Кукловод - Андрей Некин

— Это и есть школа меча?.. — вымолвил император, чувствуя что затея еще безнадежней, чем ему казалось ранее.

— А что вы хотели, Сир? Сегодня предпочитают учиться стрельбе из огненной палки и пушечной науке. — Римус Тигль решительно взял господина за плечо — Прошу вас, мой император, проявите волю и силу в отношении этих легионеров. Когорта болотных топей всегда была одной из самых жестоких в бою. Тигль Римус Бесстрашный переступил ступени Школы. У самого входа высилась проходная, уходящая вглубь здания. Здесь можно было бы увидеть ранее каменные бюсты императоров, начиная с самых древних и заканчивая Уро Торрием, но по какой-то причине здесь зияла лишь пустота и одинокий стол, за которым сидел Гном в доспехе центурия. «Пошли вон!» закричал он им с порога. В его рту не хватало зубов, но чувствовалось он был настоящим воином. Таким, для которого камень пустоши — перина, а конская лепешка — лучшая подушка под голову. И он из тех, что был не просто легионером, а тем, кто получил рыцарское звание, судя по серебряной вязи на кирасе. Палладин или темпларий? А это значит плевать он хотел на дворян или представителей магистрата. По древнему кодексу он подчинялся лишь императору. А Стормо Торрий вдруг с ужасом понял, что на императора он ни сколько не похож. Проявите волю и силу, Сир?

— Я пришел мобилизовать вашу когорту, Сэр Гном! — осевшим голосом прохрипел Император. Но красноносый, изрядно перебравший гном, похоже не разобрал ни слова. И со свойственной ему солдатской грубостью, заскрипел, как скрипит горная штольня осыпающимся камнем:

— Что это за пердеж из жопы? Говори громче, мальчик! Не видишь глуховат я! Учиться чтоли пришел? Так гони тридцать серебрянных ньютонов! Вон же на стене написано! Или ты не грамотный? При этом гном грозно затряс пудовым кулаком в сторону таблички у дверей. Стормо Торрий вдруг снова почувствовал себя слабым юношей перед миледи Реле. Но на этот раз верный Тигль Римус спас положение. Его движения были стремительны, и казалось даже деревянная культя ему не помеха.

— Цыц, пьяный гном! — зазвенел он мечом о ножны, — Это твой император, преклони колено! Центурий, однако, не выглядел ни удивленным ни испуганным:

— Убери свой ножик для начала, дедуля. Порежешься еще, — стукнул он латной перчаткой о стол, грохоча сталью доспеха — Какой такой император? Уро Торрий пять лет как скончался!

— Это его сын — Стормо Торрий, дубина! Не видишь разве браслет ведущего легионы? — борода Тигля взмыла вверх — А я есть первый легат Тигль Римус Бесстрашный. А первым приказом для тебя будет пройти на арену и при всей казарме получить пять плетей от самого нижнего по званию. За дерзость! Преклони колено, перед императором! Гном, похоже, мигом протрезвел. Он недоуменно поднял бровь, как будто приподнял чугунный печной заслон.

— Не шумите так, ваше леганичество. Слышали мы про наследника Стормо Торрий. Так ведь жеж не навещали нас ваше императорство никогда. Вот и не запризнал сразу. — Центурий поднял руку вверх в знак уважения. — С коленом, простите великодушно, но трудновато будет. Гном выехал из-за стола. Мощное тело его было лишено обоих ног.

Сам он катился на странной тележке со спинкой. Ее советник принял по началу за обычное кресло.

— Нету колена, Сир. Пещерный лев оторвал, — скрипнул гном, улыбаясь темным просветом за место передних зубов. — Столетняя война, помните наверно? Льва то я молотом забил, дак он вцепился в ноги, своей проломленной черепушкой то. Да так и после смерти мне их не отдал. Жадная зверюга попалась. Тигль не обратил ни малейшего внимания на неожиданное откровение Гнома. И сунув меч обратно за пояс, продолжил:

— Бегом… Езжай в казарму. Общий подъем когорты. Плетей получишь после. Центурий недовольно заворчал, но видимо начальство все-таки признал. И покатил вперед по сумрачному коридору, скрипя колесами и смачно ругая творца в пол голоса.

— Пойдемте, мой император, осмотрим арену. — Тигль уверенно зашагал по коридору, что вел в другую сторону. Чувствовалось, он как будто заново родился, столь знакомы и близки ему были эти места.

Даже борода его выпрямилась вместе с обычно сгорбленной спиной. Выйдя к центру здания, Стормо догадался, почему здание столь велико. В центре постройки — пустое пространство без пола и крыши.

Тренировочная арена, большая как песчаный слон, и свободная от всего, что могло мешать таинству меча. Не смотря на ветхость школы, арена сохранилась, как она была за долгие сотни лет до этого.

«Священное место» — благоговейно шепнул ему на ухо первый легат, сладостно вдыхая аромат земли. Но не то было с императором, свой чуткий нос ему пришлось старательно обмотать шарфом. Арена школы меча, как и везде, пахла не особенно приятно. Разило потом и кровью, спустя десятилетия, как будто древние духи все еще витали здесь, и шла незримая столетняя война. Прислушайся и услышишь звон стали, яростные вздохи учеников, постигающих науку боя в строю. Открой глаза — увидишь каменные столбы изрубленные острым железом и стены потертые усталыми спинами.

Верно, кто-то в жаркий полдень измученно прислонился к ним не в силах больше стоять, и так — тысячи раз. Но все это лишь невидный взору дух этого места. Ученики ушли, и даже крепко вытоптанная земля пробивалась травой и мхами. Дух недовольно ворчит устами Тигля Римуса, машет мечом из стороны в сторону, разминая старые суставы, радостно тянет плечами, и, усмехнувшись, ждет своих новых жертв или героев. Как придется.

— Идут, мой Император, — говорит дух, поглаживая бороду. И вправду выбираются на арену сонные, небритые легионеры. Кто из них молод, кто совсем стар, кто в шрамах и дырках, а кто покрылся оспинами от бесконечного похмелья. Ворчат недовольно, громыхают железом и посматривают в его, императора, сторону, оценивающе примериваясь… И Стормо Торрий вдруг почувствовал что-то. Родство или быть может обычную приязнь. Но он ясно осознал, пусть это не образованные и неумытые простолюдины, но это его люди. Его воины. Стормо Торрий скинул с лица шарф, поправил на носу очки и, вытащив из-за спины фламберг, привычным движением воткнул его в землю, оперевшись. Они должны были принять. Они поймут кто он. Вот сейчас.

— Я Импера… Голос императора прервался на полуслове. Ветер продувал арену насквозь. Холод проник под одежду, и Стормо Торрий болезненно закашлялся. Среди легинеров послышались смешки. Особенно выделялся среди них обезображенный лицом центурий из рода людей, ростом в полтора раза больше всех остальных. Он не смеялся. Он смотрел неотрывно, как будто хотел пронзить взглядом ведущего легионы. Его плоский палаш единственный не спрятан в ножнах, или просто не нашлось ножен в арсенале для подобного тесака…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});