Надежды, разочарования, мечты… - Виктор Тихонов

Думаю, что в этом утверждении все-таки есть некоторое преувеличение, однако в принципе согласен с Сергеем: звено Жлуктова представляло собой во второй половине сезона 1977/78 года немалую силу и в ряде матчей, причем важнейших, принципиальных, действительно не уступало первой тройке.

Но если классным хоккеистам по силам блистательно, с подъемом провести матч, серию матчей, даже сезон, то неизмеримо труднее вот так же, блистательно, с подъемом, играть несколько лет, несколько сезонов.

Вот и выступления нового звена в последующее время едва ли можно причислить к нашему активу, к завоеваниям команды. На чемпионате мира в Москве сборная Советского Союза вновь была первой. Лидировали наши хоккеисты с самого начала турнира и выиграли первенство с большим преимуществом. Вклад всех звеньев был весомым, но теперь я не стал бы доказывать, что эта тройка ни в чем не уступала своим товарищам по команде.

Как всегда, уверенно сыграли Петров и его партнеры, отлично проявило себя звено, где выступал лучший хоккеист Европы того сезона Сергей Макаров.

А год спустя…

Снова приходится вспоминать неприятное поражение на Олимпийских играх в Лейк-Плэсиде.

Слабее самих себя сыграли в том турнире мастера первой тройки, но в этом, как я уже писал, значительная доля моей вины. Однако сборная в два предшествующих Белой Олимпиаде сезона была сильна именно тем, что могла опираться не на одно звено: практически у нас все пятерки были равно сильны. К сожалению, неважно выступила на Играх и тройка Жлуктова. И в этом тоже моя вина. Не сумел заставить их трудиться так, как надо. Хоккеисты этой тройки вышли в клубе на ведущие позиции. И неважно, в конце концов, какая из наших троек – Петрова или Жлуктова – была сильнее в том или ином матче, на том или ином отрезке чемпионата. Важно, что ЦСКА и сборная располагали двумя звеньями, которые можно было смело относить к числу ударных. К несчастью, и Виктор Жлуктов, и особенно его партнеры посчитали, что цель достигнута – они не уступают Владимиру Петрову, Борису Михайлову и Валерию Харламову. И настоятельные обращения тренеров искать пути усиления игры, неистово трудиться, чтобы совершенствовать и далее свое мастерство, не вдохновляли их. Они считали себя сильнейшими, лидерами команды, поскольку тройка Петрова, дескать, прошла уже свой пик.

Наблюдая за матчами в Лейк-Плэсиде, трудно было поверить, что это то самое звено, на которое все мы надеялись два года назад и о котором столько говорили и писали.

Мера таланта – величина неопределенная. Думаю, однако, что Капустин, Жлуктов и Балдерис были в ту пору потенциально очень сильны, они действительно могли бы пойти дальше выдающихся своих старших товарищей. Их дарования обещали многое. Три талантливейших хоккеиста были объединены в одну тройку, по своему игровому амплуа они удачно дополняли друг друга, и оттого казалось, что остановить это звено соперникам будет трудно.

Но выяснилось, увы, что объединенные в один микроколлектив три звезды не всегда становятся тем ансамблем, который потом надолго задает тон в хоккее. Хоккеисты тройки остановились в росте – и все вместе, как звено, и каждый в отдельности. Играли и тренировались с неохотой, не стесняясь напоминать, что в ЦСКА они не просились. Особенно демонстративно свое недовольство выражал Сергей. Хелмут умел скрывать свое разочарование и нежелание работать через «не могу».

Об истории их перехода в ЦСКА я уже рассказывал, но только позже я со всей очевидностью осознал всю пагубность существования «мостика», ведущего назад, обратно. И Хелмут, и Сергей играли и трудились с душой не всегда, недолго. Чуть что было не по ним, как они тотчас же просили отпустить их из ЦСКА. Хелмут, когда нагрузки возрастали, когда что-то не получалось, снова и снова просился в Ригу, Но возможно ли при таком настрое, при таком отношении к делу трудиться истово и страстно, до седьмого нота? Возможно ли совершенствовать свое мастерство?

Об улучшении игры, о повышении класса игроков в отдельности и звена в целом не могло быть и речи. И наивно было ожидать, что уж если не в ЦСКА, то в сборной они сыграют отменно.

Сергей Капустин держался на пристойном уровне за счет высоких требований, предъявляемых к нему в ЦСКА. Он подчинялся, надо признать, этим требованиям. Неохотно, подчас открыто выражая недовольство, но подчинялся. Не раз говорил я Сергею, что как только сумеет он «доказать» тренерам, что эти требования не для него, так сразу же сдаст.

Перейдя в «Спартак», знаменитый нападающий заиграл с подъемом, но подъема хватило не надолго, всего лишь на сезон.

Писали о Сергее после ухода из ЦСКА много и хорошо. И это, несомненно, помогало ему, ибо Капустин принадлежит к числу тех спортсменов, на которых похвала действует ободряюще. Замечу попутно, что реакция Капустина на похвалы мне больше по душе, чем реакция на хорошие рецензии, скажем, Владимира Петрова – того после лестных слов заставить тренироваться с полной отдачей было вообще едва ли возможно.

Любопытно, что после перехода в «Спартак» Капустина хвалили и за то, чего он не делал. На мой взгляд, он не «засветился», не «заиграл новыми красками» и «в оборону оттягиваться» по-прежнему не стремился. Эти не в меру восторженные оценки оказали Сергею дурную услугу.

И уже в следующем сезоне он не блистал: может быть, потому, что отчасти потерял интерес к игре. А потом травма вывела его из строя. И если в первом сезоне Капустин что-то кому-то «доказывал», то год спустя запал иссяк и хоккеист огромного дарования стал понемногу сдавать. Это уже был не тот Капустин, который великолепно играл в 1977 и 1978 годах. Он и сегодня играет по настроению, как получится. Иногда получается, иногда – нет…

Обидно за Сергея и Хелмута. Они, кажется, уже не ставят перед собой большие задачи. Щадят себя. Стараясь сэкономить силы, на самом деле теряют, утрачивают их. Они не использовали опыт, традиции ЦСКА, сборной.

Считаю, что игроки такого масштаба, как Балдерис и Капустин, должны, просто обязаны были играть на высочайшем уровне еще несколько сезонов. Благо пример спортивного долголетия был перед глазами.

На 99 процентов «разоружился» после ухода из ЦСКА и Хелмут Балдерис. Он сдал сразу и заметно. И когда наша команда проводила однажды неожиданно трудный матч в Риге, где победа далась нам с превеликим трудом – 8:7 и где блистательно сыграла наша новая первая тройка, выигравшая свой микроматч со счетом 7:0, Балдерис был неузнаваем. Более того, в решающем эпизоде только его лень, нежелание преследовать убегающего от него с шайбой соперника спасли армейцев от потери очка.

Дарование Хелмута позволяло ему играть на высоком уровне. В Риге он, и не особенно напрягаясь, показывал поначалу неплохую игру, но так долго продолжаться не могло. И мало-помалу Балдерис утратил свои сильные стороны, прежде всего остроту в атаке, и в 1981 году в состав сборной страны, выезжающей на чемпионат мира, он не попал. Не взяли мы Хелмута в сборную и год спустя.

Балдерис сделал правильные выводы. Тренер рижан, мой коллега по сборной Владимир Юрзинов подтвердил, что Хелмут изменился, работает усердно. И результаты первые появились. Балдерис по итогам сезона 1982/83 года стал самым результативным хоккеистом страны но системе «гол + пас»: он набрал 63 балла – 32 гола и 31 результативная передача.

Цифры отражали усиление игры, и мы снова пригласили Хелмута в сборную страны.

К сожалению, на чемпионате мира в ФРГ Балдерис сыграл все-таки не в прежнюю свою силу, не так, как мог бы. Его назвали «королем неиспользованных возможностей». Великое множество голевых моментов имел этот форвард, но забивал он мало. Почему? Не потому ли, что утратил остроту в действиях, ему постоянно не хватало долей секунды для завершения атаки? А произошло это оттого, что снизил он к себе в свое время требовательность, перестал совершенствоваться, полагая ошибочно, что сможет поддерживать высокую боеготовность, работая или чуть меньше, или на прежнем уровне.

Но хоккей не прощает остановок в вечном своем движении. Хоккей не прощает лени, работы вполсилы.

ПЯТЕРКА, О КОТОРОЙ МЕЧТАЛИ

Кого я считаю звездой!

На рубеже 80-х годов в связи с тем, что закончили свою блистательную карьеру Якушев и Михайлов, Петров и Шадрин, Лутченко и Цыганков, в связи с тем, что не стало Харламова, и завершили выступления Юрий Ляпкин и Александр Гусев, в печати появились высказывания о том, что теперь в нашем хоккее нет звезд. Писали, что есть команда-звезда, но явный дефицит игроков-звезд. Об этом, в частности, говорил на страницах еженедельника «Футбол – Хоккей» Вячеслав Старшинов.

Потери для сборной были чувствительные. Сошли со сцены хоккеисты, из года в год, из сезона в сезон возглавлявшие команду, выручавшие ее десятки, если не сотни раз в самых ответственных матчах. Ушли выдающиеся спортсмены, гордость нашего хоккея. И возникли сомнения в боеспособности сборной. Точнее, они впервые возникли раньше, когда стало ясно, что первая тройка перестает быть той силой, на которую можно рассчитывать в любой ситуации.