Герцог (СИ) - Останин Виталий Сергеевич

Я так-то знал, что не будет просто — когда такое раньше случалось? Но теплилась надежда, что в этот раз получится, как в нормальном фэнтези — вот тебе заклинание, нажми на кнопку, получи результат. Китайская магия работала иначе. На высоких разрядах, может, и выглядела так, как я описал выше, но до того предстоял тяжелый, а главное, нудный труд.

Так что пришлось заняться каталогизацией своих знаний. Не менее двух часов в день, рано утром и поздно вечером, я садился в позу лотоса и болтал в непрозрачной водичке астральными ладонями, ища то, что мне было нужно. Порох. Точнее, ответ на вопрос, почему мой и не горит толком, и не взрывается.

А еще приходилось заниматься у Бессметного У. Умный мужик, не поспоришь, но до чего же муторно преподавал! Мы встречались с ним каждый день — еще минус час-полтора, отрезанные от других моих не менее важных обязанностей. Как правило, пили чай и разговаривали. Большей частью ни о чем, хотя я и подозревал, что за изрекаемыми наставником фразами скрывается какой-то глубинный смысл. Изредка я его даже обнаруживал.

Но не сегодня.

Во время полуденной остановки на марше мы с ним сидели за доской с камешками — черными и белыми — и разбирали одну древнюю стратегию, примененную на поле боя давно почившим полководцем. Бессмертный лично присутствовал при том сражении и, двигая наши фишки, показывал, что тот военачальник сделал верно, а в чем ошибся.

Я внимательно слушал, хотя и думал, что практической ценности этот разбор не несет. Стратег прошлого имел такой род войск, как колесницы, которые к сегодняшнему дню были почти полностью забыты.

— Думаешь, тебе это не пригодится, верно? — ехидным тоном спросил У, когда заметил мой рассеянный взгляд.

— Колесницы устарели, наставник, — честно ответил я. — Не понимаю, как это может мне помочь.

— Мы говорим не о колесницах. Речь о победе и поражении.

— Это понятно.

— Нет, тебе это непонятно, молодой Стратег. Одно без другого невозможно. Нельзя все время побеждать. Бо Гун, историю которого мы рассматриваем, так и не понял этого до самой своей смерти. В том сражении он победил. Но свою войну проиграл. Почему, как думаешь?

— Прости, я что, должен проиграть какое-то сражение?

— В одном выигрывая, в другом проигрываешь. Всегда. Ростки поражения есть в победе, но и из поражения может прорасти победа. Однако выбор остается за тобой.

Магистр Йода на максималках просто! Даже не знаю, как реагировать. Вроде уже и привык к нему, но порой бесит так же, как в первый день!

— Наставник, ученик слишком глуп и не понимает ваших мудрых речей, — попытался я зайти с другой стороны. — Какой урок я должен извлечь из сказанного вами?

— Стрела летит в цель, только когда лучник ее видит.

— Я не вижу своей цели?

— Бо Гун не видел своей цели. Посмотри на позицию его войск в обороне. Похоже, что он видит цель?

Я терпеливо смотрел на доску с камешками несколько минут. На мой взгляд, все у парня из прошлого было в порядке с целью. Он имел маневренные войска, которыми растаскивал фланги неприятеля, а свою тяжелую пехоту держал по центру и просто изматывал противника. Ответить тому было нечем, так что со временем флаги его поплыли и побежали, а колесницы ударили в тыл и смяли центр. Победа. Что не так-то?

— Я не понимаю!

— Да, — с печальным вздохом признал наставник. — Ты не понимаешь. И Бо Гун не понял. Через два года после этой битвы он проиграл войну и был казнен. Но ошибку он допустил именно два года назад. Ты должен найти его ошибку, ведь она лежит у тебя перед глазами, и научиться избегать подобных решений. Продолжим, когда ты будешь готов.

Подавив рвущийся из груди вопль, я поднялся, поклонился и вышел вон. Как же это бесит порой, сил нет! Все вокруг кунг-фу, молодой стратег. Даже эта рисовая булочка — тоже кунг-фу. Найди кунг-фу в булочке и приходи!

Глубоко вздохнул, прочищая разум, и направился к себе. Кроме всей этой зауми, требовалось еще решить, как поступить с войсками Гэ, которые уже вышли к Цзанся и, минуя его, двинулись дальше. Преследовать? Дать уйти и взять город?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

А задачка наставника так и не шла из головы. Что за ростки поражения в победе? Я делаю что-то неправильно? Не нужно преследовать Гэ и дать ему уйти? Бо Гун, как и я, пытался объединить Китай — куда меньший в те времена, когда он жил. Он выигрывал сражение за сражением, гонял всех, как хотел, своими колесницами. Битву, которую мы с Бессмертным У разбирали, он тоже выиграл, и это была последняя. После нее он воссел на трон, правил два года, после чего погиб в результате дворцового переворота.

И он не видел цель. Ну ок. Давай порассуждаем. Его цель была объединить Китай, так. Он его объединил. Да, потом не сумел удержать то, что взял…

Так, стоп! А с кем он сражался? Почему наставник, так подробно рассказавший о самом Бо Гуне, практически ничего не поведал о его враге. Только имя, которое мне ничего не сказало. Может, стоит покопать в этом направлении? Мытаря расспросить…

Остановившись у шатра, я прошелся расфокусированным взглядом по облакам ци, висящим над занятыми своими делами солдатами. С этим направлением обучения, по крайней мере, все шло неплохо. С каждым днем у меня получалось все лучше совмещать энергетический план с реальным. И меньше путаться. Сейчас я довольно спокойно наблюдал и за воинами, и за поведением их ци.

Командир стражи, например, желал что-то спросить, но не решался заговорить. Его облачко словно пыталось двинутся в обе стороны одновременно.

— Слушаю тебя, сотник Чанг, — произнес я. — Что за вопрос зреет в твоей голове?

— Господин! — тут же склонился воин. — Как вы узнали, господин?

Я отмахнулся, мол, пустое! Я же Стратег в разряде Великого Мастера. Почти.

— На лице у тебя написано. Говори уже.

Гвардейцы, как и их командир, были ребятами простыми, но надежными. Зачастую их пугающая вера в меня даже немного напрягала.

— Я и мои воины, господин, мы хотели бы стать Стражами, — проговорив это, Чанг смутился, будто выдал что-то совсем неприличное.

— Эм-м… Хорошо, — недоуменно отозвался я.

А в чем, собственно, проблема? Путь вроде открыт для всех, почему он у меня спрашивает? В ученики, что ли, набивается? Так я Стратег, как я могу их научить Пути Стража?

— Мы не оставим вас, господин! — тут же зачастил сотник. — Мы продолжим наше служение, а обучением будем заниматься в свободное от нарядов время.

И снова я ничего не понял. В последнее время я достаточно уже окитаился, чтобы не попадать впросак на «детских» вопросах. Но порой случалось. Как сейчас, например. Это запрещено, что ли? Нельзя стать одаренным, если служишь другому отдаренному?

— Сотник Чанг, я услышал тебя, — фразочкой из своего времени отмазался я от немедленного решения. — Сейчас я немного занят, давай ты зайдешь ко мне, скажем, за час до первой ночной стражи. И мы это обсудим.

— Внимание и повиновение, господин! — Мне показалось, или в его голосе было тень разочарования?

Блин, что-то я не то сказал? Нужно срочно выяснить, что происходит!

Юлька, когда я рассказал ей про случай с командиром телохранителей, рассмеялась.

— Ученик служит учителю, Тай! Ты совсем с этой войной перестал думать как обычный человек. Сотник Чанг нашел учителя для себя и своих солдат. Он стремится стать для тебя лучшим защитником, более достойным. Но боится, что ты перестанешь им теперь доверять.

— Ах, ну да, ну да! — тут же хлопнул я себя по лбу ладонью, «вспомнив» это очевидное объяснение. — Но кто их учитель?

— Думаю, они уговорили стать им Бешеную Цань.

— Это же хорошо? Цань — сильный Страж.

— Но она твой вассал. А твои телохранители будут служить ей.

— Мне кажется, ты передергиваешь. Это учеба. Я же не служу Бессмертному У или Мытарю, а они меня учат.

— Ее намерения, как и намерения твоих гвардейцев, не имеют значения. Важно, как это увидят люди. Твоя фракция растет, недавно ты принял в нее еще трех князей. С каждым новым вассалом ты станешь уделять меньше времени старым. Кто-то будет пользоваться твоим большим расположением, что послужит причиной для недовольства других.