Пропуск с красной печатью - Александр Тамоников

– Вы в курсе, сколько человек они уже убили? – резко спросил Чибис. – И это только те, про кого мы знаем. Будем дальше экспериментировать, генерал? Пусть едут, мы предоставим им эту уникальную возможность. Посмотрим, кто кого переиграет…

Глава 13

Приказ поступил около часа дня: выдвигаться в район Белгорода, никаких машин, только «вертушкой». Через пять часов обязаны быть там – на вертолетной площадке военной базы Троегорье, ждать дальнейших указаний. Кажется, план Вадима сработал – сырой, зыбкий, облегченный неясностью, похожий на что-то бредовое и очень рискованный. Он надеялся, что умные головы его доработали и все «подушки безопасности» разложили. Пусть выдают за свой, ему не жалко, лишь бы сработало. Время в запасе есть, преступникам, даже при самом благоприятном раскладе, нужно девять-десять часов, чтобы добраться до границы. Но упускать его нельзя, все делать быстро.

– Ты веришь, командир, что это может сработать? – спросил Рудницкий, когда вертолет набрал высоту.

– Ну, это не является абсолютно невозможным, – как-то витиевато отозвался Вадим, вызвав саркастические усмешки товарищей.

На базу прибыли в шестом часу вечера, и потянулось томительное ожидание. В какие-то детали его же плана Вадима снисходительно посвятили. Понятно, что не во все. Прошла «ошибочная» информация: группу диверсантов (или очень похожих на них людей) засекли в дачном поселке «Техник». Район оцепить, спецназ – туда, сжимать кольцо, но в бой пока не вступать, ждать дальнейших указаний. Считалось, что диверсанты клюнут и сломя голову помчатся к ближайшему контрольно-пропускному посту на границе с Украиной. А ведь это реально могло сработать. Оставалось лишь томиться в мучительном ожидании.

В семь часов вечера позвонил полковник Паньков. Голос куратора дрожал от волнения:

– Вадим, кажется, сработало, тьфу-тьфу… Не знаю, чем сейчас занимаются остатки группы диверсантов, но надеюсь, что едут по российским дорогам, никого не убивая. Из града Киева полтора часа назад выехал небезызвестный полковник Бородко Григорий Степанович. Едет в черном джипе. С ним помощник, капитан Парчук. Информация достоверная, передали надежные люди. За черным джипом неотрывно следует белый микроавтобус «Мерседес», под завязку набитый вооруженными добровольцами из карательного батальона «Киев-1». Кортеж следует в восточном направлении…

– Считаете, тема верная, Эдуард Романович? – Вадим сам взмок от волнения. – Может, встречная комбинация? Бородко для блезира едет на один пост, а диверсанты пойдут другим.

– Сложная какая-то комбинация, Вадим. Полностью ее исключать не будем, но сомневаюсь. На этот случай всем сотрудникам пограничной службы переданы ориентировки на преступников. Я перезвоню.

Он перезвонил уже через десять минут, говорил отрывисто, как-то торжественно:

– Кортеж полковника Бородко движется по Сумской области. Подъезжает к населенному пункту Ровное. Какую бы дорогу он дальше ни выбрал, уже понятно: полковник направляется на пограничный переход «Старомыс» – других на десятки верст там просто нет. Он будет там ориентировочно через два часа. У вас есть время, Вадим, вряд ли он приедет позже своих наймитов. Значит, имеет информацию, когда они будут на посту. Тебе лететь минут двадцать. Приготовьтесь, учтите все мелочи. Персонал предупрежден о вашем прибытии. Это последний шанс, Вадим…

Какие только мысли не лезли в голову, пока вертолет болтался в воздухе. Устроить засаду на дороге, не доезжая поста. Но на чем они будут? Как узнать, что это они? Вдруг сменят «Газель»? А если и не сменят – этих «Газелей» в стране, как собак нерезаных! Спокойно, майор, спокойно, ты справишься…

Впоследствии Вадим плохо помнил, какие чувства обуревали им в тот момент. Он сотрудник пограничного поста, выполняет свои обязанности, как и прочие люди в хорошо отглаженном камуфляже, но без оружия… Он стоял у терминала со скучающим видом, иногда прохаживался взад-вперед, заложив руки за спину. Черные очки на носу, форменная кепка надвинута на лоб. Из застекленной будки пропускного пункта на него с любопытством поглядывали сотрудники в серо-зеленых рубашках – в принципе их предупредили, чтобы не лезли.

Подступали сумерки, но еще не темнело. Двусторонний автомобильный пункт пропуска находился на открытом участке местности. Вполне приличная асфальтированная дорога, полосатые бордюры, клумбы, красно-белые шлагбаумы, предупреждающие знаки «Стоп. Контроль». С российской стороны – небольшой поселок Старомыс – несколько улиц, аккуратные домики. С украинской – тоже какой-то населенный пункт, названия которого он даже не знал. «Пункт пропуска через границу» – значилось под монолитным навесом. Два терминала для выезжающих, два для въезжающих. Между ними – приземистое скучное здание таможенного поста. Там пункт досмотра, помещения персонала. «Комната для уничтожения санкционных сыров и колбас, – пошутил Жилин, прежде чем пропасть в здании. – Схожу уничтожу что-нибудь. А то от волнения голод зверский проснулся».

Терминалы друг от друга отделяла полоса тополей – Вадим старался не обращать внимания, что происходит на той стороне. Въезжающие в Россию его не волновали. Это был не самый загруженный контрольно-пропускной пункт. Он не пользовался особой популярностью – ввиду отсутствия в обозримом пространстве крупных автомагистралей. Машины скапливаться не успевали, но подъезжали часто – иногда перед постом образовывалась даже небольшая очередь. Он уже полчаса прохаживался с праздным видом вдоль очереди, в работу погранслужбы не лез, но и не делал вид, что он здесь посторонний.

Работало боковое зрение. Дорога к посту со стороны России довольно извилиста – это минус, издалека не видно, кто подъезжает. В стороне неказистые строения – какие-то склады, службы. На украинской стороне хмурые личности в защитном, с опознавательными нашивками «Прикордонна служба». У соседнего терминала, который сегодня по ряду причин не работал, прогуливался Амбарцумян в форменной рубашке и фуражке с зеленым околышем – нормальный, представительный пограничник. Уж этот точно не вызовет подозрения (если его, конечно, не знают). Еще пара личностей в аналогичном одеянии – местные работники. В здании поста наготове Капралов с автоматом, за дверью Жилин (работники снуют, спотыкаются об него и пугаются). Вадим скосил глаза вправо. Между дальними строениями кусты – там засели вооруженные автоматическим оружием Балабанюк и Рудницкий. Вся вереница ожидающих своей очереди машин у них перед глазами…

Вадим поднес к губам рацию – обычное дело для работника погранслужбы.

– Мужики, все спокойно?

Отвечали вразнобой – все о’кей, командир.

У КПП со шлагбаумом образовалась небольшая очередь – четыре легковушки. На двух – российские номера, на других – украинские, Киевский и Сумской регион. Семья из трех человек, две молодые девушки, трое мужчин среднего возраста плюс старушка божий одуванчик, еще одна семья с длинноногой девицей-подростком, напомнившей Вадиму Дину Гароцкую. На другой стороне машин было больше – граждане интенсивнее въезжали в Россию, чем выезжали. Подъехал фургон с закрытым кузовом, пристроился в хвост. Мужчины среднего возраста вышли из машины, закурили. Мужики как мужики. Пограничники работали не очень быстро, долго разглядывали документы, просили открыть багажники. К гражданам Украины было особое отношение – их проверяли дольше.

Зазвонил телефон. Вадим, не смущаясь, поднес его к уху.

– Майор, это Паньков, – сообщила трубка хрипловатым тенором. – Полковник Бородко и сопровождающие его лица подъехали к пограничному пункту «Старомыс», расположились на обочине, ждут. Офицеры одеты в штатское. Их сопровождают почти два десятка вояк с нашивками «Киев-1». Вояки вооружены автоматами. Формально они не доехали до поста, тебе их не видно. Но они рядом. Жди. Уверен, что полковник Бородко координирует действия со своими террористами. Они на подходе. Не забывай – их шестеро. У тебя полная свобода действий.

То есть «право на убийство».

– Понял, Эдуард Романович. – Вадим почувствовал, как похолодела спина, но не удержался от дружеской поддевки: – Преследует чувство, что вы не в кабинете в далекой Москве, а где-то рядом, все видите, все знаете.

– Учись грамотно строить работу, – отрезал куратор. – Мне не нужно находиться рядом, чтобы все видеть. Кстати, я вижу, включена веб-камера, но не скажу, где. Так что не косячь.

И смех и грех одновременно. Отчего преследует это затейливое чувство, что в него упирается плечо товарища полковника?

– Вопрос, товарищ полковник. Почему прибыл Бородко – понятно. Зачем ему двадцать автоматчиков – не совсем. Поймет, что проигрывает, – пойдет в бой?

– Не пойдет, – успокоил Паньков. – Будет крупный международный скандал, который хохлы не смогут замять. Наличие силы – для самоуспокоения.