Оборотни - Стивен Джонс

Фэрроу сжал губы и пожал плечами.

— Да ниоткуда. Я всегда был здесь. То есть на этой планете. А живу я здесь дольше, чем здесь живут люди, даже и сам не помню, как давно я живу. Я поменял много мест. И каждый раз принимаю тот образ, который мне на определенный момент подходит.

— А как вы здесь оказались? — спросил Джексон.

Он почувствовал, что в горле у него пересохло.

— Просто мне здесь нравится, — ответил Фэрроу. — Мне нравятся люди, нравится быть одним из них, нравится думать, как человек, нравится жить среди людей. Особой цели у моего существования нет, Кристофер. Я просто живу, как и ты. Как все.

— Но не так, как молодые женщины, которых вы убили.

— О нет. Слушай, мне жаль, что так получилось, правда, жаль. Ты поверишь, если я скажу, что эти убийства совершены инстинктивно, что не в моей власти контролировать свои действия? Да нет, пожалуй, не поверишь, да я и не могу винить тебя за то, что ты плохо думаешь обо мне. Что я могу сказать? Это происходит так часто. Мне нужно убивать, чтобы возродиться. Прости.

И Фэрроу виновато пожал плечами, как школьник, которого застали за засовыванием лягушек в стол учителя.

Фэрроу повернул голову налево, потом направо. Наверное, хочет узнать, не приближается ли кто по путям, подумал Джексон.

— Твое подкрепление уже совсем близко, — произнес он. — Мне кажется, я злоупотребил здешним гостеприимством. Пора двигаться дальше.

Он приподнялся.

— Ни с места, ублюдок! — рявкнул Джексон. — Ты никуда не пойдешь!

— Слушай, — мягко произнес Фэрроу, — давай считать, что мы квиты, а, Кристофер? Полицейским я сделался, чтобы хоть отчасти искупить то, что произойдет потом. Много лет я не позволял причинить вреда другим людям, не давал их убивать. По-моему, я расплатился сполна.

— Я сказал — не двигаться! — громко повторил Джексон. В его голосе звучали угроза и страх одновременно. — Если ты еще шевельнешься, я снесу тебе голову!

— Ну прямо Клинт Иствуд. Я правильно понял? — мягко произнес Фэрроу и встал.

— Я сказал — не двигаться!

— Прощай, Кристофер, — сказал Фэрроу и сделал шаг вперед.

Джексон нажал на курок, потом еще и еще. Когда шум выстрелов смолк, а пар изо рта рассеялся, он увидел, что Фэрроу стоит на том же месте, цел и невредим.

— Ты разве не знал, что для того, чтобы убить человека-волка, нужны серебряные пули? — примирительным тоном спросил Фэрроу.

— Я ведь попал в тебя, — заговорил Джексон высоким, дрожащим голосом, в котором, кажется, послышалось раздражение. — Я знаю, что попал.

— Да, — признался Фэрроу, — но, боюсь, чтобы уничтожить меня, нужно прежде всего полностью уничтожить мой мозг, для этого я и приготовил бензин и спички. От ран на теле я практически мгновенно излечиваюсь сам.

— Но ты ведь хотел умереть, — сказал Джексон, опуская руку, в которой держал пистолет.

Он говорил как мальчик, которого лишили возможности проявить себя с лучшей стороны.

— Хотел. Но это была минута смятения, слабости, и причиной тому — происходящие со мной изменения. Теперь это в прошлом.

Услышав выстрелы, полицейские из подкрепления Джексона заторопились. Офицеры громко отдавали команды. Одна группа была уже ярдах в тридцати, по правую руку.

Фэрроу бросил в сторону полицейских быстрый, равнодушный взгляд.

— Пора, — сказал он. — Прощай, Джексон. Желаю тебе приятно провести остаток жизни.

И прямо перед изумленным взором Джексона тело Фэрроу будто потекло. Он сгорбился, потемнел, одежда, разлетаясь на куски, затрещала под напором раздающихся вширь плечей и распухающих ног. Джексону казалось, что он становится свидетелем того, как прямо у него на глазах гусеница превращается в бабочку. У него было лишь мгновение, чтобы увидеть, какое существо разрывало молодых женщин на части, и он увидел, как под щетинистой кожей наливаются мышцы, как начинают, точно ножи, сверкать зубы и глаза. И тут тело Фэрроу словно сжалось вокруг темной точки где-то в середине. И вместо человека или животного на платформе оказалась какая-то темная птица, может, ворона. Захлопав крыльями, она поднялась в небо, и тотчас ее поглотила ночь.

На платформу меж тем вскарабкался первый полицейский. Он побежал к Джексону с ружьем наперевес, подняв ствол вверх.

Он крутил головой из стороны в сторону и кричал:

— Где он? Сержант Джексон! Где же он?

Но Джексон, не в силах что-либо ответить, лишь смотрел в небо.

Бэзил Коппер

Плачь, волк

В 1993 году издательство «Федоган и Бремер» (Fedogan&Bremer) опубликовало сборник рассказов Бэзила Коппера (Basil Copper) «Приключения Солара Понса» (The Exploits of Solar Pons), стилизованных под рассказы о Шерлоке Холмсе, чтобы заявить об участии автора в качестве гостя в Мировом фантастическом конвенте в Миннеаполисе. Тот же издатель, ранее выпустивший в свет долгожданный роман Коппера «Чума» (The Black Death), в 1994 году сборником «Записки о Соларе Понсе» (The Recollections of Solar Pons) отметил дебютное участие писателя в конвенте.

Первым, созданным в жанре хоррор, стал рассказ Коппера «Паук» (Spider), опубликованный в «Книге Страшных Историй. 5-й выпуск издательства „Пан букс“» (The 5th Pan Book of Horror Stories, 1964); полностью Коппер посвятил себя писательству в 1970 году. Его малая проза представлена в сборниках «До наступления ночи» (Not after Nightfall), «Из подушки дьявола» (From Evil's Pillow), «Кода шаги отдадутся эхом» (When Footsteps Echo), «За порогом тьмы» (Afterward the Dark), из недавно появившихся антологий следует упомянуть «Вампиров» (The Mammoth Books of Vampires), «Зомби» (The Mammoth Books of Zombies), «Темные голоса 3» (Dark Voices 3), «Тени над Иннсмутом» (Shadows Over Innsmouth) u «Ужас перед Рождеством» (Horror for Christmas).

Коппер написал более пятидесяти романов в жанре «крутого» детектива о частном сыщике из Лос-Анджелеса Майке Фарадее; среди прочих романов значатся: «Большие пустоты» (The Great White Space), «Проклятие насмешки» (The Curse of the Fleers), «Некрополь» (Necropolis), а также роман-ужастик «Дом волка» (The House of the Wolf). В 1977 году Коппер опубликовал научно-популярное исследование «Оборотень: в легендах, фактах и искусстве».

В деревне царило безмолвие и покой. Впрочем, чего еще следовало ожидать в это время года. Селение расположилось в горном ущелье, на значительном удалении от ближайшего города. Собственно, это главная причина, почему мы купили здесь дом. Летом луга расцветают красными и желтыми цветами, зимой же величественность снегов и неземная красота гор, возвышающихся на фоне непрестанно меняющихся небес, с лихвой компенсируют холод и отсутствие современных удобств.

Волк появился в ноябре. Что удивительно само по себе, ведь погода стояла довольно теплая. Впервые мы узнали об этом от Джекила, представителя пограничных войск. Он сказал, что видел в лунном свете следы его лап на тропинке, ведущей к ручью. Даже мне, хоть я и поселился здесь недавно, было трудно удержаться от ехидства. В этих горах волков не видели более полувека, утверждали местные старожилы. Теперь их можно увидеть разве что высоко в горах или на итальянской стороне, да к тому же в январе, да еще самой суровой зимой. Но в ноябре!.. Они, смеясь, всплескивали руками и продолжали курить свои длинные трубки.

Джекил только улыбнулся и сказал, что он знает то, что знает, и верит собственным глазам.

— Возможно, большая собака… — сказал Жан Пётр, который владел крупнейшим в нашей деревне магазином.

Однако Джекил отверг это предположение.

— Почти невероятно, — настаивал он. — Это были волчьи следы, ведущие вниз по тропинке от деревни к ручью.

На самом деле мельком он видел и животное, ну или по крайней мере его тень, скользнувшую по снегу. Даже принимая во внимание свет луны и удлиненность тени, она была слишком большой для собаки. Да и следы были огромными.

Дабы разрешить этот вопрос, Джекил предложил нам всем вместе сходить и посмотреть на следы. В это время мы сидели в auberge,[30] было тепло и уютно, к тому же вино в этом году особенно удалось. Поэтому собрались лишь несколько из наименее привязанных к комфорту душ. Пошел и я вместе со своим сыном Эндрю, жаждущим посмотреть на следы этого сказочного чудовища.

Однако нас ждало разочарование. Местные ребятишки, воспользовавшись свежевыпавшим снегом, устроили на месте тропинки горку, и потому от следов ничего не осталось.

— Давайте поищем у ручья, — сказал Жан Лекутр, который, помимо того, что владел лесозаготовительной компанией, также являлся мэром нашей деревушки. А следовательно, разобраться в происходящем должен был в силу не только личного интереса, но и официальных полномочий.

На берегу мы тоже ничего не обнаружили. Джекил выглядел озадаченным и уязвленным. Он с отвращением смотрел на взрыхленный снег и задумчиво скреб голову.

Лекутр постоял какое-то мгновение на коленях, внимательно глядя на землю.