Шумерские ночи. Том 3 - Александр Валентинович Рудазов

хозяином не возражаем.

Мей’Кнони привычно сделала пасс, и Хубаксиса скрутило в узел. Он так же привычно стал раскручиваться, отвязывать хвост от крыльев, не отрывая от магессы сального взгляда. В свои пятьдесят лет Мей’Кнони по-прежнему отличалась редкой красотой, и ее визиты всегда вызывали у похотливого джинна слюнотечение.

— Креол, можешь засунуть его куда-нибудь? — поморщилась магесса, разливая всем вино. — Твой питомец меня раздражает.

Креол не глядя схватил Хубаксиса и запихал в медный жбан. Такие просьбы он охотно исполнял для кого угодно.

— Я ничего не сделал! — донеслось из жбана.

— Ну, за нашего нового придворного мага! — поднял чашу Шамшуддин.

— И его блистательную, хотя и — предвижу! — недолгую карьеру на этом поприще! — присоединилась Мей’Кнони.

— Очень смешно, — двинул фишку Креол. — Шамшуддин, я выиграл, с тебя три сикля. А с придворного мага я перейду только в кресло Верховного. Я не собираюсь ссориться с императором.

— Тогда за мир и дружбу, — улыбнулась Мей’Кнони, подвигая к себе доску.

Креол действительно не собирался ссориться с императором. По крайней мере до тех пор, пока не станет для того незаменимым. Но в первые дни император Креола и не беспокоил, пред свои очи не призывал. Он и сам был очень занятым человеком, все его время от пробуждения до отхода ко сну распределялось по минутам.

Он издавал указы и отдавал приказы. Принимал чужеземных послов. Выслушивал донесения приближенных. А будучи еще и эном, верховным жрецом всего Шумера, он проводил церемонии и ритуалы, руководил празднествами и приносил торжественные жертвы.

Свободные же от государственных забот часы император проводил со своими женами, пировал с царедворцами или отправлялся на охоту. Охота была его самой большой страстью. Если Шумер не вел войну, Энмеркар непременно выделял время, чтобы погоняться за ланью или косулей, убить копьем кабана или затравить волка. Словно сам Мардук с оруженосцем его Забабой, он истреблял диких зверей, и добытая императором дичь подавалась потом на пирах.

В военное время, конечно, охотиться некогда, но воевать Энмеркар любил ничуть не меньше, а потому и не огорчался. Однако последние несколько лет выдались мирными, лугали не садились на колесницы, копья лежали без дела, а на луках не было тетив.

Но спустя некоторое время и император вспомнил о своем придворном маге. Вспомнил — и решил чем-нибудь озадачить. Потому что когда придворный маг ничем не озадачен, это может закончиться бьющими с небес молниями, нашествием нежити, всепоглощающим кубом слизи или чем-нибудь иным, что происходит, если мага надолго оставить наедине с самим собой.

— Мы не дети, государь, — произнес Креол, сумрачно выслушав такое рассуждение Энмеркара. — У меня все всегда под контролем.

— Да?.. а я видел тот куб слизи. Ты же помнишь, как погиб Эллильнерари?

Креол отвел взгляд. Все в Гильдии помнят, как погиб Эллильнерари. Креол был в числе тех, кто вычищал потом его покои от… субстанции.

— Эксперименты иногда выходят из-под контроля, — признал наконец придворный маг. — Но я не собираюсь экспериментировать во дворце. Мои опыты слишком опасны для этого.

— Благодарю, что обнадежил, — с явной иронией сказал император. — Вот, знаешь, маг, не будь вы такими полезными, я бы вас не терпел. Я бы вас всех… не знаю, сам придумай, что с вами сделать, ты лучше знаешь, как истребить мага, чтобы точно не вернулся.

— Можно четвертовать и сжечь, — любезно подсказал Креол. — После такого даже архимаг обычно не возвращается.

— Возьму на заметку, — пообещал император. — Но теперь давай обсудим, чем ты можешь помочь Шумеру, пока еще не четвертован. Я помню, когда я у тебя гостил, ты мне кое-что обещал — а так и не исполнил. А ведь я считал, что слово мага нерушимо.

— Что я обещал?.. — нахмурился Креол.

Он не помнил. Все-таки десять лет — это десять лет, Креол давно забыл большую часть того высочайшего визита. В памяти осталась гибель глашатая Эр-Темметху, из-за которой и сорвалось присвоение титула архимага, да… да и все, в общем-то, остальные пустяки сдуло ветром времени.

— Погреб, маг, — терпеливо напомнил Энмеркар. — Подвал, в котором всегда царит холод. Я тогда попросил об этом Эллильнерари, и у него получилось неплохо, но в прошлом году чары, кажется, стали иссякать. Буду очень тебе признателен, если ты с этим что-нибудь сделаешь. Это разгрузит моих поваров, и мы все будем чаще есть свежее мясо и фрукты.

— Только-то! — с облегчением воскликнул Креол. — Сейчас же этим займусь, государь.

С императором Креол сдерживал свой природный нрав, говорил с почтением. Все-таки это не кто-нибудь там, а государь Шумера, его родной страны. Человек, который скрепляет своей фигурой миллионы других людей.

И маг немедленно исполнил эту пустячную просьбу, чем заслужил личную благодарность дворцового управителя. Огромный магический ледник действительно играл неоценимую роль в жизни Эанлугакура, и чары покойного Эллильнерари действительно уже иссякали, мановый заряд почти исчерпался. Креол возобновил его, освежил руны и вычистил следы остаточной магии.

Потом пришлось помогать великому зодчему. Тот сносил старое здание и не укладывался в сроки, потому пришел со слезной мольбой к придворному магу. К Креолу как раз кстати прилетел в гости Шамшуддин, и они еще немного выпили, а потом устроили на пару небольшое контролируемое землетрясение. Работать в дуэте побратимам давно было привычно, и уже через полчаса на месте древней постройки высилась гора щебня, а великий зодчий прижимал руки к груди и сулил своим благодетелям вечную дружбу.

И не только царедворцы ходили за помощью. Был, например, богатый землевладелец, в чьих угодьях разразился мор. Он плакал, как ребенок, жалуясь, что лишился трех четвертей своих рабов, а на носу сбор урожая, рук не хватает, новых рабов быстро не закупить, и урожай сгниет на корню.

И Креол помог ему. Выручил. Просто отправился вместе с богачом к яме, куда стащили трупы, да и применил старую добрую некромантию. Уже на следующее утро умершие рабы вернулись к работе, а Креол подвесил к поясу снизку блестящих сиклей.

Так,