Кара Дон Жуана - Ольга Володарская

— Кто его мог прищучить?

— Конкуренты, власти, бывшие клиенты — Хан говорил, на него многие имели зуб… Он завязал с оружием, чтобы уйти в тень.

— Ладно, об этом потом, сейчас скажи мне — есть что-нибудь, способное помочь тебе в поисках?

— Адрес фирмы, — Андрей указал пальцем на абзац, где содержались сведения о предприятии «Вещеев и K°». — Вполне возможно, я найду Хазара там.

— Почему именно там? Он может быть где угодно…

— Его жена сказала, что он в Москве.

— Жена? У Хазара ест жена?

— Гражданская, наверное… В документах нет отметки о браке. — Андрей сложил листы, скрепил, свернул, сунул в карман брюк — пиджак пришлось снять и бросить в машине, уж очень был грязен. — Не подскажешь, сегодня есть самолет на Москву?

— Думаю, нет. Но можно позвонить в справочную аэропорта — узнать…

— Позвони, пожалуйста, и закажи мне билет на ближайший рейс.

— Полетишь?

— Полечу… — Андрей устало потер глаза — сегодняшний день его вымотал. — Погоня за ветром продолжается…

Глава 2 Лето. Адлер 200… г. Каролина

На похороны Даши пришли только двенадцать человек, включая Каролину и Димку Самсонова. Из друзей была лишь одноклассница Машка Тихонова, не пропускающая ни одного мероприятия, где наливают водки, из родственников — двоюродная тетка. Остальные восемь человек — это соседи, четверо Ашкарянов, четверо Петровских. Впоследствии к процессии присоединилась кучка пьянчуг, судя по всему, Машкиных друзей, которые были не прочь помянуть усопшую стандартным стаканом…

В два часа дня все закончилось, в том числе поминки. Ашкаряны с Петровскими ушли последними, только после того, как перемыли Каролине всю посуду и расставили по местам мебель. Оставшись одна, она в изнеможении опустилась на диван, раскинула руки, разбросала ноги и выдохнула. Все закончилось, слава богу! Теперь можно жить до девятого дня. А там опять суета, готовка, уборка и ненужные соболезнования — именно от них ей становилось особенно тошно!

Полежав несколько минут в неподвижности, Каролина села, сложив ноги по-турецки, выглянула в окно — оно располагалось как раз напротив дивана. Улица, как обычно, была похожа на шумный муравейник. По ней толпами сновали веселые курортники, носились машины, бегали с ящиками торговцы фруктами, улепетывали от милиции бабульки с корзинами ягод — им не хватало денег, чтобы заплатить за место на рынке, вот они и усаживались прямо на тротуаре, и за это их гоняла охрана…

Каролина встала с дивана, прошла через комнату к окну, взобралась на подоконник, уселась на нем и закурила. Мысли в ее голове путались, она хотела распланировать бюджет, продумать, что и где купить для поминального обеда на девятый день, решить, какой памятник ставить на Дашиной могиле, но вместо этого вспоминала Андрея и ломала голову над тем, как его найти…

Каролина не видела его уже два дня. С тех пор как Андрей бросил ее на пляже, он не давал о себе знать. Обиделся, уехал куда-нибудь или… забыл о ней? Пожалуй, последнее, поскольку в ее разнесчастной жизни всегда так бывало — мужчины, от которых она теряла голову, неизменно забывали о ее существовании… Рано или поздно. Обычно рано — сразу же, как только получали то, что им надо… Первому Каролина была нужна как пропуск в близкое окружение Дарьи, второму — как порядочная, не скандальная, раскованная сексуальная партнерша без претензий, третьему — как преданная, ополоумевшая от восхищения любовница, наивная, готовая изливать свое обожание, словно бальзам, на его истрепленное годами самолюбие. Никто из них ее не любил, все только использовали. Андрей не исключение. Да, он единственный, кто не хотел от нее секса (боже, как жаль, что он не хотел от нее секса!), но то, что ему было нужно, он получил — ее показания в милиции и сведения о Дарье. Все! Теперь Каролина перестала его интересовать. Финита ля комедиа!

Каролина зажмурилась. Ей стало невыносимо плохо от мысли, что она больше не увидит Андрея. На другое она и не рассчитывала, хотя бы видеть, идти рядом, говорить, молчать, вдыхать его запах… С ней всегда происходило одно и то же — влюбляясь, она теряла голову, переставая соображать здраво… Да что там! Совсем переставая соображать! Жила ощущениями. Все органы чувств перенастраивались, отказываясь воспринимать окружающий мир, только одного человека они видели, слышали, обоняли… А если этого человека не было рядом, то глаза, уши и нос искали похожий образ, звук, запах… Находила и умиротворенно замирала — наслаждаясь и грезя, грезя, грезя…

Первая ее любовь была светлая, горластая, пахнущая матами спортзала, поэтому все свободное время Каролина проводила там — даже когда занимались другие ребята. Она выискивала взглядом блондинистого мальчугана, дышала родным пыльно-кожаным воздухом и мечтала о том, как вечером она встретит своего капитана после уроков, как они пойдут к нему домой, как лягут на узкую сетчатую койку и как его руки, пропахшие кожей мяча, будут гладить ее лицо…

Вторая любовь была темной, хрипловатой, сладко-миндальной. В те дни, когда не получалось с ней встретиться, Каролина ходила на рынок, там каждая третья шевелюра, каждый второй возглас (с неподражаемым, как тогда казалось, акцентом) и все лотки с орехами напоминали о ней… А стоило какому-нибудь молодому торговцу крикнуть ей вслед «Какой красывый дэвушка!», как Каролина погружалась в пучину сексуальных фантазий, из которых не могла выбраться до тех пор, пока не воссоединялась со своим красавцем-абхазом на узкой койке общежития…

Третья любовь, русо-седоватая, бархатно-говорливая, коньячная, заставила Каролину изрядно помучиться. Ее саму, а не ее органы чувств. С этим было просто — Каро садилась у телика, включала видеомагнитофон, ставила кассету с фильмом, где главную роль исполнял Ричард Гир или Джорж Клуни, и, попивая коньяк, мечтала… Но эти мечты не сбывались! Ни развода, ни свадьбы, ни рождения ребенка — ничего не произошло. А вот то, о чем она и не думала, не заставило себя ждать — скандал, разборки с законной супругой, трусливые извинения, аборт…

С тех пор Каролина не смотрит фильмы с Клуни и Гиром и на дух не переносит коньяк.

От чего ее будет воротить теперь? От серебристых кабриолетов, костюмов «Армани», платиновых перстней на мизинцах… От черных волос, спадающих на лоб, от зеленых глаз, полных губ, морщин на переносице… От легкого акцента. От тихого смеха с неизменным желтым сверканием радужки. От запаха моря. От запаха ветра…

Боже, как жить? Бросить все и уехать в пустыню? Только там ее обоняние не найдет нужной ассоциации…

От этих размышлений Каролине стало совсем плохо — так плохо, что полюбившийся за два дня «Вог» начал отдавать не ментолом, а сеном, причем прелым, гниловатым…

Каролина затушила сигарету и вышвырнула ее за окно. Нечего распускать нюни! Ей уже не пятнадцать, более того — ей не двадцать один! Ей четвертак! Взрослая, пожившая женщина. Разве можно так вести себя? В двадцать пять пора взять под контроль свои органы чувств! Чувства, кстати, тоже…

Андрей нужен ей, с этим не поспоришь. Нужен как никто! Теперь все ее прошлые «любови» — светлые, темные, седовато-русые — кажутся такими жалкими… Недостойными. И ненастоящими. А Андрей… Да помани он ее хотя бы кончиком своего платинового мизинца, она побежала бы, подпрыгивая от счастья и нетерпения. Но в данный момент не об этом речь. Сейчас Андрей необходим ей не как мужчина, привороживший все органы ее чувств, а как человек, способный найти убийцу Даши. Она должна отыскать его, чтобы отдать фотографию. И сейчас надо подумать, как это сделать.

Кафе «Готика» — тут же озарило Каролину. Им владеет его брат. Возле него Андрей оставляет машину. Если «Мерседеса» нет на стоянке, тогда можно войти в кафе, спросить хозяина и передать ему послание…

Каролина сползла с подоконника, взялась за створки окна, чтобы закрыть их, но тут ее взгляд, случайно брошенный вниз, на макушки проходящих по улице людей, наткнулся на овальное фиолетовое пятно с ярким росчерком, делящим это пятно на два неровных полукруга. Шляпа с пером — вот что это было. Очень необычная, авангардная, явно дизайнерская. Она была надета на голову молодой женщины в фиолетовом брючном костюме с шифоновыми драпировками на плечах, развевающимися при ходьбе, как крылья бабочки. И шляпу, и этот костюм Каролина уже видела сегодня, видела и женщину, только ее саму она не запомнила, а вот ее необычный наряд — да…

Сегодня на кладбище, когда могильщики ровняли землю на могиле Даши, а Каролина стояла рядом, держа венок («Дарье от любящей сестры»), у мраморного креста, что через два ряда, материализовалась эта женщина в шляпе. Она появилась неожиданно, словно выросла из-под земли. И если бы не ее жизнеутверждающий наряд, Каролина испугалась бы, приняв незнакомку за призрак. Тем более исчезла она так же, как появилась — неожиданно. Стоило Каролине отвернуться, чтобы положить венок, как женщины уже и след простыл…