Швейцария. Полная история страны - Фабиан Ронер

их состояние: стрелять по своим – не самое веселое, хотя и иногда случающееся, занятие на войне. Но в густой пыли и пороховом дыму все смешалось так, что трудно было определить, кто где, и на чьей стороне преимущество.

К 11:30 все атаки французов были отбиты, а примерно в 12:30 произошло то, что должно было рано или поздно произойти: «французские» швейцарцы натолкнулись на «испанских» швейцарцев.

Шесть «французских» швейцарских рот остановили свое продвижение и перестали стрелять. Раздались крики: «Стойте! Мы тоже швейцарцы и не хотим воевать против своих!» Со стороны испанских позиций слышалось примерно то же самое. Началось братание, в результате которого батальон Кристена перешел на сторону армии генерала Рединга, тоже швейцарца по национальности.

По удивительному стечению обстоятельств с обеих сторон швейцарцами командовали офицеры по фамилии Кристен.

После этого и остальные «французские» швейцарцы сотнями стали переходить к противнику. Вскоре из всех наемников под знаменами Дюпона осталось лишь примерно 170 человек.

Это уже был удар ниже пояса.

Вдруг три швейцарские роты, находившиеся на французской службе, вошли в контакт со своими соотечественниками из дивизии Рединга, оставили позиции и перешли на сторону врага, начав с ним громкое братание. Это был последний удар судьбы; наши деморализованные солдаты, похоже, были не способны больше произвести и выстрела.

ЛУИ МАДЛЕН, французский историк

Как видим, Дюпона в самый неподходящий момент подвели швейцарцы. И это швейцарцы, которых крупный специалист по наполеоновской армии О. В. Соколов характеризует, как «надежные профессиональные формирования, которые, может быть, не обладали в атаке пылом французских или польских войск, но спокойно и уверенно выполняли солдатскую работу».

Этих «супернадежных» швейцарцев у Дюпона было не три роты, как пишет Луи Мадлен, а целых три батальона – всего 1800 человек. В испанской дивизии Рединга в третьей бригаде также находился швейцарский линейный полк (всего 1100 человек), да и сам Рединг, как уже говорилось, был швейцарцем по национальности. Всем этим бравым ребятам, непонятно ради чего находившимся в далекой Испании в составе чужих армий, не требовалось много времени, чтобы найти общий язык.

Атаки Дюпона сорвались из-за измены швейцарцев. Не случись этого, Дюпон вполне мог бы прорваться сквозь позиции Рединга и соединиться с медлительным, но достаточно сильным Веделем. И тогда уже Редингу пришлось бы туго…

Но история не терпит условного наклонения. Если бы не измена швейцарцев, если бы не жара, если бы не усталость, если бы Ведель был чуть-чуть порасторопней… Случилось то, что случилось, и личное мужество генерала Дюпона, получившего ранение, но не оставившего поля боя, ничего уже не могло изменить.

Относительно швейцарцев в испанской королевской армии следует сказать следующее. По данным историка Филиппа Боррея, в 1808 году в ней имелось шесть швейцарских полков, три ирландских и один неаполитанский.

Швейцарские полки состояли из профессиональных солдат, по сути наемников из различных швейцарских кантонов. Это были чисто швейцарские части, в отличие от ирландских и неаполитанских, значительно разбавленных испанцами и представителями других национальностей.

Каждый полк включал в себя два батальона, имел свой порядковый номер и название, соответствующее имени командира полка. В 1808 году это были следующие швейцарские полки:

Как видим, в провинции Андалусия находились два батальона 3-го швейцарского полка Рединга (младшего).

Пока происходило вышеописанное братание, а по сути, позорное дезертирство наемников Наполеона, на других участках поля боя отчаянные атаки французов и горстки оставшихся верными Дюпону швейцарцев продолжались почти до часа дня.

«Три раза, – рассказывает капитан Ландольт из Цюриха, – мы прорывали две первые линии испанцев, но, крайне утомленные и истощенные, вынуждены были отступать с потерями».

Сам генерал Дюпон был дважды ранен, причем один раз – очень болезненно в поясницу. Без шляпы, в разорванном мундире, тщетно пытался он повести своих вперед еще раз. Никто не последовал за ним. Он пришел в Андалусию за маршальским жезлом, а тут его триумфальное шествие от самого Толедо завершалось таким нелепым образом.

Генералу Дюпону пришлось капитулировать, чтобы спасти остатки своего корпуса.

Результаты Байленского сражения не поддаются точному определению ни качественно, ни количественно. С субъективной точки зрения они беспрецедентны: ничего подобного еще никогда не было, а с учетом испанской эмоциональности – это вообще было нечто космическое. Именно эта испанская сверхэмоциональность не позволяет точно оценить и результаты сражения с точки зрения количественной.

По одним испанским данным, генерал Дюпон потерял при Байлене 1800 человек убитыми и от 2000 до 3000 ранеными. По другим – потери французов составили 450 человек убитыми и 1500 ранеными. По третьим – убитых и раненых было 2000 человек.

Адольф Тьер говорит о 1800 убитых и раненых французах, Луи Мадлен называет меньшую цифру – 1200 человек.

Потери испанцев, по одним данным, составили около 1000 человек. По другим данным, в дивизии Рединга было 83 убитых, 273 раненых и 409 пропавших без вести, в дивизии де Купиньи – 106 убитых, 294 раненых и 404 пропавших без вести. Итого: 1569 человек.

Луи Мадлен считает, что у испанцев при Байлене только убитых было 735 человек.

К испанцам на подмогу подошла свежая армия генерала Кастаньоса. Обескровленные и измученные французы оказались зажаты с двух сторон. Дальнейшее сопротивление не имело никакого смысла…

И тут вдруг у Байлена появилась дивизия генерала Веделя, на которого уже и перестали надеяться.

Однако с капитуляцией уже все было решено. Войска под непосредственным командованием Дюпона признавались военнопленными и были отправлены в Кадис. Войска Веделя и Дюфура должны были быть разоружены и направлены к берегам Средиземного моря, где им должно было быть возвращено оружие, а сами они переправлены морем во Францию.

Согласно данным историка Луи Мадлена, из корпуса Дюпона в плен попали 8242 человека, а из дивизии Веделя – 9000 человек, итого – 17 242 человека. Эндрю Джексон называет несколько иную цифру – 17 600 человек, В. Н. Шиканов – 17 000 человек.

Несущественные расхождения в цифрах не имеют принципиального значения. Принято считать, что под Байленом в испанский плен попали около 18 000 наполеоновских солдат и офицеров, и этот факт является беспрецедентным в истории наполеоновских армий.

И более того, условия капитуляции были нарушены испанцами. Все войска без различия (как Дюпона, так и Веделя) были направлены на понтоны (старые корабли без оснастки) в Кадис и еще на пути туда претерпели страшные жестокости со стороны испанского населения. Во Францию морем были отпущены только генералы и штаб-офицеры. Там названный виновником капитуляции генерал Дюпон испытал на себе гнев Наполеона: он был отдан