Квартирник (СИ) - Роман Феликсович Путилов

уже установили? — Вот мы уже все посчитали! — красивый главный бухгалтер положила передо мной лист бумаги на фирменном бланке, с синей печатью внизу.— О, вы уже справочку подготовили? — я всмотрелся в итоговую сумму: — Пятьдесят семь тысяч восемьсот рублей. Немало.

Сумма соответствовала, примерно, заработной плате нашего РОВД за месяц, плюс — минус в ту или иную сторону. — Анна Евгеньевна, кто знал, что вы деньги в банке сегодня получили?.— Наши все знали, тем более, я постоянно парочку ребят с собой прошу дать, как за деньгами иду. Суммы большие, зачастую, и вроде до банка рядом, только дорогу перейти, но все равно, страшно одной идти, так я наших комсомольцев всегда беру.

— Подскажите, а почему у вас помещение кассы не оборудованное в соответствии с требованиями?

— Так я начальству говорила — говорила, а оно все обещает. Ну теперь, наверное, уже сделает.

— Понятно. В совершении кражи кого подозреваете?

— Никого. Никого я не подозреваю. Я вообще ничего такого не ожидала. У нас все ребята хорошие работают, ни на кого не подумаешь. Наверное, дежурный в видеосалоне прозевал, что чужой зашел и вышел.

— Ну да, ну да, наверное, билетер прозевал. Здесь распишитесь, и вот здесь. Спасибо за кофе, всего вам хорошего. — я ответно улыбнулся главному бухгалтеру и вышел из уютного кабинета с вкусными печенками.Билетер видеосалона браво сообщил, что за интересующий меня промежуток времени никто чужой наверх не поднимался. Когда я начал уточнять, знает ли он в лицо всех участников конференции рационализаторов и изобретателей, и чем он их отличает от посторонних, продавец билетов чуть смутился, но продолжал настаивать на своем — чужие на второй или третий этажи не поднимались. Оформив объяснительную, я пошел вверх по лестнице. До самого верхнего этажа больше выходов лестница не имела, только на последний, технический этаж вела массивная металлическая дверь, опечатанная печатью проектного института. Возможно, это была эвакуационная лестница или лестницу от этажей отделяли временные стены, я не знаю, но лестница была глухая и вела в тупик. Правда содержалась она в идеальном состоянии, на каждом этаже присутствовали пожарные гидранты, рядом с которым были закреплены ярко-красные ящики, через окошко которых были видны плотно смотанные пожарные рукава. Картину довершали закрепленные рядом маленькие коробочки, где за стеклом висели ключики от пожарных ящиков. Наверное, комендант или завхоз здания института бывший военный, гражданскому лицу такое следование правилам пожарной безопасности не присуще.

Вернувшись на третий этаж, я нашел кабинет местного босса, постучался и вошел — товарищ Привалов совещался с десятком молодых людей, среди которых я персонально выделил широкой улыбкой главного бухгалтера Елену Алексеевну.

— Товарищ Привалов, мы в принципе осмотр и обход закончили. Я как понимаю, вы самых доверенных товарищей здесь собрали?

— Да, товарищ…

— Меня Павлом зовут.

— Да, Павел, это мои замы и самые активные наши помощники.

— Товарищи помощники и руководители, у кого-то любые, малейшие подозрения есть, кто это мог быть?

Народ дружно загалдел, что у них таких людей нет.

— Понятно. Но, чтобы закрыть этот вопрос предлагаю сделать следующие — на сегодня работу центра закончить. Выбрать комиссию, предположим, по санитарии или чистоте, из самых авторитетных людей. При выходе работники должны продемонстрировать свои сумки — вы имеете на это право. Когда все уйдут, комиссия идет и проверяет все кабинеты, все без исключения, в том числе и этот, чтобы потом не было разговоров. В конце проверки взаимно осматриваете свои сумки, баулы или что у вас есть, и на этом можно сказать, что по минимуму подозрения с ваших сотрудников сняты. Мы договорились? Вот и хорошо, а я вам, Борис, вечерком позвоню. До свидания, мы поедем.

При входе в РОВД следователь протянула мне протокол осмотра и мои справки с объяснениями, что я передал ей десять минут назад:

— Паша, иди материал зарегистрируй.

— Что, дело возбуждать не будешь?

— У руководителя выписка из решения райкома комсомола, что он назначен начальником центра, сейчас отсутствует, сказал, что завтра привезет, а без полномочий первого лица я заявление от него принять не могу.

— Понятно, я зарегистрирую, но завтра по смене передам, себе оставлять не буду.

— Ой, Паша, делай что хочешь, только материал у дежурного зарегистрируй.

Плохой.

Я плохо помню, что происходило в том кабинете. Я усадил девушку на стул, разложил на столе бланк объяснения, распечатку информационного центра, начал заносить в протокол опроса ее данные. Девушку звали Инна Смирнова, жила она на противоположном берегу в новом районе, на улице Юных Борцов, дом сорок. Заполнив анкетные данные, а поднял глаза на задержанную…У Инны были ярко синие глаза, на фоне черных волос, заплетенных в школьные косички, это просто сносило башку:

— Что вы сказали?

— Я сказала, что ты мне тоже сразу понравился.

— Э…

Девушка грациозно встала, сделала два шага в мою сторону, склонилась, не отрывая взгляда лучистых глаз, ладошкой подвинула мои колени из-под стола в свою сторону, и плюхнулась на них, обвив мою шею гибкими руками.

— Э…

Инна поерзала на моих ногах, устраиваясь поудобнее, потом капризно произнесла:

— Если ты меня не обнимешь, я буду соскальзывать.

Мы долго целовались, от ее губ сладко пахло земляникой, постепенно я осмелился поднять руки выше талии.

— Подожди — голос моей красавицы звучал хрипло, ноздри широко раздувались. Она с трудом оторвалась от меня, сняла вязаный свитер, оставшись в футболке с короткими рукавами. Потом она как-то изогнулась и вытащила через рукава футболки маленький, белоснежный бюстгальтер и несмело улыбнувшись, шагнула ко мне.

Грудки ее были маленькие, упругие, с торчащими коричневыми сосками, которые я, с рычанием, чуть не отгрыз. Она смеялась, прижимая мою голову к себе, нежно направляя меня ладонью. Когда моя рука переместилась под длинную юбку, оказалось, что моя любовь носит чулки на резинке и узенькие трусики. Пальцы скользнули к холмику между ног, осторожно двинулись внутрь, гладя нежную повлажневшую плоть. Синеглазка на моих коленях глухо застонала, изогнулась, потом с силой вырвала мою руку из-под юбки.

— Понятно, все как всегда…— я не успела додумать мысль об очередном «динамо» со стороны вероломной девицы, когда она, не отрывая от меня своих, казалось, ставших еще больше, глаз, прохрипела:

— Подожди, я не хочу первый раз здесь.…Сейчас я сама тебе все сделаю.

Пока я пытался понять, кинула ли меня очередная девка с «песнями о самом главном», или будет продолжение, девушка встала, сняла