Когда сбываются мечты - Инна Владимировна Дворцова

останется моим зятем».

За ужином королева Ильви несколько раз давала понять Максу, что хочет поговорить с ним. Но осуществить свое намерение не смогла. Итон не оставлял её одну ни на минуту. Посчитав, что время терпит, королева отложила свои намерения до более благоприятного случая.

Утро встретило Энрике и Макса ужасными новостями. В столице начались беспорядки, вызванные смертью королевы. Сегодня предстояли похороны, а народ бунтует. Энрике предложил принять жесткие меры и подключить армию для разгона толпы. Макс колебался.

Король Итон был единственным во дворце, кому эти новости доставили удовольствие. «Значит, они держат слово и мне не нужна армия неблагодарной дочурки. Вырастил на свою голову стерву. Как она с отцом разговаривала. Королева она, видишь ли. Да, если бы не я, не бывать тебе королевой. Лежала бы сейчас в гробу, как моя Герди. Это я сделал её королевой, а в ответ — черная неблагодарность». Он уже убедил себя, что действовал только в интересах Снежаны.

Пока во дворце решали, как всё же навести порядок в столице и желательно быстро, Стефан ушёл из дома как всегда рано, до завтрака. Он редко завтракал вместе с Элен. Она иногда думала, что он не ночует дома. Её разбирала досада и злость на него. Чувство, которое до сих пор она не испытывала. Ей хотелось расцарапать его красивую физиономию, вывести Стефана из себя, а ещё лучше ударить. Как сейчас девушка сейчас очень жалела, что не занималась боксом. Хороший удар в челюсть помогает мозгам встать на место.

Элен боролась с этим чувством. «Когда же Энрике найдет мне дом, чтобы съехать отсюда. Сил моих больше нет».

И как ответ на её молитвы появился стряпчий с документами на дом. Элен, чуть ли не прыгая от радости, приказала Маргарет собирать вещи.

Стряпчий насторожился и немного стал похож на собаку.

— Что с вами?

— Мне кажется, что я услышал какой-то шум.

— Вам не кажется, действительно шумят на улице, — вступила в разговор Маргарет.

Шум становился громче и громче, вот уже можно было различить выкрики толпы:

— Сжечь ведьму! На кол её! Привязать её к лошадям, пусть убирается из города! От неё все напасти! Это она сгубила королеву!

— О ком это они? — В один голос спросили Элен и Маргарет.

— О вас, уважаемая Целительница! — И стряпчий поспешил убраться из становящимся опасным дома.

Маргарет бормоча «пойду найду подводы для переезда» поспешила вслед за стряпчим. Элен услышала поспешные шаги и хлопанье задней двери. Все слуги сбежали. Девушке стало так больно и обидно. «Каждый сам за себя. Каждый спасает свою шкуру. И моих рыцарей без страха и упрёка тоже нет поблизости. Молодец, Энрике, втравил меня в эту историю и исчез. И Макс такой же. За Стефана я вообще молчу. Бабник, он и есть бабник». Элен так стало жалко себя и свою жизнь, что она даже не обратила внимания на то, что толпа ворвалась в дом.

Она не сопротивлялась, когда её связывали. «А смысл сопротивляться разъяренной толпе? Чтобы убили на месте? Так хоть поживу немного. А там, как Бог даст».

Элен связали руки и вывели из дома. В девушку из толпы полетели камни. Её посадили на телегу и повезли по городу. Сопровождавшая её толпа бесновалась. Люди выкрикивали оскорбления и пожелания гореть в аду. «За что они так со мной?» — только эта мысль крутилась у девушки в голове.

Она много чего наслушалась про себя, от чего волосы становились дыбом. Но обидели её крики, что она потаскуха, живет с одним в грехе и совратила первого министра, святого человека, образец верности и благочестия и отправила на тот свет королеву, чтобы самой сесть на трон.

Всю волю и силы девушка напрягла, чтобы и в такой ситуации держаться с достоинством. «Если и придется умереть, то я не доставлю им удовольствия видеть меня плачущей и молящей о пощаде. Прощай, мой край, весь мир прощай, меня поймали в сеть. Но жалок тот, кто смерти ждет, не смея умереть»[3]. Элен была готова к смерти.

Процессия медленно двигалась к площади, где уже особо ретивые стаскивали дрова для костра.

Глава 37. Исчезновение Элен

Элен отчаянно боялась. Она понимала, что одно неверное движение, жест или слово может послужить детонатором и толпа уже не будет ждать, а разорвет её на куски.

«Кто же все-таки натравил на меня обезумевших граждан. Они же даже не знали обо мне. Кроме родителей Присси, я никого не лечила. Значит, здесь что-то другое. Скорее всего, я так и не узнаю, кто и за что обрёк меня на смерть».

Девушка старалась, чтобы никто не догадался как ей страшно. Она не поднимала головы, боялась, что не сможет совладать с собой. Но когда камень, брошенный из толпы, пролетел в нескольких сантиметрах от неё, Элен инстинктивно дёрнулась и подняла голову. Следующий камень попал ей в лицо, третий — в голову. Девушка выпала из повозки, кровь пока ещё стекала из раны, заливая камни мостовой.

Толпа, недавно так хотевшая смерти Целительницы, испугалась крови. Люди стали разбегаться. На мостовой осталась лежать только Элен.

О том, что толпа ворвалась в дом к Целительнице, сообщили первому министру и монарху. Энрике, недолго думая, отдал распоряжение разогнать толпу и освободить девушку.

Стефана отыскал Петер и сообщил о нападении на дом. В это же время Маргарет ворвалась в дом своего жениха. Из невнятного лопотания своей невесты Матвей понял, что с Элен приключилась беда.

Присси прибежала к родителям и, захлёбываясь слезами, сообщила, что Целительницу хотят сжечь на костре.

Каждый из них хотел помочь Элен, но пока собирали людей, время стремительно уходило. В такой ситуации дорога каждая секунда. Тратить драгоценные мгновения на разъяснение ситуации подобно смерти.

Когда все заинтересованные лица появились со спасательной миссией на месте преступления, то увидели лишь повозку, на которой везли Элен и мостовую, залитую кровью. Девушка исчезла.

Это давало надежду на то, что она жива и её можно отыскать.

В тот же вечер Энрике с Максом и отдельно от них Стефан объявили награду за любые сведения о девушке и утроенную плату тому, кто найдёт её живой. О государственной награде зачитал глашатый на площади. Стефан же распространил слухи среди низов общества, которые знали гораздо больше добропорядочных граждан, но не спешили делиться своими сведениями с государством даже за солидное вознаграждение.

Каждый из них сделал, что мог. Осталось только ждать, надеяться и молиться.

Ночь для каждого