Хаосовершенство - Вадим Панов

– Очень скоро баварский архиепископ перестанет быть головной болью.

«Похоже, молодой Джезе доигрался».

В свое время, прослышав о наметившемся в Католическом Вуду расколе, Ляо заинтересовался возможностью сделать ставку на молодого и энергичного баварца, однако быстро отказался от этой идеи. Тщательное сравнение психологических портретов соперников показало, что Ахо предсказуем и более склонен к компромиссам, нежели амбициозный Папа.

– Приятно слышать, что ваша паства скоро вновь будет объединена.

– Паства никогда не выходила из-под длани Иисуса Лоа, просто несколько пастырей заблудилось. – Официант принес салаты. Ахо потер подбородок, но за вилку не взялся, вместо этого спросил: – У меня не очень много времени, уважаемый Ляо, и я буду благодарен, если вы скажете, зачем нужна наша встреча. На переговорах с Председателем я четко сказал, что страны Католического Вуду разделяют решимость Поднебесной установить контроль над Станцией, и с тех пор моя позиция не изменилась.

– Счастлив слышать. – Ляо склонил голову. – Я взял бы на себя слишком большую смелость, граничащую с неимоверной наглостью, если бы осмелился говорить с вами о том же, о чем и Председатель. Или же требовать от вас подтверждения ваших слов.

«Значит, не о политике».

– Что же вас волнует?

– Чудовище.

– Ляо… – Ахо широко улыбнулся. – Я мог бы догадаться.

– Я по-прежнему считаю, что оно стоит за Станцией, – предельно серьезно произнес китаец. – И оно несет угрозу всем нам.

– Трудно настаивать на том, чего нельзя доказать.

– Ваши агенты смогли пробраться на Станцию? – немедленно осведомился Ляо. – Я имею в виду настоящих агентов, хорошо подготовленных хунганов.

Настоятель поколебался, но ответил честно:

– Нет.

– А вы отправляли?

– Да.

– Я тоже, – не стал скрывать генерал. – И единственное, чего добился, – потерял четверых прекрасных мастеров древнего искусства. Станция построена по канону магической крепости, уважаемый Ахо, и защищают ее руны, которые вновь ожили. Руны не позволяют нам использовать силу.

– Но ведь мы договорились совместно избавиться от этой головной боли, – напомнил Ахо. – Разве не так?

– Ваши агенты смогли пробраться на Станцию?

На этот раз лидер вудуистов промолчал.

Ляо поковырял вилкой в салате, однако есть тоже не стал, продолжил:

– Знаете, мне доводилось говорить со всеми директорами филиалов СБА. Мы встречались официально и на вечеринках, в приватных беседах и при свидетелях, но я никогда не разговаривал с Мертвым. То он занят, то уехал в командировку, то болеет. К тому же он сумел избежать всех «случайных» встреч, которые я тщательно готовил.

– К чему вы клоните?

– Станцию строит человек, с которым я не смог встретиться, несмотря на все усилия.

– Архиепископ Таллер неоднократно беседовал с директором Кауфманом, – пожал плечами настоятель.

– При всем уважении, архиепископ Таллер – не та фигура, которая распознает искусно скрывающее свою суть Чудовище. В мире есть не более десяти человек, способных понять, кто перед ними стоит. Одним из них был Урзак. Он отправился в Москву и умер. А вскоре после его смерти Мертвый объявил о строительстве Станции.

– Хотите сказать, что Урзак мог помешать?

– Не утверждаю, но это возможно. – Ляо пошевелил пальцами. – Урзак был глыбой, но с ним сумели справиться. Вас это не смущает, уважаемый Ахо?

От Ляо не укрылось, что при упоминании Урзака по лицу Ахо скользнула неясная тень. Или полутень. Или мысль, принявшая облик тени. Лидер вудуистов искусно владел собой, однако его собеседник обладал способностью распознавать мельчайшие следы.

– Правду мы узнаем, захватив Станцию. – Настоятель помолчал, поджав губы, после чего вновь поинтересовался: – Прошу меня простить, уважаемый Ляо, но я так и не понял, что именно вы хотели сказать?

– Если за Станцией на самом деле стоит Чудовище, то все десять человек, о которых я упоминал, и мы с вами в том числе, – в опасности. К Станции стягиваются войска, но если к армии присоединимся мы, планы Чудовища точно будут нарушены. И оно сделает все, чтобы не допустить этого. Я искал встречи, чтобы предупредить вас, уважаемый Ахо. Мы под ударом и должны быть предельно осторожны.

– Меня хранят духи Лоа.

Уверенное заявление не произвело на китайца должного впечатления.

– Чудовище умеет убивать богов, уважаемый Ахо, а потому, при всем почтении к духам Лоа, они не кажутся мне серьезной защитой.

Настоятель скомкал салфетку и бросил ее на стол.

– Это все? – Ответа не дождался. Поднялся на ноги. – Мне было приятно поговорить с вами, Ляо. Увидимся, когда будем делить Станцию.

– Будьте осторожны, – повторил китаец.

Минуты через две после того, как недовольный Ахо оставил собеседника – это время Ляо провел в размышлениях, – в кабинет бесшумно вошел невысокий и худощавый, под стать генералу, китаец в элегантном темном костюме.

– Позволите?

– Присаживайся, Ксу.

Помощник склонил голову и послушно занял стул ушедшего настоятеля. Ляо внимательно посмотрел офицеру в глаза, помолчал и негромко произнес:

– Это может показаться невероятным, но ни СБА, ни спецслужбы Исламского Союза не знают о том, что Ахо прибыл в Европу. Настоятель принимает беспрецедентные меры предосторожности ради сохранения инкогнито.

– А разве они знают о вашем присутствии, товарищ генерал?

– Моратти знает.

– Моратти – это еще не СБА.

Ляо улыбнулся. Ксу был толковым парнем, понимал все с полуслова, совсем как Тао… Ксу мог пойти очень далеко.

– Я не верю, что Ахо прилетел только для того, чтобы разобраться с Джезе, – медленно произнес Ляо. – Архиепископ давно действует настоятелю на нервы, они могли бы встретиться раньше, но Ахо не торопился.

– Он побаивается Джезе?

– Совершенно верно, Ксу, – побаивается. Но сейчас Ахо приехал.

– Решился? Подготовил отличную ловушку?

– Или что-то изменилось, появился некий дополнительный фактор, о котором мы не знаем, но который вынуждает настоятеля действовать немедленно. Ахо занервничал при упоминании Урзака, что странно… – Ляо побарабанил пальцами по столешнице. – Я хочу, чтобы ты организовал наблюдение. Не за самим Ахо – эта цель тебе не по зубам.

– Мы будем следить за одним из любимых телохранителей настоятеля. Я уже выбрал объект.

«Прекрасный офицер, который может подняться очень высоко».

– Я доволен, Ксу.

– Благодарю, товарищ генерал.

* * *

Территория: Россия.

Научно-исследовательский полигон «Науком» № 13.

Кайфоград.

Чем ближе морковка, тем шустрее ишак

Отыскать Стоуна – человека, о котором разузнал Мурат Шоколад, – оказалось не так-то просто. С другой стороны, и особенных сложностей у Эмиры тоже не возникло: неделя плотной работы – и всё разрешилось. Причем основные усилия были потрачены не на сами поиски, а на соблюдение мер предосторожности, поскольку Го не хотела, чтобы Стоун или те, кто за ним стоит, почувствовали проявленный интерес. Внедренных в «Остановим Ад!» людей у Эмиры было немного, места в иерархии движения они занимали невысокие, зато хорошо умели слушать и ненавязчиво задавать нужные вопросы, одним словом – справились, создав по крупицам, обрывкам слов, намеков и обмолвок информационный контур нужного человека. Сначала всплыло имя – Ричард, затем начали добавляться подробности: появился в лагере три месяца назад, живет в соседней с Бромбергом палатке, однако вместе они на людях не появляются. Что за человек Стоун? Приветливый, доброжелательный, но о себе ничего не рассказывает, известно только, что прибыл из Сиэтла, да и то с его слов. Судя по всему, он сотрудник штаба, «зеленый», так сказать, бюрократ. Второй осведомитель предположил, что Стоун работает в техническом обеспечении, поскольку не раз замечал его у палатки машинистов. Третий принял таинственного Ричарда за одного из «фармацевтов», а четвертый – за представителя спонсоров движения: ни фига не делает, только девок трахает, и при этом вполне обеспечен. С последним мнением Эмира была согласна – представитель спонсора. Вот только кто этот благодетель?

Чем больше Го узнавала о Стоуне, тем яснее понимала, что тянуть время нельзя и с ним необходимо плотно побеседовать. Причем так побеседовать, чтобы о факте разговора никто не узнал. Грубо говоря, Ричарду Стоуну предстояло исчезнуть при невинных обстоятельствах, в разработке которых Эмире помогла его любовь к азартным играм.

– Приехал?

– Тридцать минут назад, – доложила Фатима. – Сидит за восьмым столом, выиграл около тысячи юаней.

– Охрана?

– Четверо.

Своей азартной страсти Стоун регулярно – два раза в неделю – предавался в игорном доме «Золотой Арарат». Приезжал якобы в одиночестве, однако следом всегда появлялись от двух до пяти «фармацевтов». Казалось бы, все под контролем, но Эмира была уверена, что разработанный ею план сработает и телохранители не помогут Стоуну избежать беседы.