Тридцать лет спустя - Аркадий Иосифович Хайт

class="p1">— Нельзя вводить частную собственность! Государству это невыгодно.

— Цены придется повышать. Это необходимо для государства.

А я вот хочу спросить: это кто такой — государство?.. Это же мы с вами. Мы все! И если нам плохо, значит и государству плохо. А если кому-то и хорошо, так это не государству, а руководителям государства. Не надо путать разные вещи. Нас и так уже всех запутали.

Мы причины нашей жуткой жизни ищем не в бездарном руководстве, не в семидесятилетней гегемонии нашей славной партии. Нет, мы другие причины отыскиваем. В основном, слухами питаемся. Ну, питаться-то нечем, вот мы и питаемся слухами:

— Знаете, почему крупы нет? Все крысы съели. Говорят крысы появились — два метра, хвост и уши как у пожилого зайца!

— Знаете, почему молока нет? Говорят, все коровы забастовку объявили. Требуют равных прав с доярками. Чтобы раз доили их, раз — доярок!

Сорок пять лет после войны прошло, а у нас снова вводят продуктовые карточки. Мы и против этого не спорим.

Побежденные немцы шлют своим победителям продуктовые посылки:

— Битте-дритте, закусите! Только больше не проситте!

И все равно находятся такие, которые готовы все оправдать:

— Верной дорогой идем! Не откажемся от социализма! Готовы выполнить любое задание любого советского правительства!

И, действительно, эти всегда готовы. Как пионеры. Это ведь только у нас могла родиться такая горькая шутка: на собрании объявляют:

— Завтра всем явиться в шесть утра! Будем вас вешать.

А из зала рука тянется:

— У меня вопрос: веревку с собой приносить или будут выдавать?

Трудно мы живем, очень трудно. Устали все от пустых прилавков, от бесконечной беготни, а главное, от фальшивых слов.

Вот я с детства слышу, что у нас в стране все равны. А так ли это на самом деле? Вот вы можете себе представить такое объявление: “Всех членов политбюро просим явиться на овощную базу для перебирания гнилой картошки!” Не могу представить! Врачей там представляю, ученых — тоже, а политбюро на овощной базе не могу вообразить. На торговой базе еще могу, а на овощной — нет.

Ведь их даже на пенсию отправляют не в связи с развалом страны, а в связи с состоянием здоровья. Вроде все у нас в стране замечательно, только вот здоровье у него подкачало. Бедный. Несчастный. Подайте кто сколько может на персональную дачу.

Вот и получается, что на словах у нас все равны, а на деле: мы равны, а они немножечко равнее.

Не знаю, кто там наверху придумал это циничное название: слуги народа. Будто мы хозяева, а они нам все время прислуживают. В поте лица. Может, нам на время с ними местами поменяться? Пусть они поживут как народ, а уж мы, ладно, помучаемся. Будем их слугами на черных “Волгах”.

Нет, недооценивают у нас народ. Он ведь все видит и все замечает. Недаром в истории нашей русские цари навеки остались с теми прозваниями, которые дал народ: Ярослав Мудрый, Иван Грозный, Петр Великий. Надо бы и нынешнему руководству задуматься. А то ведь войдут в историю с такими прозвищами: Николай Плаксивый, Егор Твердолобый, Михаил Говорливый.

Вот уже скоро шесть лет, как началась перестройка. Все недовольны: время идет, а ничего не меняется. А ничего и не изменится, пока мы сами не переменимся. Пока не почувствуем, что на земле своей мы хозяева, а не просители, пока не прекратим соседа своего считать за врага, если он получает на десять рублей больше, пока не начнем все просто жить, а не бороться за светлое, никому не понятное будущее.

А до той поры все так и будет. Можно снова переименовать все города, назвать как угодно любую улицу — хоть “Путь к коммунизму” — все равно эта улица приведет нас на площадь имени товарища Дефицита.

Только когда же поймем мы, что каждый человек достоин нормальной человеческой жизни, будь он крестьянин, медсестра или президент, если только он хороший крестьянин, хорошая медсестра и хороший президент. Может, тогда, наконец, у нас по-новому прозвучат привычные слова: “Человек — это звучит гордо!” — как писал великий пролетарский писатель Алексей Максимович из Нижнего Новгорода.

УВАЖАЕМЫЙ ЧИТАТЕЛЬ!

Вот ты и перевернул последнюю страницу этой книги. Нелегкий путь прошли мы за эти тридцать лет, но все же постоянно находили поводы для смеха. Не думаю, что мы откажемся от этой замечательной привычки и в грядущем десятилетии. А над чем мы будем смеяться? Ну, хотя бы в предстоящем 1991-м году?.. Давайте рискнем и пофантазируем.

Ну, прежде всего, над ценами. Мне кажется, они достигнут такого уровня, когда уже начинается нервный смех. Уже предвижу такой диалог на базаре:

— Мамаша, почем яички?

— Шестьдесят рублей.

— Десяток?!

— Нет, штучка.

— Да что они у вас, золотые?

— Почему — золотые? Куриные. Просто курица уже стоит восемьсот.

Много забавного я ожидаю также от назначений на различные государственные посты. Тут у нас зачастую не руководствуются ничем, кроме юмора. Все мы дружно веселились, узнав о назначении Чингиза Айтматова послом в Люксембург. В будущем году предполагаю назначение Валентина Распутина послом в Израиль. Для такой шутки даже не грех восстановить дипломатические отношения.

По телевидению будет по-прежнему очень много развлекательных передач: “На съезде народных депутатов СССР”, “Дневник сессии Верховного Совета РСФСР”, “Моссовет — лицом к народу”, “Ленсовет — прямой эфир”.

Однако наиболее популярной передачей останется телевикторина “Поле чудес”. Ведь это единственное поле в стране, где хоть что-то удается собрать.

В связи с тем, что передача “Вокруг смеха” собирается переходить на российский телеканал, вероятно, вместо Иванова и Арканова ее будут вести Иванов и Гдлян.

Что нас еще ждет веселенького?.. Что угодно! Самые невероятные вещи становятся у нас возможными. Могли ли мы, к примеру, вообразить такой термин: “московские деньги”? Для меня это что-то вроде “глобуса Украины” или “клея для 7-го классa”. А вот поди ж ты — собираются вводить. И будут москвичи обладателями специальных денег — “московские особые”. А все другие города и веси не увидят этих денег так же, как наш бывшый премьер никогда не видел тамбовского окорока.

Какие еще прогнозы на 1991-й?.. Будет, наконец, принят закон о въезде и выезде. Правда, частично. Это будет только закон о выезде, поскольку въездом все равно никто не интересуется. Начнет набирать темпы конверсия. Ведь это нетрудно — делать из ракет телевизоры: они так же взрываются и долго горят. И.К.Полозкову, вероятно, придется фиктивно жениться на москвичке, чтобы получить наконец желанную прописку.

Что касается меня, то я