Если б я был русский царь. Советы Президенту - Евгений Сатановский

Глава 12

Эй, начальник…

Лидеры бывают разные. Харизматичные с детства, как Александр Македонский, и оказавшиеся в этой роли волей случая, как Темучин, более известный в качестве Чингисхана. Выходцы из армии, как Наполеон, и революционеры, как Ленин или Кастро. Влезающие в каждый уголок подведомственного им пространства, как Фридрих Прусский. Снисходительные к шалостям и слабостям нижестоящих, как Екатерина Великая. Проносящиеся метеором, как Цезарь, или правящие долго, как Тиберий. Но что бы ни представлял тот или иной человек, заброшенный наверх государственной машины, управляет ли он ею или следует ее курсом, там действуют свои законы, которые распространяются на все эпохи и все страны. Один из них – закон усталости. Усталости лидера и усталости от лидера. Работа вожака – тяжелое занятие. Оно немногим по плечу, и его невозможно тащить на себе без последствий. Начинаешь делать ошибки. Заводишь фаворитов. Неадекватно реагируешь на то, что не стоит внимания, и отталкиваешь тех, на кого нужно опираться. Пропускаешь то, на что необходимо реагировать. Занимаешься мелочами, лишь бы не разгребать главное. Накапливаешь гору несделанного. Начиная ее разбирать, выясняешь, что многое разгрести уже невозможно, да и не нужно – поздно. Ждешь одного результата – получаешь противоположный. Ставишь на пост отличного, на первый взгляд, кандидата, а спустя некоторое время выясняешь, что он никуда не годится, причем убрать его по тем или иным причинам не так просто. Оказываешься жертвой обстоятельств. Ты полагал, что у тебя есть армия. Она действительно год за годом исправно прожирает все, что ей положено по бюджету, а потом на пороге война, и выясняется, что армия есть только на бумаге. Намечаешь Олимпиаду или саммит, а губернаторы воруют, подрядчики воруют, местные мафиозные кланы воруют, и ничего не будет готово к сроку. Тащишь многомиллиардный газопровод по дну моря, а пока дотащишь, куда надо, там понатыканы терминалы сжиженного газа, понастроенные конкурентами, и цена уже не та. Террористы наседают в собственной столице, и уже непонятно, кого сажать, смещать или расстреливать. Тем более что смертная казнь отменена. Личная жизнь под лупой. За женой и детьми папарацци охотятся как за дичью, что, не говоря о том, как это неприятно, наводит на цель любого террориста. Девушкам не улыбнешься – запишут в любовницы. Конечно, если ты Берлускони – это лестно, но не всякому по душе репутация такого сорта. Очень хочется уйти. А партнеры? Бизнесы? Дела? Готовые вцепиться друг другу в глотки, как только ты уйдешь, приближенные? Не случайно многие первые лица, которые хотели пост покинуть, так и не смогли это сделать – Брежнев не последний, но лишь наиболее известный из отечественных примеров.

Правильно прийти во власть – только полдела. Куда важнее вовремя уйти. Затем и возвращаются во власть, чтоб подготовить свой уход со сцены. Конечно, есть простой логичный выход: ты помер на посту, пусть разбираются, холера всем им в печень. Великие князья, цари и унаследовавшие им генсеки так и обходились. Вот только жить хочется в покое, почете и без неотложных дел. Да и закон усталости работает – от любого бессменного лидера население устает. Будь он семи пядей во лбу, герой войны или блестящий управленец – все надоедают, вне зависимости от заслуг и личных качеств. Такого, как Перикл в Афинах, больше не было. Тиберия сменил самодур и тиран Калигула. Наполеон превратил Францию в сверхдержаву, которой она не была до него и не будет после. Александр II дал России больше, чем все остальные Романовы, вместе взятые. Толку ноль. Охлос ворчит, аристократы воротят носы, предать и продать готовы через одного – причем кто громче всех клянется в верности, тот первым и предаст. Любовь народа преходяща: Мубарак и Каддафи испытали это на себе. Россия не Египет и не Ливия, но экспериментировать не стоит. Тем более что помочь в критической ситуации никто не поможет, а подтолкнуть все готовы, да, в общем, этого и не скрывают. Монархам проще: есть жесткая очередность наследования престола. Король умер – да здравствует король. Неудачный выбор можно подправить, если на это есть еще время, как сделал перед смертью иорданский король Хусейн. Или уйти, и пусть разбираются. На худой конец, нетерпеливый наследник сам возьмет свое, как в Катаре или Омане, и, не исключено, окажется не худшим из правителей. Но это все монархии – что делать демократам? Поставить президентом сына, как в Сирии или Азербайджане, – выход, по крайней мере, на одно поколение. А если есть только дочь, а страна восточная, как Казахстан или Узбекистан? Хотя в Индии и даже Пакистане такие династии порой проходят. На Западе работает партийная система, с праймериз или без них. Причем семейные династии присутствуют: пример тому Рузвельты, Кеннеди, Клинтоны и Буши. А в России? И тут срабатывает назначенец сверху. Путин у Ельцина. Пример удачный. Нормальная концентрация амбиций и терпения в правильном сочетании. Медведев у Путина. Пример не очень удачный. Амбиций не так много, чтобы полностью взять власть, но достаточно, чтобы раздражаться по этому поводу. Терпения совсем чуть-чуть, что многие отечественные политические патриархи и тяжеловесы на себе и испытали: Лужков и Кудрин только завершили ряд. Совсем большая проблема, однако, – как мог бы в этой ситуации сказать любимец советского юношества и Акиры Куросавы уссурийский гольд-следопыт Дерсу Узала. Ну, впрочем, выборы прошли, вернулось старое начальство. Оно намного терпеливей. Да и жизненный опыт у него другой – ближе к земле.

Если полагать, что существуют пять основных типов власти: сильная, умная, профессиональная, порядочная и эффективная, то главная проблема человечества вообще и России в частности состоит в том, что вместе они никогда не встречаются. Почему? – другой вопрос, самый правильный ответ на который, не исключено, – потому что. Не судьба им. Господь не попустил. Да и незачем. Очень похоже на советский анекдот про то, как дал во время оно Бог человеку честность, ум и партийность – три добродетели, но с тем условием, чтобы у одного человека было только по две сразу. Так с тех пор и повелось: если честный и умный, то беспартийный. Если умный и партийный, то сволочь. А если честный и партийный, то дурак. Из чего и вытекают все современные проблемы отечественного партийного строительства, а также становится понятно, почему, согласно Черномырдину, у нас какую партию ни строй – все время КПСС получается. Про это Гребенщиков и пел: «Мне кажется – это карма, а против нее не попрешь». Причем наверх, поближе к кормушке и списку президентского кадрового резерва, помимо амбициозных, но нормальных, вечно несет всякую сволочь. Закон флотации дерьма, которое, согласно русской поговорке, не тонет и всегда плавает поверху. Где формирует в собственной среде национальную элиту. Последнее не только местная проблема.

В Израиле и США, Европе Западной и Европе Восточной проблемы те же. Когда и если человек талантлив и старателен, а воровать ему неинтересно, скучно или «западло» – вне молодежного сленга это называется высоким уровнем этических стандартов, ему открыто в современном мире достаточно путей в бизнесе, науке, образовании, программировании, медицине или сфере культуры, чтобы идти на государственную службу. Что и приводит к всеобщему дефициту кадров того качества и уровня, который более всего необходим. Моссад и ЦРУ страдают от проблемы кадров так же, как ФСБ и ГРУ. Пентагон и ЦАХАЛ не меньше, чем Вооруженные силы Российской Федерации. Госдепартаменту, Форин Офису и Кэ д’Орсе приходится не лучше, чем отечественному МИДу. Госслужба малоперспективна и непрестижна в большинстве развитых стран. Наследственность тут мало помогает: дети «больших парней» за пределами третьего мира идут, как правило, по другому пути, чем их родители. Россия не исключение: основное приложение наследников военного и политического руководства – бизнес. Что сильно успокаивает тех, кто еще десять лет назад был не слишком уверен в том, не решит ли руководство страны на каком-то этапе попытаться повернуть ее вспять к борьбе за идеалы коммунизма. Сегодня ясно – не решит. Хотя и государственный капитализм в диковатом местном варианте, отстраиваемый на родных просторах, не радует и радовать не может.

При всем том есть в российских политических безобразиях одно по-настоящему великое достижение, которого добился первый эшелон: это то место, на котором находятся его жены. Понимая, какие проклятия обрушат на автора активистки феминистского движения, скажем все же, что незаметные и в абсолютном большинстве своем неизвестные спутницы жизни российских лидеров и представителей элиты спасли и поддержали огромное количество карьер именно благодаря тому, что их никто не видел и не слышал. Есть страны, где приветствуют своих Эвит, но Перон и Аргентина – это исключение, и исключение большое. Жена как тыл – великий плюс. Не потому лишь, что Россия – страна мачо: у женщин роль в стране куда важнее. Семью и дом держат именно они, и каждая по своим лекалам кроит себе мужчину из того, что ей досталось, часто не получая и доли той благодарности, которую на самом деле заслужила. Но женщина, которая демонстративно держит мужа на коротком поводке, командуя его командой и распорядком дня, влезая в профессиональные проблемы или, упаси Господи, кадровые вопросы, – катастрофа для любого публичного человека. Бессмысленно апеллировать к тому, какую роль в жизни Горбачева играла искренне и горячо любимая им супруга. В огромной мере именно она была причиной его растущей год от года непопулярности в народе, которая в конечном счете окончилась его полным политическим фиаско на родине, при том, что популярность на Западе он сохранил и через двадцать лет после роспуска СССР. Не исключено, что именно его пример и лег в основу неписаного кодекса, который соблюдается в российской политической и деловой элите: минимальная общественная и непубличная светская активность первых леди и прочих дам из высших эшелонов, если только они сами не являются политиками или бизнесменами. Заведи себе свое министерство и там командуй, дорогая. В этом Россия парадоксальным образом похожа на Японию, где жена всецело распоряжается семейным бюджетом и командует домом, но демонстрирует на публике, что глава семьи именно муж, вне зависимости от того, под каким жестким каблуком он находится. Мы все-таки во многом на самом деле азиатская страна!