От Гипербореи к Руси. Нетрадиционная история славян - Герман Марков

Успехи эпических военных предприятий степняков-кочевников III–I тыс. до н. э. во многом были обеспечены преимуществом в вооружении и в воинском искусстве, в обладании и применении стремительных боевых колесниц, в высокой духовной организации общества, нашедшей отражение в собрании древнейших индоевропейских религиозных гимнов Ригведы, текстов Авесты и хеттской литературы.

С V тыс. до н. э. необозримые степи Евразийского континента, раскинувшие широкий зеленый ковер от Дуная до Алтая (Алтаем в древности называли огромную страну от Байкала до Памира), наполнились тем осмысленным движением, перемежающимся бурным развитием отдельных культур, благодаря которому около середины IV тыс. до н. э. и в течение целого ряда последующих тысячелетий вал за валом с востока на запад Евразии шла генеральная индоевропеизация обласканной теплой Атлантикой Европы. Кроме того, на рубеже III–II тыс. до н. э. и в течение последовавших тысячи с лишним лет земли Ирана, Афганистана, Малой Азии и севера Индии пережили как минимум три крупнейших вторжения степных индоевропейских народов Евразии, вошедших в историю под именами хеттов, ведических ариев и авестийских иранцев.[53]

К середине II тысячелетия до н. э. завершилось занявшее несколько столетий перемещение ирасселение нескольких сотен родственных индоевропейских племен. Переселенцы уперлись или в море, или в тайгу, или в горы. Наступила пора более спокойных, стабильных взаимоотношений соседних племен. Начали складываться из разных перемешанных между собой частей индоевропейского массива (и некоторых неиндоевропейских племен) новые этнические общности.

Племена, жившие между Одером и Днепром, начали консолидироваться в однородную массу праславян. Единая археологическая тшинецко-комаровская культура, по всей вероятности, довольно точно отражала пространство, занятое племенами, становившимися праславянами.

Праславянские племена середины II тысячелетия до н. э. были земледельцами и оседлыми скотоводами, знавшими коров, коней, свиней, коз и собак.

Изменения, связанные с наступлением эпохи использования железа, существенным образом сказались и на социальной стороне праславянского общества. Появились воины-всадники, строились большие укрепления, наблюдаются захоронения знатных людей, сопровождаемых «соумирающими». На периферии славянщины часто возникала напряженная военная ситуация, связанная с набегами кельтов или киммерийцев и скифов. Таковы в общих чертах те новые явления, которые отмечают этот период.

В итоге неоднократных массовых перемещений населения этническая карта Евразии ко времени появления первых крупных цивилизаций оказалась весьма запутанной. Истоки многих культур оказываются за тысячи километров от их позднейших мест обитания.

Лесная полоса Северной Евразии. VIII–V тыс. до н. э

По мере глобального потепления на севере и западе Евразийского континента, происходившего на протяжении VIII–V тысячелетий до н. э., в лесные и лесотундровые территории Скандинавии, Прибалтики, Северной и Центральной России начали проникновение древнейшие протофинские племена охотников и рыболовов из, как ранее предполагали, лесных пространств юга Западной Сибири и Алтая. Финские народы, заселившие огромные лесные территории Северной Евразии, вплоть до начала II тысячелетия н. э. сумели сохранить древнейший уклад жизни и ведения хозяйства, построенного на охоте и рыбном промысле. Последними исследованиями установлено, что родина финнов и угров, населявших в III тысячелетии до н. э. северные территории Восточной Европы от Урала до Балтики, не Алтай, где находят захоронения светловолосых индоевропейцев, а северо-восточный Тибет, колыбель тюркских народов. Урал был малопригоден для многоукладного хозяйства славян (земледелие, скотоводство, охота, рыболовство), зато прекрасно подходил для тюрок и угров – охотников и рыбаков. Первые волны тюрок смешались с коренным индоевропейским населением и образовались малые народы финны, угры, ханты и манси.

Начиная как минимум с V тысячелетия до н. э., в лесостепях, а позже и в более северных лесных районах Евразии шёл сложный процесс взаимодействия финского и в отдаленном прошлом родственного ему тюркского и индоевропейского населения континента. Несмотря на несоизмеримо более высокую организацию и культуру славянских, балтских, германских и иранских представителей индоевропейского мира, в течение ряда тысячелетий сталкивавшихся с финнами, охотники лесной полосы Евразии сумели сохранить неповторимую прелесть собственной культуры, языка, а позже занять и самую цветущую долину Европы, вытеснив из нее славян и создав на Среднем Дунае Венгерское королевство (IX в. н. э.)[53]

На Днепре и Дону. V–IV тыс. до н. э

Одним из наиболее ранних проявлений развития культур Юго-Западной России явилось рождение днепро-донецкой общности охотников, рыбаков и скотоводов начала V тысячелетия до н. э., населявших берега, а позже и острова днепровского надпорожья и бассейны рек Самара и Орель. Ловля рыбы велась сетями с лодок. Активно разводился крупный рогатый скот.

Во второй половине V тыс. до н. э. население Среднего и Нижнего Днепра, бассейна Северского Донца и водораздела между Средним и Нижним Днепром и Доном вступило в период освоения собственного керамического производства, широкого разведения крупного рогатого скота, свиней и промышленного выращивания злаковых и бобовых растений. Наряду с этим местное население никогда не оставляло извечного занятия охотой и рыбной ловлей. Родившаяся культура получила название днепро-донецкой – по своему местоположению. В целом она сходна, а иногда почти не отличима от более поздней соседней трипольской культуры бассейна Днепра.

Люди, занимавшие территории юго-запада и запада России в V–IV тыс. до н. э., отличались удивительной мощью и статью. Никогда и нигде ни раньше, ни позже народы Евразии не обладали столь массивными и длинными конечностями, не были так высокорослы и широколицы (вместе с тем черепа их – долихокранной формы). Крупные по телосложению жители днепро-донецкого водораздела эпохи V–IV тыс. до н. э. являлись коренным населением северной полосы Евразии со времени таяния последнего ледника (IX–VIII тыс. до н. э.) и были родственны охотникам Северной Европы.

Согласно современным генетическим реконструкциям, среди населения днепро-донецкой и трипольской культур, вероятнее всего, преобладали носители гаплогруппыR1a1, связывающей их с Причерноморско-Каспийской степью, а также присутствовали носители группы l2, указывающей на родственную связь с Балканами. Впрочем, обе эти гаплогруппы, вполне вероятно, были характерны для этой территории ещё с мезолита или даже верхнего палеолита.

Именно Днепро-донецкая археологическая культура юга Восточной Европы V–IV тыс. до н. э. впервые достаточно определенно очерчивает границы индоевропейской культурной, антропологической и генетической прародины последних семи тысячелетий.

В последней четверти V тыс. до н. э. днепро-донецкая культура распространилась на леса Средней Припяти, просторы лесостепи Волыни, верховья реки Сож и в степи Приазовья и практически слилась с культурой Триполья.

Когда на рубеже V–IV тыс. до н. э. охотники-земледельцы бассейнов Днепра и Дона заняли огромные территории от верховьев Припяти и Сожа до низовьев Днепра и Дона, культурная общность некогда единого народа начала расслаиваться сначала на едва приметные, а с течением времени на все более самостоятельные группы.

В степях Приазовья ещё в V тыс. до н. э. носители днепро-донецкой культуры столкнулись с древнейшим, едва ли не самым ранним потоком этнически близких им индоевропейцев, продвигавшихся в Европу из степей Южного Урала и низовьев Волги. Подтверждением этого служит содержание «Книги Велеса», где прямо говорится о массовом исходе ариев-славян из становившегося все более засушливым Семиречья в поисках более пригодных земель к Дону и далее к Карпатам, которые заселили всю территорию, на которой появляется высокоразвитая культура Триполья.

В результате в степях Северного Приазовья практически исчезла остродонная посуда, столь характерная для лесных культур России, а на смену ей пришла плоскодонная керамика, повсеместно принятая в цивилизациях Передней Азии, юга Туркмении и долины Турана. Вместе с этим появились невиданные ранее здесь изделия восточных мастеров и важнейшими из них являлись металлические украшения и оружие.

Из степей Восточной Европы носителей днепро-донецкой культуры V–IV тыс. до н. э. потеснили пришедшие с равнин Восточного Прикаспия и низовьев Волги кочевники-коневоды, впервые появившиеся на Нижнем Дону в конце V тыс. до н. э. Созданная ими культура получила название «средний стог».

Теснимое с востока на север Восточной Европы население днепро-донецкой культуры на рубеже IV–III тыс. до н. э. занимало территории лесостепи левобережной Украины, долины Днепра и Припяти к северу от устья Десны, а также районы северо-востока Белоруссии.