Африка грёз и действительности (Том 3) - Иржи Ганзелка

Вплоть до окончательного заживления раны им не разрешается выходить днем из уединенного шалаша, потому что они считаются «нечистыми» и, следовательно, не смеют показываться на глаза людям. Лишь выборный церемониймейстер приносит им еду в место их добровольного заточения; по ночам юноши иногда могут выходить из шалаша, но для того, чтобы случайный прохожий их не узнал, они разрисовывают свои лица белой глиной.

Только после выздоровления они станут полноправными, свободными мужчинами.

Двое мужчин, которые вместе прошли через этот болезненный обряд, по кафрским обычаям, останутся навсегда связанными нерушимыми узами дружбы не на жизнь, а на смерть.

Глава XLI

ХОТИТЕ НАУЧИТЬСЯ КАФРСКОМУ ЯЗЫКУ?

Если вы прислушаетесь к кафрскому языку коса, то сразу же заметите интересные звуки, которые резко отличают его от прочих наречий банту. Это щелкающие согласные, для которых ни в одной письменности не найти подходящего знака.

Мы часто слушали долгие беседы кафров, приходивших в Менду за покупками, и каждый раз сожалели о том, что у нас не было магнитофона, чтобы записать их.

Трейдер Томеш в совершенстве владеет языком коса и замечательно разбирается во всех его тонкостях.

— Вы не поверите, как поразительно богат и пластичен язык коса. Я долго изучал его, постоянно общаясь с кафрами, и все же неоднократно случается, что мои дети поразят меня каким-нибудь совершенно новым словом, которого я никогда не слышал, — признавался Томеш. — Жаль, что дети приедут из Умтаты на каникулы лишь через несколько недель: хотелось бы мне, чтобы вы послушали, как они разговаривают со здешними ребятами. Вы не отличили бы их по произношению. Да ведь, знаете, они родились здесь и с малых лет росли среди кафров…

Один шиллинг вовсе не похож на другой

— А вы попытайтесь произнести три главных кафрских щелкающих звука, — подстрекал нас, улыбаясь, Томеш. — Может быть, войдете во вкус…

В это время в лавочку вошла группа кафрских женщин. Положив на прилавок завязанные в узелки монеты, покупательницы завели громкий разговор с трейдером, дружеский, добродушный и откровенный. Они сыпали остротами и смеялись высоким гортанным смехом. Мы издали прислушивались к их беседе, обращая особое внимание на произношение «щелкающих» звуков. Порой они напоминали щелканье пальцев, порой сыпались, как град, походя на стук оловянных шариков, ударяющихся о мостовую. На минутку раздался как бы треск сухих веток, а затем вдруг прищелкивание, каким обычно выражают удивление.

Но вот покупательницы отобрали ситец четырех расцветок, с видом знатоков осмотрели его на свет, помяли в пальцах, скомкали, еще раз поднесли к свету и наконец потребовали другие куски. Нам показалось, что мы очутились среди самых требовательных клиенток европейских мануфактурных магазинов, и мы поражались спокойствию трейдера Томеша.

— С ними нужно ангельское терпенье, — заметил Томеш и направился в нашу сторону, чтобы на другом конце прилавка отвесить пакетик разноцветных леденцов. — За годы, проведенные здесь, я его набрался.

Снова быстро защебетали женщины.

— Слышите? Это они разволновались, что мы с вами говорим на языке, которого они не понимают. Им хочется знать, о чем мы говорили. Они ужасно любопытны…

Одна покупательница положила перед собой несколько узелочков и стала их развязывать. Лишь тогда мы поняли, что две другие только помогали ей выбрать материю, стараясь показать, каким вкусом они обладают. Женщины терпеливо дожидались окончания расчетов, чтобы не спеша прикупить к леденцам муки, сахара и нарядных бус. Пока же они доставали из бумажных фунтиков конфеты и лакомились ими.

Первая покупательница положила на прилавок несколько металлических шиллингов и ожидала сдачи. Получив ее, она сгребла металлические пенсы в узелок и снова заботливо его завязала. Потом она разложила на прилавке шиллинги из другого узелка и стала церемонно подавать их Томешу. Снова спокойные, медлительные, торжественные жесты, пересчитывание мелочи и кропотливое завязывание платка. Достается третий узелок…

— Простите, почему же она не заплатила сразу и задерживает вас? — вырвалось у Мирека при виде других кафров, вошедших в магазин.

— Попробуйте, получите, — спокойно ответил Томеш, подавая покупательнице сдачу в пенсах, которую уже давно приготовил. — Кафр не считает деньги взаимозаменяемой вещью, как называют их наши экономисты. Для него шиллинг — такой же предмет, обладающий индивидуальными свойствами, как хижина, в которой он живет, или как ваш автомобиль, который он увидел здесь перед лавочкой. Его шиллинг не имеет ничего общего с тем шиллингом, который доверил ему сосед для покупки ножа или гвоздей. И не потому, что кафр не умеет считать или может ошибиться при возврате сдачи. Вовсе нет! Мой шиллинг — это мой шиллинг, и сдачу с него надо сдать мне отдельно — вот его логика. Все равно как если бы я взял у него окорок, отрезал кусок мяса и возвратил ему потом другой окорок, обрезанный на такой же кусок. Кроме того, кафр не признает бумажных денег. Если бы у меня не оказалось достаточно мелких монет, он оставил бы товар здесь, а завтра пришел бы снова, чтобы я дал ему сдачу блестящими кружочками. Таковы кафры. И они правы. Десять металлических шиллингов ветер вряд ли унесет из его ингубо с такой же легкостью, как бумажную банкноту в полфунта…

Тренировка в щелканье

— Ну, а теперь примемся за щелканье, — напомнили мы хозяину, когда негритянка Финго убрала со стола тарелки и поставила перед нами чашки с кофе.

— Ладно, — довольно улыбнулся Томеш, взяв в руки карандаш. — Первым из этих интересных звуков, которые англичане называют «click sounds», является с. Вы потом посмотрите на печатный коса в газете, которая приходит сюда из Иоганнесбурга, и, если это вам будет интересно, можете сравнить отдельные слова с их английским переводом. Газета ведь печатается на двух языках. Но только это с не имеет ничего общего с нашим. Попробуйте произнести щелкающий звук, как если бы вы чему-то удивлялись, посасывайте языком, прижатым к передним верхним зубам и к нёбу. Да, примерно так!

Мы щелкали наперебой.

— Хватит, — громко рассмеялся Томеш. Все это его явно забавляло. — Поберегите силы для дальнейшего!

Напоследок мы все трое хором щелкнули кафрское с, и Томеш продолжал:

— Другой звук в кафрской письменности обозначается буквой q. Он уже несколько сложнее. Спокойно держите язык всей поверхностью у нёба, затем прижмите его к нёбу и быстро оторвите, как если бы вы хотели прижать язык к зубам, но при этом забыли открыть рот. Сильнее щелкать!