В двух лицах - Боб Шоу

— Попрощаешься со мной?

— Прощай.

— Спасибо.

Джек Бретон глубоко всадил узкое лезвие в запястье, и мир Времени Б тяжело запрокинулся…

17

Конвери вылез из машины не так быстро, как Кэт Бретон.

Торопиться на этой стадии было не к чему. Ответы, которые он искал девять лет, находились в десятке шагов от него, и деваться им было некуда. Он не спешил и упивался, распахнув все окна своего сознания — это была минута свершения.

Неровный свет неба был достаточно ярким, чтобы различать отдельные камешки. Он увидел «линкольн», припаркованный почти вплотную к лодочному сараю, и хотел уже повернуться к домику, как вдруг заметил у воды туфлю и подобрал ее. Мужская черная… та самая, которую накануне видел в руке Бретона. Но почему она валяется тут? Конвери пожал плечами. Что ж, и этот кусочек загадочной картинки встанет на свое место при последнем расчете.

Сжимая туфлю, он зарысил к домику за Кэт Бретон. И сразу же увидел, что кто-то приподнял занавеску за окошком подвала — на землю легла полоса белого света. В окошке появилось мужское лицо. Возможно, и Джона Бретона, но Конвери не был уверен. Вроде бы за человеком у окна маячила еще одна фигура, но тут по небу пронеслась сверкающая гроздь метеоров, стекло на миг преобразилось в расплавленное серебро, и в этот миг занавеска опустилась.

Конвери увидел, что Кэт Бретон уже скрылась в домике. Он взбежал на крыльцо и оказался в темной комнате. Ему пришлось ощупью искать выключатель. Когда лампа вспыхнула, он прыгнул к двери в подвал, распахнул ее и остановился как вкопанный на небольшой деревянной площадке.

Джон и Кэт Бретоны стояли в центре подвала. Они крепко обнимались. А больше в подвале никого не было. В душе Конвери шевельнулось зловещее предчувствие.

— Ну, ладно! — рявкнул лейтенант. — Где он?

— Кто? — Джон Бретон с недоумением посмотрел на него.

— Тот, кто привез вас сюда. Похититель.

— Похититель?

— Прослушайте, не надо морочить мне голову. — Конвери сбежал по лестнице. — Здесь есть другой выход?

— Нет.

— В таком случае, где человек, который запер вашу жену в шкафу и привез вас сюда?

— Простите меня, лейтенант! — Кэт Бретон подняла голову, продолжая обнимать мужа. — Произошла ошибка. Это… ну… семейное…

— Это не ответ, — Конвери еле сдержался, чтобы не повысить голоса.

— Но каким еще может быть ответ?

— Это я и намерен выяснить. Вам бы посмотреть на себя в зеркало, Джон. В каком вы виде! Почему?

Бретон пожал плечами.

— В свободные дни я позволяю себе быть неряхой. Особенно тут, на озере.

— У вас рука обмотана леской. Почему?

— Так получилось. Я отмеривал леску и запутался в ней.

Конвери вгляделся в Бретона. Синяки на лице, видимо, суточной давности, но в лице этом появилась сила, которой прежде в нем не было. И то, как муж и жена стоят, обнявшись, почти слившись в одно… По характеру его работы Конвери не так уж часто приходилось наблюдать проявления любви, но он умел ее распознавать. Значит, и тут события последних дней что-то изменили. Еще одно из слагаемых тайны.

— Я доставила вам столько хлопот по пустякам, — сказала Кэт Бретон. — Вы не останетесь, не выпьете с нами?

Конвери покачал головой, испытывая всю горечь поражения.

— Вижу, вам обоим не терпится остаться одним! — Заметив, что его ирония пропала втуне, он повернулся к лестнице и тут вспомнил про туфлю у себя в руке. Он взмахнул ею.

— Ваша туфля, Джон. Я подобрал ее у самой воды, наверное, вы заметили, что босы на одну ногу?

— Ага! — Джон Бретон виновато ухмыльнулся. — Когда я даю волю своему неряшеству, так иду до конца.

— Другого ответа я не ждал. Доброй ночи!

Конвери устало зашагал вверх по деревянным ступенькам. Ночной воздух охладил его нахмуренный лоб — он пытался осмыслить новый богатый материал, который принес ему этот вечер. В темной чаще небес над его головой метеоры все еще чертили огненные полоски, но он их практически не замечал. В его сознании они классифицировались как «не имеющие отношения к делу».

Конвери медленно направился к своей машине. На ходу его правая кисть словно бы сама начала сжиматься, изгибаться, разжиматься в ожидании магического голоса, который так и не зазвучит никогда.

18

Джеку Бретону просто показалось, что кто-то выключил в подвале свет.

Он стоял, окутанный внезапным мраком, хрипло дыша из-за адской боли в запястье и напряженно прислушиваясь, не донесутся ли сверху какие-нибудь звуки. Через десяток секунд он расслабился. Во вселенной Времени А рыбацкий домик был темным и пустым. И, во всяком случае, принадлежал не Бретону. А что если он никому не принадлежит? И дверь подвала крепко заперта снаружи?

Бретон сделал шаг, ноги у него подогнулись, и он упал ничком, с грохотом ударившись о что-то вроде ящика. Когда он попытался встать с замусоренного пола, руки и ноги не послушались его, и он снова упал лицом вниз.

Во второй раз он повел себя осторожнее: уцепился обеими руками за ящик и поднимался медленно, дюйм за дюймом. Встав на ноги, он прислонился к шершавым доскам, еле переводя дух.

— Кэт!

Он слепо посмотрел по сторонам, сжимающимся сердцем сознавая, что она сейчас здесь, в подвале, отделенная от него только незримыми барьерами вероятности. И с ней там Джон Бретон. И они обнимаются.

Джек Бретон напрягся в ожидании приступа нестерпимой боли, но каким-то чудом она не нахлынула. Вместо нее он ощутил только чистую светлую легкость примирения с судьбой. Он совершил ошибку, но исправил ее. Успел привести все в порядок.

Он ощупью добрался до лестницы и медленно, точно старик, поднялся по деревянным ступенькам. Нащупал ручку, нажал, и дверь отворилась. Верхнюю комнату озарили падающие в окна отблески красноватого неверного света. Во Времени А небо тоже бороздили метеорные ливни, но теперь, когда он восстановил космический баланс, все вернется на свои места.

Прежде чем закрыть за собой дверь, Бретон оглянулся на безмолвный мрак пустого подвала.

— Извините меня! — произнес он, чувствуя себя очень глупо, но не в силах удержаться. — Я вижу, вам обоим не терпится остаться одним.

И логике вопреки он поверил, что они его услышали.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});