Есть ли жизнь после свадьбы (СИ) - Козьякова Наталья Дмитриевна

Леди Силла бросила в сундук последнюю безделушку (ларчик с драгоценностями, украшенный самоцветными камнями и перламутром). Захлопнула крышку, зачаровала от потери и воровства. Присела на него, вздохнула. Ведь все могло устроиться! И чего ему в столице не сиделось? Уехал лечить раненое сердце — так и лечил бы дальше. Нет, она, конечно, могла бы сделать вид, что не знает этого графа Тишинского. Но! Это вечное "но"! Г раф дураком никогда не был, а теперь, по слухам, еще и маг один из сильнейших. Он всю маскировку раскроет, как нечего делать. И внешность не поможет — аура-то не изменилась. Эх, если б не собиралась устраиваться в доме внука в качестве бабушки — поменяла бы рисунок. Есть в столице специалисты. Такую тень на плетень наводят — не подкопаешься. Правда, и дерут в втридорога, но оно того стоит.

Ладно, жизнь еще не закончилась. Есть у неё парочка мест, где можно поселиться совершенно неузнанной. Не была она там ни разу. Наследить не успела. Вот и отправится в один из таких городков на противоположном берегу Браски. На корабле туда неделя пути. Заодно насладится красотами: рассказывали ей о пейзажах колоритных по берегам реки. Отдохнет, подумает о делах своих скорбных. Денег у неё достаточно: на Школу и впрямь немалые средства отпускаются. И родители чад одаренных на безвозмездную помощь не скупятся. Вот пусть теперь кто другой об этой Школе малолетних бездарей заботится, а с неё хватит. Теперь она, леди Силала, будет заботиться только о себе и своем магическом таланте. Жаль — так и не увела у Тарского книги по магическим искусствам.

Леди хлопнула в ладоши, и в комнату вошли два дюжих молодца, принялись выносить сундуки и баулы. Потом они практически незаметно добрались до речного порта, погрузили добро на борт корабля, получили обещанную плату. Леди взошла следом, лучезарно улыбнулась капитану и его помощнику, важно прошествовала в каюту. Вскоре корабль отчалил. Тут следы леди Силлы теряются. Доподлинно известно, что корабль до места так и не добрался. Потерялся где-то в бурных водах капризной и своевольной реки Браски. Может быть, разбился о рифы — хотя какие рифы в реке?! Может быть, дал течь и затонул в одном из многочисленных омутов, а может быть, постигла его участь более страшная. Если на землях королевства Анусьен и не водились разбойники, то пиратов отменить как-то не удосужились. Так или иначе, но леди Силла исчезла из виду. Но не из тайн родовитых семейств маленького прибрежного городка Браска. В тот самый момент, когда леди Силла благосклонно одаряла улыбкой капитана, с другой стороны в Браск въезжала дорожная карета с графской короной на дверце. В город прибыл граф Тишинский. Он был уже не молод, худощав, обладал острым взором, по — орлиному загнутым носом и иронической улыбкой. Вещей при нем было немного, всего-то пара сундуков. Вместе с ним в карете ехал и его верный слуга — молочный брат графа, такой же худощавый, жилистый и хитроглазый.

— Вот мы и дома, Сенек, — хлопнул его по плечу граф Тишинский. — Как ты думаешь — есть в этом городе хоть один человек, который еще помнит графа Андре Тишинского?

Сенек пожал плечами.

— Меня больше интересует — есть ли в этом городе хоть один дом в квартале Бризон, который мы смогли бы купить быстро, — проворчал он. — Не знаю как ты, брат Андре, но я до смерти устал мотаться по свету, и хочу провести старость в уютном кресле — качалке у камина с трубочкой и свежими газетами.

— До старости нам еще путешествовать и путешествовать, брат, — грустно улыбнулся граф. — К тому же ты не куришь.

— Можно подумать, это проблема! И я не говорил, что буду курить. Я буду сидеть у камина, читать газеты и посасывать трубочку. А что собираешься делать ты?

— На месте разберемся, Андре. Пойду в Школу. Король поручил мне разобраться, куда уходят средства, выделяемые на её содержание, и где оседают все одаренные. Не может же быть, чтобы в городке совсем не осталось людей с искрой магии в крови. Кстати, о магии. Мой приятель, барон Бурвиль, выдал мне ключи от своего дома. Он давно не был в Браске, и потому любезно предложил занять его особняк на любой срок за символическую плату. Да-да, как раз в твоем вожделенном квартале Бризон.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Бурвиль? — нахмурился Сенек, что-то припоминая. — Это же через два или три дома от дома семейства Аэрт!

Г раф кивнул.

— Вот и посмотрим — как поживает моя так и не угаснувшая любовь, Сенек. Должно быть, теперь она стала важной матроной, матерью большого семейства. Признает ли меня её сердце?

Глава девятая. Разговоры под шелест дождя

— Где ты был, Тар?

Виконт Зарион Контре, совсем недавно ставший отцом двух крепких мальчишек — близнецов, заехал в имение Тарского, захваченный жутким ливнем. Он как-то пропустил основные события в жизни приятеля, занятый внезапно возникшими проблемами в собственном семействе, и вот теперь спешил наверстать упущенное.

— И где твоя прелестная супруга? Что-то ты не выглядишь счастливым. Вы все еще в ссоре?

— Зар, оно тебе надо? — лениво выгнул бровь Тариэл, устраиваясь поближе к камину. В доме было довольно прохладно и сыро, как всегда бывает в нежилом помещении. — Мы и не пытались помириться, приятель, потому что не ссорились. Этот брак с самого начала был обречен на провал. Мне осталось дождаться положенного срока, чтобы его расторгнуть. Если б не Рокси со своим "спорим, что у тебя не хватит смелости восстановить имение", я бы не затеял эту историю с женитьбой. Или подошел бы к делу без спешки. Можно же было и в самом деле взять деньги под процент, а еще лучше — сразу выставить имение на торги.

— Ты выставил родовое гнездо на торги?! Тар, ты сошел с ума? Как ты собираешься жить? А Артур? С чем ты оставишь малыша? Как — никак, он твой брат, не можешь же ты бросить его на произвол судьбы!

Тариэл ударом ладони по днищу выбил пробку из бутылки и налил вина в два бокала.

— Брось, Зар! Если бы всех бастардов признавали их родственники, — шагу нельзя было бы ступить, чтобы не наткнуться на какого-нибудь полукровку. К тому же именно этому отродью не грозит нищета и бесправие. Даже фамилия у него будет законная.

— ?!

— Леди Апрелия усыновила мальчишку, — нехотя пояснил Тариэл, с отвращением глядя, как в бокале переливаются рубиновые искры. — Мы сошлись на том, что она не претендует на собственное приданое, а я отдаю все права на ребенка. Теперь еще продам это чертово поместье со всеми прилагающимися землями, прудами и беседками, и уеду. В столицу. Я уже снял там вполне приличный дом, где можно жить, не вспоминая о прошлом. А какая там очаровательная хозяйка! М-м-м! Вдова чуть старше меня. Ни детей, ни близких родственников.

Зарион потряс головой, ошарашено глядя на приятеля.

— Тар, я тебя не узнаю! Откуда столько цинизма?! Ты же был вполне вменяемым человеком! И малыша ты любил! Я же помню, как ты носился с ним два года! С рук не спускал. Даже я, уж на что люблю своих детей, но до такого не доходил! Во всяком случае, я боялся взять на руки только что рожденного кроху.

— Видишь ли, тогда я думал, что Артур — МОЙ ребенок. Ребенок от ЛЮБИМОЙ женщины. А оказалось, что его мать — шлюха, и он сам — ублюдок. А теперь выяснилось, что он — ублюдок моего собственного отца. И как мне жить здесь дальше с таким пятном? Рога — ладно, рога у наших аристократов если не у всех поголовно, то через одного. Пошепчутся и забудут. А вот такое! Ну уж нет! Граф Тариэл Тарский больше никогда не будет посмешищем. Хватит.

Он торжественно глотнул вина, словно скрепляя этим свои слова. Сморщился и выплюнул вино в камин. Пламя чуть заметно качнулось и зашипело. Запахло приторно и противно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Кроме того, в столице я посетил магическую академию. Все подтвердилось — у меня есть искра магии воды. Не столь сильна, как у этого ублюдка, но вполне можно развить в полноценный Дар. Именно этим я и займусь. Кстати, леди Силла нам соврала. Никакого особого приказа по поиску и подбору пар с магическими способностями нет и не было. Было лишь указание обратить пристальное внимание на тех, кто сам захочет развить Дар. И по поводу полугодового воздержания — ложь.