Точка-джи-эл - Борис Долинго

Остановившись напротив стола, за которым сидел Ушастик, Ноу внимательно посмотрел на него. Собственно, он к нему и обращался.

Ушастик, не отрываясь, смотрел на сержанта и кивал часто-часто.

Ноу молча продолжал смотреть на него.

– Курсант Миронов, – сказал он, – вы готовы выполнить любой приказ?

– Я… – начал Ушастик. – Конечно, готов, господин сержант. Я…

– Встаньте для начала, когда разговариваете со старшим по званию, – нарочито негромко посоветовал Ноу.

Поразительное дело, парень уже служил в армии, пусть и на своей Земле. Неужели им совершенно не прививают требования уставов? В другой момент Ноу приструнил бы сопляка, но сейчас не следовало орать на подчинённых, сам же начал создавать атмосферу «отеческой заботы о солдатах».

Миронов вскочил, оттопыренные ушки светились красным, на мордашке выступили бисеринки пота.

– Виноват, господин сержант! – срывающимся голоском выпалил он.

– «Виноват»! – передразнил Ноу. – Вот я и сомневаюсь, что вы сможете выполнить любое задание, раз не соображаете, как отвечать учителю и командиру. Ладно, вот вы меня сейчас послушали, что думаете? Будете записываться в добровольцы или нет?

– Буду… – пробормотал Ушастик, опуская глаза.

– Что – «буду»? – Ноу насмешливо переглянулся со Шмаковым. – Буду «да» или буду «нет»?

– Я готов пойти добровольцем! – неожиданно твёрдым голосом сказал Ушастик. – Готов!

– «Готов»! – снова передразнил сержант. – Имейте в виду, курсант Миронов, мне нужны бойцы, а не мальчишки, готовые сдохнуть из-за непонимания серьёзности задания. Ваша шкура, продырявленная так, что никакая медицинская система не возьмётся её штопать, мне, да и всему Содружеству, не нужна. Вы нужны своим братьям-идентичным живым и выполнившим задание. Ясно?

Парнишка молча опустил глаза и пробормотал «Я понимаю…»

– Садитесь! – с лёгким сожалением, стараясь не показывать ноток презрения, сказал Ноу. – В конце концов, у вас есть четыре месяца, чтобы подумать, а я посмотрю, что из вас можно сделать.

Миронов сел, уши горели рубиновым цветом.

– Да и на остальных посмотрим, – добавил сержант, чтобы не выглядеть несправедливым персонально к курсанту Ушас… тьфу, отставить! К курсанту Миронову.

В учебке начались сумасшедшие дни: Интенсивная подготовка. Сначала общефизическая, на месяц, со всеми положенными биокоррекциями, специальными вводимыми в подсознание навыками и тому подобными штучками.

Ребята накачивались прямо на глазах. С бывшими спецназовцами вроде Шмакова и негра, которого звали Сирано Итон, и так было ясно, но даже штабные крыски вельты, лораны, остальные земляне, и родичи сержанта, орхане, сделались заметно крепче, приятно стало смотреть. Единственный, у кого процесс, как представлялось Ноу, не задавался, оказался Ушастик. Он и мышечную массу набирал плоховато, и программирование навыков шло через пень-колоду.

К концу первой недели сержант зашёл к наблюдающему взвод врачу Лю Чуаню.

– Доктор, в чём дело с курсантом Мироновым? – поинтересовался он.

Врач развёл руками:

– Дорогой сержант Ноу, вы же понимаете, что методики следует применять ко всем индивидуально! Парнишка слабоват, ему нельзя давать уровни, допустимые для остальных бугаёв.

– Возможно, рекомендовать его отчислить? – откровенно спросил сержант.

Лю Чуань завертел ладонями в воздухе:

– Ну что вы столь категоричны! Почти из любого человека можно сделать хорошего солдата. Тем более парень прошёл тесты при первичном отборе, и прошёл хорошо, я видел его дело…

– Док, вопрос в том, сколько времени нужно, чтобы из него солдата сделать! У нас нет этого времени! У нас ограниченный срок – вам, кажется, такую задачу поставило командование?

– Вы что-то настроены против этого парнишки, даже странно, – сказал доктор, разглядывая Ноу снизу вверх. – Неужели он не нравится вам только потому, что не такой громила-здоровяк, как вы? Вы же должны знать, что не только здоровяки бывают хорошими солдатами.

Сержант засопел: Лю Чуань знал, что говорил: он вместе с ним стартовал с Алсберы на том единственном челноке, он прекрасно помнил генерала Лентока. А генерал Ленток высоким ростом не отличался. Как и сам доктор.

– Ну, вы, док, ещё меня обвините, что я землян дискриминирую! – проворчал Ноу.

– Нет, – врач улыбнулся, щуря и без того узкие глаза, – в этом вы не замечены, сержант. Но парнишка просил меня подобрать ему индивидуальную методику и не ставить его на отчисление. Он хочет быть на задании.

Врач вздохнул, переходя на «ты»:

– Поверь мне, Транас, ты, как никто другой, должен знать, что очень часто человек, когда хочет, значит – может!

Сержант криво усмехнулся:

– Лю, ты всех всегда жалеешь, но не говори ерунды. Допустим, я хочу оперные арии петь, так это не значит, что меня примут в эту, как её, в консерваторию!

– Значит, ты не очень хочешь петь арии, – веско заметил Лю Чуань. – А, кроме того, парнишку в нашу «консерваторию» приняли, и приняли законно. Будь добр, делай своё дело, учи тому, что нужно, а я буду делать своё – и парень станет нормальным солдатом.

– Тебе легко рассуждать, а у меня будет каждый человек на счету, – заметил Ноу. – Там от каждого зависит жизнь всех, ты должен понимать!

– А почему ты думаешь, что я не понимаю? Я ведь с вами лечу!

– Ох, ты! – только и вырвалось у сержанта. – Ну, тогда я совсем спокоен!

– Да-да, – немного самодовольно заметил Лю Чуань. – Генерал Ленток лично заходил ко мне. Память у него великолепная, он помнит, что я оказывал ему помощь второй степени сразу после старта с Алсберы, вот!

На это сложно было что-то ответить.

В общем, Ноу отстал от врача с разговорами, но к Ушастику оставался более требовательным, чем к любому другому. Нет, он не придирался к пареньку – просто старался, чтобы тот осознал всеми печёнками, какая ответственность лежит на нём, как на члене отряда, готовящегося к суперсекретной операции. И, возможно, осознав это, он поймёт, что не стоит рисковать собственной жизнью, прежде всего.

* * *

Время полетело очень быстро, как всегда, когда дни проходят в интенсивных занятиях и постоянно приносят массу нового. Ноу и сам познакомился со многими вещами, о которых если и имел представление, то весьма смутное. Им выдали самую современную технику и самое современное оружие – вряд ли имелось что-то более совершенное и страшное во Вселенной.

Дела у курсантов шли неплохо, а тех, на кого Ноу надеялся более всего, просто отлично. Ушастик, как правило, его смешил: то перепутает местами активаторы у коллапс-бомбы, то споткнётся на ровном месте. Смех-то, конечно, смехом, но сержанту стало предельно ясно, что не стоит брать такого парня.

Примерно за неделю до срока Ноу сидел вечером в своей конуре, когда раздался сигнал вызова – кто-то пришёл в гости. Признаться, сержант собирался выпить стаканчик, даже плеснул пальца на три, а потом отправиться к девчонкам из обслуживающего персонала. Конечно, на базе есть «дома свиданий», где работают девушки по контракту – их в шутку называли «наёмницами», но Ноу всегда предпочитал более романтические встречи, под которые не подводился столь деловой базис как почасовая оплата любви, не говоря о секс-облегчителе – аппарате виртуального секса, где всё происходило, как на самом деле, но без девушек.

Гостем оказался Ушастик, собственной персоной.

– Ого, ты чего это? – удивился сержант.

Парнишка помялся на пороге:

– Прошу прощения, господин сержант… – начал он.

– Давай короче, – махнул рукой Ноу. – Тебя как сюда пустили?

В сектор, где проживает командный состав, курсантов, как правило, не пропускают. Ну, если с докладом каким или что-то вроде этого.

Ушастик слабо улыбнулся:

– Ефрейтор Палива ехал в ваш сектор, я попросился с ним. Сказал, что очень нужно с вами посоветоваться. Вы же наш командир, наставник… С кем ещё советоваться?

Сержант пожал плечами:

– Ну, проходи, присаживайся. О чём советоваться собрался?

Парнишка бочком протиснулся в прихожую и снова затоптался на месте. Ноу подчёркнуто аккуратно прикрыл дверь и несколько секунд разглядывал визитёра.

Вечер, похоже, накрылся медным тазом, как говорил когда-то один курсант, тоже с Земли. Сержант долго недоумевал: почему тазом, тем более медным? На кой дьявол делать таз из меди ? И почему плохо, если что-то тазом накрывается? Впрочем, и сам автор данной поговорки объяснить её не смог. Дерьмо, в общем, и всё тут!

Дело не в поговорке, конечно, дело в том, что законный отдых испорчен.

– Проходи, проходи! – Ноу подтолкнул курсанта в комнатку, где сидел с капитаном Микаи в тот вечер, когда впервые зашёл разговор про сверхсекретное задание. – Садись, говорю!

Наверное, Ноу взял слишком резкий тон, потому как парнишка аж пригнулся и поспешно уселся в кресло, сложив на коленях небольшие изящные ладошки. Сержант, признаться, только сейчас обратил внимание, что у курсанта Миронова очень маленькие кисти рук, прямо как у девушки.