Гробница Наполеона - Наталья Андреева

Когда был накрыт стол, из своего кабинета вышел шеф. Подошел и, взяв бутылку шампанского, протянул ее стоящему по правую руку Валентину:

— Открывай!

По левую руку стояла Инга. Но Борисюка такой расклад устраивал. По правую — значит, доверяют! И он торопливо открутил проволоку, и пробка полетела в потолок. Ура!

— От души поздравляю одного из самых ценных сотрудников нашей фирмы, — официально сказал Артем Дмитриевич Реутов и легонько стукнул бокалом о край того, что держала в руках Инга.

Сотрудники смотрели на этот цирк и мысленно улыбались. Эта тема была запретной. Все знали, как Инга ждет шефа у метро. Знали о конспирации. Более того, завидев ее у колонны, спешили спрятаться, чтобы не столкнуться нос к носу. Только когда Инга садилась в машину шефа, сотрудник фирмы позволял себе выйти из укрытия и направлялся к стеклянным дверям метро. Если им так хочется, пусть так и будет.

Артема Дмитриевича на фирме уважали. И немного жалели. Но что тут поделаешь? Смущаясь, вышел Ваня с букетом роз, шустрая помощница Валентина выскочила с подарком. Инга расцвела. Потом шеф стал чокаться поочередно со всеми сотрудниками. С Валентином Борисюком — первым. Когда Реутов отпил немного шампанского из бокала, Валентин сделал то же самое. Хотя знал, что ему ехать домой. Но не выпить из бокала, которого почтил своим вниманием бокал шефа? Это ж все равно, что причаститься! Вечер будет долгим, спиртное из организма улетучится. В конце концов, есть Ваня.

Но в тот вечер Артем Дмитриевич ушел раньше всех, а шоферу сказал:

— Можешь остаться. Я еду на дачу к тестю, а ты поезжай домой.

Что шеф шепнул перед уходом на ухо Инге, не слышал никто. Но она помрачнела. А когда Артем сел в свой «Мерседес» и уехал, выпила махом бокал шампанского. Валентин подошел, тронул девушку за плечо и сочувственно сказал:

— Ну, не переживай.

— Из-за чего? — вскинулась Инга. — Что он уехал первым? Ха-ха! У нас еще будет время, чтобы… Да твое какое дело?

— Да, собственно, никакого, — пожал плечами Валентин и машинально отхлебнул шампанского из бокала.

И не заметил, как выпил весь. И упустил из виду Ваню Смирнова. А когда нашел его, спустя два часа, шофер был слегка навеселе.

— А я хотел, чтобы ты меня отвез… — разочарованно протянул Борисюк. К тому времени он успел выпить еще один бокал.

— На чем? — бессмысленно улыбаясь, спросил Ваня. — Шеф уехал на «мерине». Я сегодня безлошадный.

— А на моей?

— Аа-а-а… — протянул Ваня.

Вообще схема была такова. Ваня довозил шефа до дома и уезжал в Зеленоград, где жил, чтобы отогнать «Мерседес» на платную стоянку. Дело в том, что там было намного дешевле, чем в Москве, а Реутов был человеком чрезвычайно расчетливым. Для крайних нужд у него имелась машина жены, ее стоянка у дома обходилась недешево. Пусть же представительская машина будет целиком и полностью на попечении личного шофера. И ночует в Зеленограде. Утром Ваня рано вставал, ехал на стоянку, потом ехал за Реутовым. Его проблемы мало кого волновали. Он ведь был человеком безотказным. И если бы Валентин отловил его раньше, Ваня согласился бы сесть за руль машины Борисюка. Ведь оба жили в Зеленограде. Но — увы!

— Я того… Уже выпил. Думал — на автобусе.

Валентин понял, что попал в неловкое положение. Конечно, это всего лишь Ваня. Но не предложить ему доехать не на автобусе, а с удобством и до самого дома? Ну не свинья же он!

— Ладно, — вздохнул Валентин. — Я поведу.

Но оказалось, что Инге тоже не на чем ехать. А жила она на Речном вокзале. По пути. Короче, в машину они сели втроем: Валентин Борисюк за руль, Инга на переднее сиденье рядом с ним, а тихий Ваня привалился сзади. Букет роз Инга швырнула на заднее, виденье, туда же отправился подарок. Ранний отъезд любовника ее огорчил. У нее были виды на этот вечер и ночь. И вот ее поставили на место. Твой номер — последний. Интересы Семьи превыше всего.

Был первый час ночи. Когда Валентин Борисюк сел на руль, то почувствовал, что винные пары в организме еще присутствуют. И обратился к Ване:

— Слушай, ты как?

— В смысле?

— Может, поведешь машину?

И тут вмешалась Инга. Лукаво улыбаясь, спросила:

— А наш мальчик, розовая попка, всегда соблюдает правила дорожного движения? И боится злых дядей гаишников?

Валентин Борисюк побагровел. «Розовая попка» — обидное прозвище, которым его втайне наградили на фирме. По непонятным ему причинам. Разумеется, никто бы не решился назвать так в лицо начальника рекламного отдела. Но Инга! Любовнице шефа позволено все. Ко всему прочему, она сегодня была так хороша! По случаю дня рождения разоделась и сделала прическу. На Инге было короткое платье из кожи, поверх короткая куртка, и Валентин с замиранием сердца подумал, что если сядет за руль, то до самого Речного вокзала сможет наблюдать эти великолепные ноги во всей красе. Ведь короткая юбка уедет вверх. Далеко вверх. И он кивнул:

— Хорошо, я поведу. И с чего ты взяла, что я боюсь гаишников и никогда не нарушаю правила движения?

— Есть такое мнение, — загадочно ответила Инга.

Ожидания Валентина оправдались целиком и полностью. Юбка задралась почти до самых трусиков, но Ингу это не смущало. Напротив. Она сидела, полностью раскованная, безумно красивая и словно играла с Борисюком. Но такие игры были не по его части. Если бы не шампанское, Валентин бы и на ноги не прореагировал. Ведь это женщина шефа!

Сзади дремал безмолвный Ваня. У Валентина было ощущение, что в машине они с Ингой вдвоем. Эта мысль лихорадила. Вот он едет по ночной Москве, на своей машине, рядом сидит ослепительная блондинка… Чего еще надо человеку для счастья? Только чтобы эта блондинка была его. Фантазия мигом нарисовала соблазнительные сцены.

— Ты, как я вижу, грустишь? — спросил Валентин, покосившись на стройные ножки в блестящей лайкре. Шел месяц март, вечерами сильно холодало, но Инга словно и не мерзла, и Борисюк был уверен, что и белье на ней тоже тонкое, кружевное. Или у моделей к холоду иммунитет? При мысли о кружевном белье в голове помутилось еще больше. Он почувствовал возбуждение.

— А ты хочешь меня развлечь? — усмехнулась Инга.

— Ну, если ты не против… Я бы зашел на чашечку кофе.

— Мы не одни.

Тут и Валентин вспомнил о Ване. А что Ваня? Ваня, как всегда — подождет. И он сказал:

— Ну, это не проблема. В машине посидит.

Инга рассмеялась:

— Это шампанское сделало тебя таким смелым? Ничего и никого не боишься, да? Но почему ты решил, что я соглашусь? Я что, доступная? Так ты обо мне думаешь? А кто еще так думает? И за что мне это?

— Ты чего завелась? — слегка опешил Валентин. — Мне, знаешь, тоже обидно! За прозвище. Мне за что?

— Ты бы видел себя со стороны, — зло сказала Инга.

— А ты себя, — не остался в долгу Валентин.

— Ты такой… Стерильный. А твое лицо… Действительно, розовая попка, по которой шеф в любой момент может нашлепать. А ты ее с огромным удовольствием подставляешь.

— А ты ведешь себя как шлюха! — не удержался Валентин. — И все давно уже знают…

— Что знают? — вскинулась Инга.

— Так…

— Ну-ну, договаривай!

— Про тебя и Реутова. Напрасно вы конспирируетесь.

— А тебе, я вижу, завидно? — и красавица погладила блестящие колени. Валентин сглотнул слюну. И сказал:

— Давай не будем ссориться. Нет так нет.

— Мне просто интересно: а что я с этого буду иметь? С того, что ты зайдешь ко мне на чашечку кофе?

— Да, собственно… — растерялся Борисюк.

— Может, ты на мне женишься? Я слышала, у тебя отдельная квартира. Машина, хорошая зарплата. Ты жених-то завидный!

— Да. Но…

— Значит, не хочешь? Потому что я шлюха?

— Нет. Но…

— Сверни здесь направо. Так короче.

— Я по этой дороге никогда не ездил.

— Ничего. Я покажу, — многообещающе сказала Инга.

И он свернул. В час ночи улицы Москвы опустели, а здесь, в переулке, и вовсе никого не было. Дороги Валентин не знал, но ехал, куда сказали.

— А сейчас налево, — негромко сказала Инга. — Вот мой дом. А насчет чашечки кофе…

Тут это и случилось. Когда Инга понизила голос, словно заманивая его и обещая блаженство неземное, Валентин невольно отвлекся и вновь посмотрел на ее ноги. В это время на перекресток выскочил мужчина в черной куртке. Он шел из ближайшего магазинчика, работающего круглосуточно, держа что-то под мышкой. Видимо, хорошо выпил и спешил добавить, потому что почти бежал. Перекресток был нерегулируемый, без светофора. Но тем не менее! Перекресток! На асфальте «зебра»!

Днем пригрело, а ночью вновь подморозило. Дорога была скользкой. Валентин был слегка навеселе. Инга отвлекла его внимание. Короче, сложилось. Затормозить он не успел. И сообразить, что происходит, тоже.

Был удар, такой звук, что у него кровь в жилах заледенела. Потом отчаянный крик Инги. Визг тормозов. И Ванин голос, полный ужаса: