Алая королева - Виктория Авеярд

Преподаватель держался в стороне, давая мне время все хорошенько обдумать. У него была странная манера обучения. Не исключено, что все обернется четырехчасовой игрой с висящей на стене картой.

И вдруг я осознала, почувствовала, услышала слабое жужжание в помещении, куда слабее, чем в других местах. Весь день я провела под объективами камер наблюдения. К концу я уже научилась не обращать на них внимания, а здесь… здесь ощущалось обычное напряжение воздуха, вызванное ярким электрическим светом, но камер… Камер не было. Никто на меня не смотрит. Элара не может за мной наблюдать.

— Почему за нами сейчас не наблюдают?

Преподаватель лишь моргнул.

— Не то место, — ответил он.

Я его не поняла и рассердилась.

— Почему не то?

— Мара! Моя задача — научить вас истории, научить вести себя как серебряная и быть… полезной. — При этих словах его лицо погрустнело. — А еще я хочу разобраться в том, как у вас появились эти ваши способности и как вы ими управляете.

Я смотрела на него, вконец запутавшись.

— Я серебряная… Сила и мощь моих родителей смешались… Мой папа был уничтожителем, а мама — штормом… Я серебряная, сэр, — заикаясь, повторила я объяснение, придуманное Эларой.

Я могла только надеяться, что он поверит.

К моему ужасу, преподаватель отрицательно покачал головой.

— Нет, вы Мара Барроу, и вам никогда не следует об этом забывать.

Он знает. Все пропало. Мне конец.

Мне бы следовало просить, умолять его сохранить мое происхождение в тайне, но слова застряли у меня в горле. Конец близок, а у меня не хватает сил его предотвратить.

— Не стоит волноваться, — заметив мой страх, успокоил меня преподаватель. — Я и в мыслях не имею сообщать кому-либо о вашей истинной родословной.

Облегчение, впрочем, было недолгим и сменилось очередным страхом.

— Что вам от меня нужно?

— Я очень любознательный человек, и, когда вы вошли на праздник выборов королевы красной служанкой, а вышли оттуда давно потерянной серебряной леди, меня это, признаюсь, очень заинтриговало.

— Именно потому в этом помещении нет камер? — сердито спросила я, отступая от преподавателя. — Вы хотите, чтобы не осталось записей моего допроса?

Руки сжались в кулаки. Как бы мне хотелось сейчас поразить этого человека молнией!

— Камер нет, потому что в моей власти их отключать.

В моем окутанном непроглядной тьмой сердце вспыхнула искорка надежды.

— А в чем заключается ваша сила? — с неуверенным видом задала я вопрос.

Возможно, он похож на меня.

— Мара! Серебряная никогда не станет называть силой или могуществом маленькие фокусы, которые мы время от времени проделываем…

Маленькие фокусы вроде разделения одного человека на две личности или утопления красного прямо на городской площади…

— Когда-то моя сестра была королевой, поэтому я имею во дворце определенное влияние, — продолжил он.

— Леди Блонос об этом не упоминала.

Преподаватель хихикнул.

— Леди Блонос учит вас всякой чепухе. Я лично до такого опускаться не буду.

— Если ваша сестра была королевой, то вы…

— Джулиан Джейкос! К вашим услугам, — преподаватель с шутливым видом поклонился. — Глава дома Джейкос, наследник нескольких старинных книг. Моя сестра — покойная королева Кориана. Принц Тиберий VII, который предпочитает, чтобы его называли Колом, — мой племянник.

Теперь, когда я это узнала, их похожесть тотчас бросилась мне в глаза. Цвет волос Колу достался от отца, а вот добродушное выражение лица и теплоту в глубине глаз он наверняка унаследовал от матери.

— Я так понимаю, вы не собираетесь превратить меня в подопытного кролика ради прихоти королевы? — все еще настороженно спросила я.

Вместо того чтобы обидеться, Джулиан громко рассмеялся.

— Дорогая моя! Королеве хотелось бы, чтобы вы исчезли раз и навсегда. Она и не подумает помогать вам разбираться в самой себе. Это последнее, чего вы можете от нее ожидать.

— Но ведь вы именно это собираетесь делать?

Нечто похожее на гнев сверкнуло в его глазах.

— Руки королевы не настолько длинны, как вам кажется… Как она хочет, чтобы вы думали… Я хочу разобраться в природе вашего феномена, что полностью совпадает с вашими собственными желаниями. Я прав?

Страх в моей душе сменился любопытством.

— Да.

— Я так и думал, — сказал преподаватель, улыбаясь из-за стопки книг. — Но кроме этого, мне, боюсь, придется подготавливать вас ко дню, когда придет пора…

Я потупилась, вспоминая, что мне говорил Кол в тронном зале…

Она станет их чемпионкой, их представительницей. Красные будут восторгаться ею…

— Меня хотят каким-то образом использовать для того, чтобы не допустить мятежа.

— Да. Мой племянник и королева считают, что, если вас подготовить должным образом, такое вполне возможно.

В каждом произнесенном им слове звучала горечь.

— Это все глупости. Я ничего не смогу поделать, и тогда… — Мой голос дрогнул.

И тогда они меня убьют.

Джулиан догадался о моих скрытых опасениях.

— Вы ошибаетесь, Мара. Пока что вы не понимаете природы вашей силы и не можете ею управлять, но… — Преподаватель завел руки себе за спину и крепко их сжал. — «Алую стражу» воспринимают далеко не все. Они слишком радикальны для большинства красных. А вот вы — совсем другое дело, вы вполне контролируемы и близки к народу. Простые люди будут вам доверять. Вы способны, если правильно вас использовать, погасить костер надвигающейся революции несколькими улыбками и правильно составленными речами. Вы будете обращаться к красным и рассказывать им, какой справедливый и великодушный король ими правит, насколько благородны и возвышенны серебряные. Вы сумеете уговорить ваших соотечественников вновь добровольно надеть на себя цепи. Если повезет, вы сможете переубедить даже сомневающихся серебряных, тех, кто не доверяет королю.

К моему удивлению, Джулиан не казался особенно воодушевлен излагаемым им планом. Без электрического жужжания камер наблюдения я забылась и недоверчиво рассмеялась.

— И вам это не нравится? Вы серебряный и должны ненавидеть «Алую стражу» и меня.

— Считать всех серебряных жестокими столь же ошибочно, как считать всех красных ничтожными, — посуровев, произнес Джулиан. — То, как серебряные поступают с красными, противоречит основам гуманизма. Они подавляют вас, заключив в бесконечном цикле бедности и смерти, оправдывая это тем, что вы — другие. Это в корне несправедливо. Любой, кто изучал историю, знает, что ничем хорошим это не закончится.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});