Рорк ! - Аврам Дэвидсон

Чиновникам нужно возвращаться на Станцию.

Берег согласия (как именовал его Ран) был полон народу. Однажды он почти опустел.

- Поплаваем? - сказал Ран Норне. Она не умела плавать, и он предложил ей дать первый урок. Плавать можно обнаженными, и так купаются многие. Норна отказалась. Но ее белье не скрывало рук и ног, и она оказалась способной ученицей.

- Ну, на первый раз достаточно, - сказал он наконец. Он отпустил ее, она встала, и он увидел ее обтянутое влажной одеждой молодое тело. Она, наверно поняла, что он чувствует, и вспыхнула; глаза ее обратились к берегу.

- Вон та рощица... - пробормотал он ей на ухо. Взявшись за руки, они пошли к берегу, и вначале берег, а потом и деревья казались в сотнях миль от них. Наконец только одежда мешала его пальцам касаться ее кожи, не стало и одежды, и между ними ничего не было, кроме оглушительного биения их сердец. Пиа Сол наполовину проделала свой долгий путь к закату, когда они вышли из рощицы и направились к скиммеру, служившему командным постом. Где-то жужжало насекомое, все громче и настойчивее. Ран был так поглощен своими мыслями, что только оказавшись на борту, понял, что жужжало не насекомое, а сигнал вызова.

Он нажал кнопку:

- Скиммер-16 слушает. Что...

В его ушах резко звучал голос Харба:

- Где вас дьявол носит? Я стараюсь связаться с вами уже...

- Я плавал, - ответил Ран с виноватой ноткой в голосе.

- Плавал! Конечно. И, несомненно, нырял! Ладно, слушайте... внезапно голос оборвался. Немного спустя он послышался вновь, на этот раз он был какой-то тусклый. - Жаль. Жаль... Вы не знаете, что случилось на юге? Это моя вина. Моя вина. Я должен был знать. О, я должен был знать...

Один из диких токов перебрался через край Утеса. Каким-то чудом он остался жив. Было очевидно, что долго он не проживет. Но перед смертью он успел рассказать, что произошло.

Даже в тепле позднего лета, переходящего в раннюю осень, страна Флиндерса казалась угрюмой и мрачной. Трава выглядела увядшей. Ран осмотрел угрюмо глядевших на него людей, осмотрел местность. Она ему показалась знакомой - он узнавал окружающие предметы. Они с Норной проходили тут как пленники Флиндерса. Что-то.. что-то.. здесь привлекло тогда его внимание.

- Межевой знак, - сказал он.

Жан Малларди кивнул. Глаза его налились кровью, верхняя губа будто застыла в усмешке.

- Показывает межевой знак, - сказал он. Знак был недалеко. Череп, находившийся на нем в холодный период, все еще был здесь. Только снег теперь растаял, из-под него показался красноватый мох...

Это был не мох. Это были волосы.

И это был вовсе не череп. Это была голова.

- Релдон!

- Так его звали? - кивнул Малларди почти равнодушно. - Много имен. И все умерли.

Мертвые глаза смотрели прямо на Рана. Рот, казалось, пытается что-то ему сказать. У Рана перехватило горло. Релдон был уже так близок к тому, чтобы выбраться из безнадежности, которая владела им столько лет... Ран пытался что-нибудь сказать...

Смерть роркам? Смерть рипам? _Н_е_т_, _с_м_е_р_т_ь Ф_л_и_н_д_е_р_с_у_!

- Флиндерс сделал это, - сказал кто-то. - Флиндерс сделал это, Флиндерс сделал это, Флин....

Чья-то рука ухватила Рана за плечо, потрясла его. И Ран узнал голос говорившего - говорил он сам. А теперь заговорил Жан Малларди:

- Говоришь, Флиндерс сделал это. Да... Спрашиваю: почему? Не нахожу ответа. Мой брат Сай был в этом отряде и Тиг Овелли и... Ты знаешь их имена. Их головы теперь висят там на Утесе. Почему? Может быть, старый мистер увидел возможность разом отомстить за все старые и новые обиды. Может, он и подумать не может о мире...

Неважно, почему Флиндерс хочет крови. Будет достаточно крови, он сможет плавать в ней. И... - он повернулся и посмотрел прямо в лицо Рана.

- Гильдсмен! Он утонет в крови!

Все кланы были здесь. Если бы крик мог поднять скалы, рев, раздавшийся после слов Жана, стер бы Утес Флиндерса в порошок.

Убийство мирной делегации, доверчиво вошедшей в лагерь после того, как мистер принял амнистию и условия договора, было безумием. Огражденный в своей скалистой, дымной маленькой стране, обладая ограниченным мозгом, Флиндерс и не мог представить себе мира. Он действовал на таком низком уровне, что даже не заметил тех выгод и возможностей, на которые так надеялся Харб. Флиндерс мог понять только одно: все, кто не принадлежит к его клану, - враги. Враги сами отдаются в его руки. Тем лучше. Он согласился бы ловить рыбу на дне морском, лишь бы только завлечь врагов.

Теперь все его люди в лагере на Утесе, а Утес осажден. Война с рипами забыта, сменившись войной с Флиндерсом. Но опыт прежней войны пригодился и здесь.

Осаждающие образовали круг и постепенно суживали его. Одновременно уничтожали и рипов. Но потом положение стабилизировалось. Те, что находились вверху, не спускались; те, что были внизу, не могли подняться наверх, ибо единственная тропа, ведущая в лагерь, была перегорожена и охранялась днем и ночью. Правда, рассуждал Ран, дисциплина не может сохраняться долго среди диких людей. Бдительность людей Флиндерса ослабеет... постепенно. Но так же постепенно... может ослабеть и осада.

И тогда все пойдет по-старому: рипы, Флиндерс, набеги, лихорадка... Неужели же эта земля никогда не отдохнет? Он был тем катализатором, который вызвал все перемены, прошлые и настоящие. Он должен решить эту задачу.

Скиммер - любимое детище Старчи Мантона - был предназначен для пяти человек. Ран посадил в него пятнадцать, выбрав самых находчивых и проверенных. На двух диких токов приходился один хорошо вооруженный гильдсмен. Когда стемнеет...

Пришлось ждать, казалось, бесконечно. Но вот ночь вспыхнула шумом и светом. Отряд мушкетеров, спрятав свои мушкеты в импровизированных плащах, которые наспех соорудили им женщины, скрытно подобрался во тьме к укреплениям на тропе. Тьма была такая, что вряд ли что-нибудь можно было различить. Но Рану нужен был только шум.

Под его прикрытием он посадил скиммер в малоизвестном дальнем и темном углу лагеря и высадил людей. Еще дважды он проделал тоже самое. И потом те, что оказались внутри, напали. Здравый смысл и обычная дисциплина требовали, чтобы люди Флиндерса оставались на своих местах, но такие качества не были распространены среди них. Когда наверху началась стрельба и крики, они покинули свои посты и побежали защищать свои дома. А те, что ждали внизу, бегом, ползком, карабкаясь и цепляясь за камни, хлынули в лагерь.

Ворота были распахнуты, их никто не охранял. Борьба началась во тьме, но закончилась при свете. Свет шел от пылающего лагеря, и при сете огня схватили Флиндерса. Ему связали руки и ноги, потом перебросили веревку через балку. Он висел таким образом, изрыгая проклятия и непристойности, а они тем временем установили над его головой небольшой бочонок. Потом перерезали ему горло и опустили на фут - два веревку.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});