Сорвать маску - Маргарет Макфи

— Мама, я уже объяснила тебе, что во всем происшедшем нет вины Доминика. Он пострадал ничуть не меньше нас.

— Он не выстрадал и десятой доли, — возразила миссис Тэттон. — Ему не пришлось работать, стирая пальцы до мяса, жить в трущобах и притонах, голодать, наконец.

— Нет, мама. Но, тем не менее, Доминик тоже много выстрадал.

Думать о том, сколько событий в жизни собственного сына Доминик пропустил по чужой вине, было невыносимо.

Мать фыркнула, не веря словам дочери, и продолжила расспросы:

— Каковы же его намерения теперь, когда он знает об Арчи и обо мне?

— Он сделает для нас все, что будет в его силах.

— Интересно, каким образом? — наступала миссис Тэттон.

— Я пока не готова ответить. О прошлом не так-то легко позабыть.

Утраченные годы никогда не вернутся. Детство маленького мальчика не перепишешь несколькими словами. Сознание этого разбивало ей сердце.

— О прошлом нельзя просто так позабыть, Арабелла! Как исправить то, что было разрушено столько лет назад?

— Не знаю, мама. Мне нужно время на размышления. Доминику тоже необходимо осмыслить все это. Многое нужно учесть, о многом позаботиться.

— И впрямь, о многом, — пробормотала миссис Тэттон. Она покосилась на потолок и снова понизила голос: — А почему он до сих пор там? Почему не уйдет и не оставит нас в покое?

— Он дал нам время побыть вместе, обговорить все. Когда я решу, что мы готовы, то попрошу Доминика спуститься вниз. Он хочет познакомиться с Арчи.

— В этом я даже не сомневаюсь. — Ее мать неодобрительно поджала губы. — Неисправимый распутник и повеса! Неужели ты считаешь, что он женится на тебе?

В устах миссис Тэттон это предположение прозвучало нелепо.

— Я знаю, что он не может на мне жениться. По крайней мере, не сейчас.

От этих слов стало горько.

— Арабелла, не забывай, мы говорим о герцоге Арлесфорде! Было бы немыслимо, если бы он решил жениться на тебе. Подумай, какой разразится скандал!

— Я знаю.

Она останется его любовницей. Доминик будет платить за все, в чем может нуждаться она и Арчи, а матери не придется больше прятаться по углам, боясь, что их обнаружат. Ей бы следовало радоваться этому, но на сердце было тяжелее чем когда-либо, и боль нарастала. Арабелла поставила чашку и блюдце на столик, боясь выдать, что у нее дрожат руки.

— У Доминика есть долг и перед парламентом, там ведь есть место Арлесфордов. Нет, Арабелла, поверь мне, он непременно женится с выгодой для себя, на какой-нибудь богатой девушке с хорошими связями, с незапятнанной репутацией, отец которой вращается в высшем обществе.

«На девушке вроде леди Марианны Уинслоу», — без труда додумала Арабелла.

Собственно, кошмар, в который превратилась ее жизнь, начался с того, что она была неподходящей партией для будущего герцога.

— А когда он найдет себе жену, что будет с тобой, Арабелла? Он оставит тебя в любовницах, а с герцогиней постарается как можно быстрее завести детишек? — Миссис Тэттон покачала головой и с беспокойством посмотрела на дочь. — И что будет с Арчи? Что произойдет с ним, когда Доминик начнет понемногу заполнять детские комнаты в Шарделу сыновьями, рожденными в законном браке?

Арабелла уставилась на мать, с отвращением представляя себе описанные ею картины.

— Полагаю, тогда он не будет настаивать на частых встречах со своим бастардом.

— Арчи не бастард и не незаконнорожденный. Я была замужем за Генри! — сердито прошептала Арабелла.

— Если ты думаешь, что найдется хоть один человек, поверивший в это и не заметивший, что Арчи — сын Доминика, ты обманываешься, девочка моя! Достаточно одного взгляда на мальчика, чтобы это понять, Арабелла! — Миссис Тэттон снова вздохнула и взяла дочь за руку. — Ты должна провести переговоры очень и очень осторожно, позаботиться абсолютно обо всем — ради себя и Арчи.

— Переговоры?! Ты так говоришь, словно мы заключаем новое соглашение с покровителем!

— А разве дело обстоит иначе? И речь вовсе не о пересмотре условий соглашения?

— Нет! Все совсем не так!

— Тогда как?

Она отвернулась, не зная ответа на этот вопрос. Арабелла и сама не знала, что произойдет дальше и как будет развиваться ситуация, в которой они оказались волей судьбы. Не существовало слов, способных описать ее чувства. Смущение, непонимание, надежда и боль. Любовь, гнев и обида. И неспособность поверить в реальность происходящего, убедиться, что это не кошмар, от которого она проснется завтра утром. Арабелла любила Доминика, но сердце по-прежнему разрывалось на части. И она начала верить, что ничто никогда не сможет унять эту боль. Она любила его, но уже было слишком поздно. Ее мать права. Как бы Арабелла ни пыталась оправдать свое поведение, от правды не уйти — Доминик выкупил ее из борделя и сделал своей любовницей. И этой неприглядной истины ничто никогда не сможет изменить.

— Миссис Тэттон, — поздоровался Доминик, поклонившись ее матери.

— Ваша светлость, — неприветливо отозвалась пожилая женщина, с яростью глядя на него.

Доминик повернулся к маленькому мальчику, чувствуя, как сжимается сердце и в душе расцветает нежность. Арчи просто маленькая копия его самого. Такие же темно-карие глаза, решительный подбородок, только волосы немного светлее.

— Доминик, это Арчи, — произнесла Арабелла, положив ладонь на плечо мальчика, словно пытаясь подбодрить ребенка.

— Вы — друг моей мамы?

Во взгляде ребенка герцог прочел лишь невинное любопытство.

Доминик на мгновение встретился взглядом с Арабеллой и снова посмотрел на малыша. Он присел на корточки, чтобы тому не приходилось задирать голову, глядя на него.

— Я и твой друг тоже, Арчи.

Он почувствовал полный неприязни взгляд миссис Тэттон, буравящий спину, но не стал заострять на нем внимание.

— Это Доминик, — представила его Арабелла.

«Твой отец», — отчаянно хотелось добавить ему, но он знал, что этого делать не следует. Нужно быть очень осторожным и ни в коем случае не спешить.

Арчи вежливо поклонился:

— Я очень рад знакомству с вами, сэр.

— И я очень рад нашей встрече, Арчи. — Это его сын, плоть от плоти, кровь от крови. — Твоя мама рассказывала мне, что ты очень любишь лошадей.

Мальчик кивнул.

— В таком случае у нас много общего, — улыбнулся Доминик.

Арчи улыбнулся в ответ. Увидев эту улыбку, Доминик почувствовал, как по телу распространяется тепло, а сердце плавится в потоке вдруг переполнившей его любви. Он отрывисто кивнул мальчику и, внезапно испугавшись, что расплачется, поднялся во весь рост и прокашлялся.