меня преступником, который скрывается где-то далеко-далеко. Кто бы мог подумать, что я копаю под самым его носом. Заодно и имя Аманды оказалось чисто. Император оставил историю нашего «прощания» при себе.

— Ну, не совсем так. Хоть Эдвард и не кричал на каждом углу о пропаже невесты, но слухи всё равно поползли, — скептически отреагировала я. — Аманду официально похоронили, но про её похождения к Эдварду не знал только слепоглухонемой в коме.

Вон, Марис проболталась в первый же день, что имелась некая невеста и что та куда-то испарилась. Ах да, а ещё она шастала к нему в спальню ночами. О каком незапятнанном имени может идти речь? План ваш ну очень плох.

— Наверное, это другое, — внезапно подал голос Джон. — Отношение великого правителя поменялось, и все это почувствовали, да?

— Именно! — обрадовался брат, что обрел друга-философа в лице громилы с бандитской мордой. — Он вычеркнул нас из жизни. Не возникло лишних вопросов и сомнений. Не появилось желания найти её. Ему поверили, что девушка мертва, потому что для него она по-настоящему умерла.

Хоть убейте, но я чувствовала шероховатость такого плана. Нет, всё логично, одним махом убили двух зайцев. Правда, собственный сын остался без защиты, но, судя по всему, Аманда представляла опасность, и императрица решила, что проще избавиться от неё, чем продолжить странные отношения без какой-либо близости.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Но всё равно. Уйти. Просто перешагнуть через отношения и забыть человека. Что может быть легче?

Почему во дворце вечно выдумывают какие-то заговоры и козни?

— Пойми, малявка, тут дело в психологии. Если Эдвард испытывал что-то к Аманде, а она бы его бросила, он бы попытался с ней связаться.

Но он ничего к ней не испытывал.

Уж я-то в курсе.

Вот что сгубило их план. Вот где та мелкая заноза, которая помешала мыслить здраво. Императрица думала, что её сын ринется за невестой из чувства собственности или желания вернуть её. Поэтому и хотела дать такой повод, после которого самолюбие не позволило бы ему искать эту женщину. Проблема в том, что Эдварду было откровенно плевать.

Люди порой придумывают слишком сложные схемы. Вместо того, чтобы спросить сына в лоб — «Тебе нужна эта женщина?» — мать придумала незнамо что.

Хотя…

Сработало же.

Как говорится: если дурацкая идея увенчалась успехом, значит, не такая уж она и дурацкая.

— Теперь ты понимаешь, для чего нужен жутко корявый план «похищения»?  — напомнил о себе брат-шпион. — Император должен был очнуться, и я должен был ранить его. А если бы что-то пошло не по плану, и Эдвард не смог бы добраться до города, как думаешь, кто бы тащил его на своем горбу? Поверь, малявка, в иной ситуации я бы не допустил осечки. 

Замечательно звучит, если вдуматься. Императрица отравила собственного сына из благих побуждений. Эдвард ошибался, считая, что яд добыт из запасов полиции. Нет, его предоставила собственная матушка.

А что вы знаете про глубину семейных отношений?

— И ведь Эдвард так запросто поверил, — покачала я головой.

— Он хотел поверить, — простецки заметил Стэн. — Наша фантазия всё доделает за нас. Что тут неочевидного? Вот я, вот Аманда, вот попытка похищения. Ты бы усомнилась?

— Кстати, да. Почему похищения-то? Что мешало устроить битву прямо в спальне?

— Глупый вопрос, — оскорбился Стэн. — Попробуй мы провернуть всё это во дворце, сбежать бы не успели. Нам требовалась фора.

Ну-ну. Проще же затащить взрослого мужчину в леса и дождаться, когда он придет в сознание, чтобы устроить театральное представление.

— Знаешь, что я скажу? Вы плохие заговорщики и план ваш не выдерживает никакой критики.

—  Зато он сработал. Потому что жизнь, малявка, штука дурацкая и поступки там чаще всего неразумные. Ты всё узнала, что хотела? Нужно выезжать, я не планировал так долго стоять здесь.

Пока я обдумывала всю сложность дворцовых интриг, Джон удивлённо цокнул языком.

— Я думал, такие истории бывают только в сказках, — коротко изрек он.

Мне оставалось только согласиться.

Если можно по уши увязнуть в болоте, то именно этим я сейчас и занималась. С каждым новым словом брата захлебывалась всё сильнее.

Стэн собрался уходить, но я требовательно дернула его за запястье.

— Подожди. Что сказала тебе императрица? Почему ты приехал?

— Она была убеждена, что её сыну угрожает опасность, и попросила увезти тебя любыми способами домой. Понимала: ты не согласишься уехать добровольно.

— Какая ему может угрожать опасность? От близости со мной, что ли?.. Чушь!

Наоборот, вместе мы сильнее, и если с Эдвардом что-то происходит, я должна быть рядом хотя бы из добрых побуждений. Плевать, есть между нами связь, влечет ли нас друг к другу — это мелочи. Но против магических чар не попрешь. Мы связаны накрепко. Почему она не позволила мне остаться с ним?..

Как он?

— Не злись, у тебя из ушей пар валит.

— Выслушай меня, — взмолилась я, не отреагировав на очередную шутку. — Я всё объясню, и ты поймешь, что мне лучше быть рядом с Эдвардом.

— Не пойму, даже не пытайся. Во-первых, я не могу оспаривать приказы. Во-вторых, ты дороже мне любого императора. Тори, может быть, родители не рассказывали тебе, но в младенчестве ты чем-то так сильно болела, что чуть не погибла. Врачеватели разводили руками, отец в одночасье поседел, — он заговорил совсем другим, лишенным ерничества тоном. — Мама выходила из твоей спальни, и я пробирался внутрь, чтобы защищать тебя. Мне казалось, что болезнь нападает тогда, когда рядом с тобой никого нет. И я ночами сидел возле кровати, вооруженный кухонным ножом. Ты жутко хрипела, до сих пор этот хрип в ушах стоит. А я всё сидел, не смыкая глаз. — Стэн гордо вздернул подбородок. — Уже тогда я поклялся всегда быть рядом. Обучал всему, что знал сам, чтобы ты могла постоять за себя. Обрадовался, когда ты решила пойти в полицию. И ты считаешь, что для  меня есть что-то важнее, чем ты, дуреха? Ты думаешь, что я добровольно оставлю тебя в месте, где происходит что-то непонятное? Ни за что. Ну-ка, признавайся. Скучала по мне? — спросил он, склонившись и поцеловав  меня в макушку.