Графиня Козель - Юзеф Крашевский

Анна решительно повернулась к Бетгеру:

– Боги приказывают, ведите нас.

Она подошла к дверям, а хозяин нажал на вделанную в противоположную стену бронзовую кнопку, отворил потайной ход и встал там с канделябром в руке.

Август больше не возражал. Они спустились по узкой неудобной лестнице к окованным железом дверям мастерской. Когда Бетгер отворил ее, глазам представилась просторная с тяжелыми закопченными сводами комната, как бы сошедшая со старинной картины. У толстых столбов стояли печи, а на них остывшие реторты, тигли и разная утварь самых причудливых форм, на стенах были укреплены полки со множеством бутылей и склянок; на столах громоздились старинные книги с медными застежками, пергаментные свитки, исписанные листы бумаги и самого разнообразного вида приборы. Все это казалось таким таинственным, мрачным, необычным, что графиня в страхе невольно прижалась к плечу короля.

Бетгер стоял молча, держа высоко в руке канделябр.

С должной почтительностью рассматривал Август лабораторию больших надежд, которая должна была воплотить в жизнь его мечты. Тут внимание его привлекли какие-то предметы, лежавшие среди бумаг на столе. Это были чашечки цвета яшмы, и королю, большому знатоку и любителю фарфора, менявшему людей на японские вазы, они напомнили восточные изделия.

– Бетгер, – спросил он, – что это? Похоже на японский фарфор, но форма иная, где ты их достал? Это удивительная редкость!

– Ваше величество, – ответил, низко кланяясь, Бетгер, – это я развлечения ради попробовал сделать нечто похожее на фарфор из привезенной мне глинки.

Король взял протянутый ему сосуд удивительного цвета и стал молча с интересом разглядывать его, взвешивать и с недоверием рассматривать на свет.

– Как? Ты утверждаешь, что сделал его сам? Ты?

Бетгер нагнулся и поднял с земли точно такие же черепки, потом достал из-под вороха бумаг несколько чашечек и протянул их графине и королю.

– Но ведь это лучший в мире фарфор! – воскликнул восхищенный король.

Бетгер молчал.

– Ты изобретатель! Ты разгадал их тайну! – продолжал Август. – Ради бога, делай для меня фарфор, а золото подождет. За один сервиз с моими гербами я уплатил в Китае пятьдесят тысяч талеров! Пруссак ободрал меня, взяв роту отборных солдат за несколько ваз, а ты умеешь делать фарфор и молчишь!

– Ваше величество, это только проба!

– И очень удачная. Бетгер, первый сервиз сделай для Дианы и положи к ее ногам.

Видя, что король восхищается изделиями Бетгера, все подошли поближе, чтобы взглянуть на чашечки, но никого, кроме Козель и Августа, они в восторг не привели. А Фюрстенберг подумал про себя, что если Бетгер займется фарфоровыми черепками, он забросит тинктуру.

Август, бурно всем увлекавшийся, был в восторге от фарфора. Весть об уходе шведов из Саксонии вряд ли обрадовала бы его больше. Он взял одну чашечку, попросил Анну сохранить ее, а затем, выразив Бетгеру полное удовлетворение, собрался уходить. Чтобы избавить графиню Козель и короля от неудобной лестницы, хозяин отпер дверь, выходившую прямо в сад, и король, предшествуемый ожидавшими его придворными, направился тем же путем по потайному переходу в замок. День тот стал достопамятным в истории Саксонии, для которой случайное открытие Бетгера, долго державшееся под угрозой смерти в глубочайшей тайне, и в самом деле оказалось золотым дном.

Несколько дней спустя события, куда более драматические, потрясли Дрезден. Если Шуленбург после первого же разговора с королем наотрез отказался от пленения Карла XII, то более решительная Козель, а также Флемминг вовсе не оставили этой мысли. Беспечность Карла XII предоставляла чуть ли не каждый день возможность выполнить смелый замысел, но не все было подготовлено.

Между тем дерзкий и слепо веривший в свою удачу Карл XII как бы зная о грозящей ему опасности и глумясь над ней, свободно разъезжал по вражеской земле.

Никому и в голову не могло прийти, что он сам кинется в пасть неприятелю, посмеет прибыть в Дрезден. Такая наглость должна была бы заставить исстрадавшихся людей отважиться на отчаянный шаг, но, увы, дворяне, способные, казалось бы, оказать сопротивление, были слишком развращны и испорчены излишествами и распутством.

После ратификации договора с императором и предоставлении свободы вероисповедания силезским протестантам Карл XII выехал из Альтранштадта. Он следовал за своим войском, предпринявшим под командованием Реншельда поход в Силезию, в Польшу и дальше на север. Значительная часть шведской армии покинула, наконец, Саксонию, остались только несколько полков под Лейпцигом. Неподалеку от Мейсена в Оберау Карл XII разбил свой лагерь. В погожий осенний день он отправился верхом на прогулку, и спутники его показали ему с холма маячившие вдали башни дрезденских соборов.

Карл XII долго стоял молча, в раздумье, потом обратился к небольшой горстке сопровождавших его людей:

– Мы так близко: надо бы доехать.

Был уже четвертый час пополудни, когда у ворот Дрездена появился нежданный гость. Крепостные ворота были заперты. Карл назвался посланником шведского короля, и его со спутниками отвели на гауптвахту. Проходивший мимо Флемминг был поражен, он узнал Карла. Казалось, сама судьба повелела ему свершить замысел, который он так долго лелеял в душе. Карл XII был безоружен, его сопровождало всего несколько человек, он сам лез врагу в пасть. Флемминг в первую минуту чуть голову не потерял, но сумел овладеть собой и на вопрос Карла, как повидать короля, предложил отвести его к Августу.

Август в то время часто забавлялся в оружейной, проделывая там разные фокусы и упражнения. На этот раз он тоже был там вместе с сопровождавшей его повсюду графиней Козель. Способный, казалось, тратить свою силу только на забавы, король ломал железо своими сильными руками.

Веселый смех раздавался под сводами здания, когда в дверь постучались.

– Войдите! – крикнул Август и обернулся. Графиня тоже взглянула в ту сторону – и остолбенела, увидев Карла XII.

Шедший позади Флемминг делал королю и Козель нетерпеливые знаки, понять которые было нетрудно. Он ждал только кивка, чтобы кликнуть людей и схватить неосторожного гостя. Август все еще стоял в оцепенении, когда Карл XII подошел к нему и обнял, весело приветствуя:

– Здравствуй, брат!

Козель не могла сдержаться, лицо ее пылало, схватив короля за рукав, она шепнула:

– Король, это воля судьбы! Если он уйдет отсюда цел и невредим, ты будешь виновен.

Карл XII расслышал, по-видимому, эти слова, лицо его стало суровым и напряженным. Август холодно обратился к графине:

– Я прошу, приказываю, оставь нас одних.