Антология поэзии русского зарубежья (1920-1990). (Первая и вторая волна). В четырех книгах. Книга первая - Дмитрий Мережковский

1936

Медальоны

Вячеслав Иванов

По кормчим звездам плыл суровый бриг[64]На поиски угаснувшей Эллады.Во тьму вперял безжизненные взглядыСидевший у руля немой старик.

Ни хоры бурь, ни чаек скудный крик,Ни стрекотанье ветреной цикады,Ничто не принесло ему услады:В своей мечте он навсегда поник.

В безумье тщетном обрести былоеУмершее, в живущем видя злое,Препятствовавшее венчать венцом

Ему объявшие его химеры,Бросая морю перлы в дар без меры,Плыл рулевой, рожденный мертвецом.

1926

Гиппиус

Ее лорнет надменно-беспощаден,Пронзительно-блестящ ее лорнет.В ее устах равно проклятью «нет»И «да» благословляюще, как складень.

Здесь творчество, которое не на день,И женский здесь не дамствен кабинет…Лью лесть ей в предназначенный сонет,Как льют в фужер броженье виноградин

И если в лирике она слаба(Лишь издевательство — ее судьба!) —В уменье видеть слабость нет ей равной.

Кровь скандинавская прозрачней льда,И скован шторм на море навсегдаЕе поверхностью самодержавной.

1926

Бунин

В его стихах — веселая капель,Откосы гор, блестящие слюдою,И спетая березой молодоюПеснь солнышку. И вешних вод купель.

Прозрачен стих, как северный апрель.То он бежит проточною водою,То теплится студеною звездою,В нем есть какой-то бодрый, трезвый хмель.

Уют усадеб в пору листопада.Благая одиночества отрада.Ружье. Собака. Серая Ока.

Душа и воздух скованы в кристалле.Камин. Вино. Перо из мягкой стали.По отчужденной женщине тоска.

1925

Тэффи

С Иронии, презрительной звезды,К земле слетела семенем сирениИ зацвела, фатой своих куренийОбволокнув умершие пруды.

Людские грезы, мысли и труды —Шатучие в земном удушье тени —Вдруг ожили в приливе дуновенийЦветов, заполонивших все сады.

О, в этом запахе инопланетномЗачахнут в увяданье незаметномЗемная пошлость, глупость и грехи.

Сирень с Иронии, внеся расстройствоВ жизнь, обнаружила благое свойство:Отнять у жизни запах чепухи…

1925

Игорь-Северянин

Он тем хорош, что он совсем не то,Что думает о нем толпа пустая,Стихов принципиально не читая[65],Раз нет в них ананасов и авто.

Фокстрот, кинематограф и лото —Вот, вот куда людская мчится стая!А между тем душа его простая,Как день весны. Но это знает кто?

Благословляя мир, проклятье войнамОн шлет в стихе, признания достойном,Слегка скорбя, подчас слегка шутя

Над вечно первенствующей планетой…Он — в каждой песне, им от сердца спетой, —Иронизирующее дитя.

1926

Цветаева

Блондинка с папироскою, в зеленом,Беспочвенных безбожников божок,Гремит в стихах про волжский бережок,О в персиянку Разине влюбленном.

Пред слушателем, мощью изумленным,То барабана дробный говорок,То друга дева, свой свершая срок,Сопернице вручает умиленной.

То вдруг поэт, храня серьезный вид,Таким задорным вздором удивит,Что в даме — жар, и страха дрожь — во франте…

Какие там «свершенья» ни верши,Мертвы стоячие часы души[66],Не числящиеся в ее таланте…

1926

Георгий Иванов

Во дни военно-школьничьих погонУже он был двуликим и двуличным:Большим льстецом и другом невеличным,Коварный паж и верный эпигон.

Что значит бессердечному законЛюбви, пшютам несвойственный столичным,Кому в душе казался всеприличнымВоспетый класса третьего вагон.

А если так — все ясно остальное.Перо же, на котором вдосталь гноя,Обмокнуто не в собственную кровь.

И жаждет чувств чужих, как рыбарь — клева;Он выглядит «вполне под Гумилева»,Что попадает в глаз, минуя бровь…

[67]

1926

Одоевцева

Все у нее прелестно — даже «ну»Извозчичье, с чем несовместна прелесть…Нежданнее, чем листопад в апреле,Стих, в ней открывший жуткую жену…

Серпом небрежности я не сожнуПосевов, что взошли на акварели…Смущают иронические трелиНасторожившуюся вышину.

Прелестна дружба с жуткими котами[68], —Что изредка к лицу неглупой даме, —Кому в самом раю разрешено

Прогуливаться запросто, в побывкуСвою в раю вносящей тонкий привкусОстрот, каких эдему не дано…

1926

Владимир Ильяшенко

Обратный венок полусонетов

Посвящается Г. В. Голохвастову

и Д. А. Магула

I. «Там смерть всевластно разлита…»

Там смерть всевластно разлита,Где чаша поздняя допитаИ где не жаждут вновь уста.Где замыкается орбита —Обозначается черта,И беспредельна пустота,Где радость вешняя добита.

II. «Где радость вешняя добита…»

Где радость вешняя добита,Очей не радуют цветаСапфиров и александрита…Отважен стойкий шаг гоплита[69],Но под ударами хлыстаИ шаг раба и шаг скотаПолзет бессильно, как улита.

III. «Ползет бессильно, как улита…»

Ползет бессильно, как улита,За ночью день — одна чета:Так зерна падают из сита…А что была за остротаВ бескрайних грезах неофита!Как отблеск тусклого нефритаТеперь — последняя мечта.

IV. «Теперь последняя мечта…»

Теперь последняя мечтаТемнее тайн последних КритаИ беспросветна темнота.Верна догадка Гераклита:Никем извечная тщетаБыла еще не понята,Как ею жизнь была повита.

V. «Как ею жизнь была повита…»

Как ею жизнь была повита,Как безгранична суета,Знал Соломон, а Суламита,Любви бездумной простота,Пленялась блеском хризолитаИ нежной гладью малахита:Везде — такая красота!

VI. «Везде такая красота…»

Везде такая красота,Что старцы мудрые синклитаДвиженье Божьего перстаПровидят в трещине гранита:Закрыты к истине врата,Но краска с Божьего холстаВ моих полях была разлита!

VII. «В моих полях была разлита…»

В моих полях была разлитаИ благодать и пестротаТеплей отливов аксамита,Но яркость их теперь не та:Где жизнь, как полный день, отжитаИ где не разлита амрита,Там смерть всевластно разлита.

[70]

Магистрал

В моих полях была разлитаВезде такая красота…Как ею жизнь была повита!

Теперь последняя мечтаПолзет бессильно, как улита:Где радость вешняя добита,Там смерть всевластно разлита.

15 апреля 1945

Рио-де-Жанейро

Малороссия