Генерал Скала и сиротка (СИ) - Суббота Светлана

О, значит мои предположения оказались верными. Не только я поняла, что происходит.

— Но ты первый назвал девчонку ученицей! — не сдавался его приятель. — Надо было просто развернуться и уйти.

— Тогда ее бы ославили и все равно объявили бы моей ученицей, но позже. Людвиг бы сам прилюдно засвидетельствовал. Причем это могло бы случиться прямо в день соревнований, без предупреждения. Так что нам повезло, что Алонсо нетерпелив и еще не умеет выжидать. А пока с нас не сняли логры, — он постучал сигарой себе по предплечью, там, где прятался под одеждой артефакт, сковывающий его магию, — мы вынуждены тоже играть. Как и лэра, — он с интересом изучил мое настороженное лицо и до бела сжатые пальцы, — она слишком хорошенькая, чтобы ее проигнорировали местные сердцееды.

Так, пора вступать в разговор.

— У меня обычная внешность, можно не утруждать себя комплиментами, — твердо заявила я. — Но я благодарна за то, что вы встали на мою защиту. Хельвины этого не забудут

Малой хмыкнул.

— Про деньги обещанные забыли, а тут вдруг память улучшилась.

— Я уже предлагала вернуть остаток, — процедила я. — Мы с лэром Форсмотом закрыли этот вопрос, а вам продолжают сниться наши медяки?

— А что с вас, нищей провинции, еще взять?

— Да, ваша армия забрала все, помародерствовали вдоволь. В деревнях только прошлогоднюю солому оставили, благодетели!

— Стерва!

— Дуболом!

Шаг за шагом, и мы с русоволосым здоровяком оказались друг напротив друга. Он больно ткнул мне в плечо своим толстым указательным пальцем, а я, недолго думая, врезала ему под дых острым углом дневника. Оба едва заметно скривились, но не дрогнули.

Мне пришлось подняться на цыпочки, чтобы не дышать ему в пуговицу камзола.

— Разобрались? — осведомился Скала. — Высказали друг другу? Еще успеете доказать свою правоту делом, вам теперь вместе тренироваться. — Малой округлил глаза. Я тоже… сильно удивилась. — До первого тура соревнований всего два дня, не считая сегодняшнего. И теперь не только у меня, но и у моей команды первостепенная задача — сделать все, чтобы моего ученика не убили.

Хорошо, что у меня за спиной была стенка. Еще немного и мне придется на нее опираться.

— Серьезно? — спросила я. — Вы не шутите?

— Так нельзя, она же девчонка совсем, хрупкая, — вдруг пробурчал Малой. После нашего спора он ощутимо… успокоился, что ли. По крайней мере опасностью от него перестало веять. Слышала я, что мальчикам для «знакомства» иногда необходимо сначала подраться, но никогда не думала, что лично получу подобный опыт. — Жалко ее. Может выгонишь из учениц до соревнования? Объяснить-то всегда можно, например, нагрузку не потянула, вела себя неучтиво. Опять же ножку подвернула, когда за нами хвостом бегала. А ну-ка, кучеряшка, похромай!

Он попытался подтолкнуть меня, чтобы прошлась по коридору. Но я отскочила, вывернувшись из-под его руки.

— Стоп, — удивительно, но достаточно одного слова Скалы и Малой мгновенно отстал от меня. — Хани, ты что… прямо сейчас двигаешься с зажженными искрами?

— Да, — призналась я.

Вообще-то я в коридоре с двумя мужчинами, чье прошлое подозрительно. Они думают, что я расслабленная стоять буду? Чтобы мне прямо сейчас что-нибудь «подвернули», не дожидаясь тренировки? Нет уж. Пусть лучше мои искры работают, уворачиваться помогают. Под платьем все-равно не видно напряженных мышц, так почему бы этим не воспользоваться, я всегда так делаю.

— И часто ты ходишь с активными искрами? — Скала говорил медленно, чуть не с отбивкой по словам. — Сколько раз в день их включаешь НЕ на тренировках?

— Эм, да постоянно, — настороженно ответила я. — Десятки раз в день, чтобы дойти куда-нибудь быстрее или ухватиться более ловко. Учитель говорит, что искры нам даны природой, чтобы гореть.

— И ты постоянно терпишь боль?

— Да что там терпеть? — изумилась я. — Не маленькая. Поноет и пройдет.

— Охренеть, — сказал Малой. — Хм, кучеряшка, а какой девиз у Хельвинов, напомни? Помню, какой-то нежный цветочек на вашем гербе видел…

— Это протелея, — ответила я. — И девиз у нас соответствующий… — Я сжала кулак, поднеся его к середине груди, как и следует при упоминании древней клятвы. И с гордостью произнесла рубленную, короткую фразу, выжженную на нашем родовом венце, — «Жить, не зная преград».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Не существует препятствия, которое могло бы нас остановить. По себе знаю, чем сложнее задача, тем настойчивей я становлюсь. Отец рассказывал, что, когда проблема совершенно нерешаема появляется состояние «Слетевшей планки».

Дескать, обычно у людей есть некая граница, потолок, планка, выше которой они не могут прыгнуть. А вот Хельвинам категорически невозможно запретить то, что им сильно хочется. Мы просто перестаем замечать ограничения.

Сама я с пределами возможностей никогда не сталкивалась и себя стараюсь всегда держать в руках.

— Упрямцы, — задумчиво произнес Скала. — Когда-то знаменитый, сильный род, но из-за весьма специфического характера урожденных Хельвинов многочисленным его не назвать. Слишком мало рождается детей и всегда существует только одна семейная линия, так?

Понятия не имею, почему у нас так мало законнорожденных отпрысков. Ну не умеют Хельвины размножаться в неволе. Бастардов в семейных хрониках всегда упоминается больше, чем детей в официальных браках. Трудно спорить с правдой, но и соглашаться с тем, что мы малочисленны, а следовательно — вырождаемся… не хотелось.

— Нас трое сестер и по свету точно разбросаны с десяток побочных линий.

Сказала и сама поняла, как смешно звучит. Старший род, в котором только три признанных потомка.

— А вот я. — не выдержала Пра, — четверых детей родила, между прочим. Все остолопы получились, зато много. Да и где на севере найти в отцы нормального думающего мужчину? Все как один железками стукнутые и магией выжженные. Но, видит Мару я старалась!

— Это хорошо, что ты бастард, — вдруг сказал Форсмот. И я с трудом удержала дернувшийся в руках дневник. — Значит характер представлен не так ярко, и семейная магия не будет мешать тебе думать.

Эм.

Из зала, гремя бокалами, выскочил слуга с подносом и чуть не врезался в Малого. Но тот ловко ухватил его за загривок и развернул от себя, направив дальше по коридору.

Смех и возгласы, доносившиеся из-за двери, становились все громче.

— Пора уходить, — поморщился Скала.

— А может еще хоть немного на репетицию посмотрим? — спросил Малой, кинув быстрый взгляд в сторону зала. — Я с одной цыпочкой хотел познакомиться. Планы на вечер, ну, сам понимаешь. Расширить круг знакомств, чтобы побольше узнать, что затеяли принцы.

Его широкие брови жалобно сошлись на переносице, но неумело-театральному выражению не поверила даже я. А Скала ухмыльнулся, сверкнув белым рядом зубов.

— Любая девица из фрейлин не тебе расскажет о королевских братьях, а сама будет сообщать Их Высочествам о каждом твоем действии, Малькольм, или — спровоцирует на какую-нибудь глупость. Лучше проводим Хани до Детского Дворца, а потом обсудим план уроков, я уже и забыл чему можно быстро обучить новичка.

— Чтобы проиграла, но без позора? Ладно… Обсудим, но потом ты отпустишь меня пораньше и я займусь служанк… — Малой зыркнул на меня, запнувшись на полуслове. И продолжил, — … займусь служебными обязанностями. И парней предупрежу, что им предстоит завтра тренироваться вместе с лэрой. Ума не приложу, как при ней разговаривать, почти все темы нельзя будет обсуждать.

Пришлось мне его успокоить.

— О, вы можете болтать о чем угодно, я еще дома привыкла к мужским разговорам. И ни чуточки не стесняюсь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Да? — переспросил Малой. И многозначительно заиграл бровями о чем-то сигналя Скале. — Так ты у нас девочка опытная?

— Каждый день на плацу в родном замке я занималась рядом со стражами, — с достоинством ответила я. — И они нисколько не смущались моего присутствия. Свободно говорили о своих семьях, детях, долгах и болячках. Можете жаловаться на свои побитые кости и кожные высыпания сколько влезет