Совершенное зрение без очков - Бейтс Уильям Горацио

Людей, желающих сохранить свое зрение, часто предостерегают о том, что вредно читать в движущемся транспорте, но так как в современных условиях жизни многим людям приходится проводить бóльшую часть своей жизни в движущемся транспорте и многие из них попросту не имеют другого времени на чтение, то бесполезно ожидать от них того, что они когда-нибудь прекратят это делать. К счастью, теория о его вредности не имеет обоснования на фактах. Когда рассматриваемый объект движется с большей или меньшей скоростью, сначала всегда возникает напряжение и ухудшается зрение, но это всегда временно, и, в конечном итоге, благодаря практике, зрение улучшается.

Рис. 49. Образец Шрифта «Диамант».

Многие пациенты улучшили свое зрение, читая шрифт этого размера.

(шрифт не выдержан — прим. перев.)

Рис. 50. Фотографически Уменьшенный Шрифт.

Те пациенты, кто может читать фотографически уменьшенный шрифт, мгновенно избавляются от боли и дискомфорта, когда делают это, а для тех, кто не может читать такой шрифт, может быть полезным просто смотреть на него.

Похоже, что нет ни одной другой зрительной привычки среди тех, о которых нас постоянно предостерегают, которая сравнилась бы с чтением в положении лежа. Приводятся многие похожие на правду причины, почему это должно быть вредным, но это настолько увлекательное занятие, что, наверняка, мало кого удерживает боязнь последствий. Поэтому мне приятно оттого, что я могу сообщить о том, что обнаружил, что эти последствия, скорее, полезны, нежели вредны. Как и в случае использования глаз в других сложных условиях, очень хорошо, если вы можете смотреть вниз в положении лежа и читать, и умение делать это улучшается с практикой. В вертикальном положении в хорошем свете, исходящем со стороны левого плеча, можно читать, когда глаза очень сильно напряжены, но в положении лежа, со светом и углом между страницей книги, которые не относятся к благоприятным, невозможно читать, если только не быть расслабленным. Любой, умеющий читать лежа без дискомфорта, скорее всего, не будет иметь каких-либо трудностей с чтением в обычных условиях.

Дело в том, что зрение в сложных условиях является хорошей тренировкой для ума. Ум, поначалу, может быть возбужден в неблагоприятной среде, но после того, как он привыкнет к таким условиям, ментальный контроль и, следовательно, зрение улучшатся. Не советовать использовать глаза в неблагоприятных условиях — это как говорить человеку, который пролежал в постели несколько недель, из-за чего ему теперь тяжело ходить, воздержаться от данного упражнения. Конечно, предусмотрительность должна быть в обоих случаях. Как человек на пути к выздоровлению не должен сразу стараться пробежать марафон, так и человек с дефектным зрением не должен пытаться без некоторой подготовки пялиться на солнце в полуденный час. Но и как инвалид может постепенно наращивать свою силу до тех пор, пока марафон ему не станет по плечу, так и глаз с дефектным зрением можно обучать до тех пор, пока все правила, которыми мы позволяли себя изнемождать и имя которым «гигиена зрения», мы будем способны игнорировать не только с осторожностью, но и с пользой.

Глава XVIII. Оптимумы и пессимумы

Практически во всех случаях несовершенного зрения, вызванного аномалиями рефракции, существует некоторый объект или объекты, которые человек может видеть с нормальным зрением. Такие объекты я назвал «оптимумами». С другой стороны, есть те объекты, которые люди с нормальными глазами и обычным зрением всегда видят несовершенно, и, по свидетельству ретиноскопа, у них возникает аномалия рефракции, когда они на эти объекты смотрят. Такие объекты я назвал «пессимумами». Объект становится оптимумом или пессимумом, в зависимости от его воздействия на психику, и в некоторых случаях это воздействие запросто становится причиной несовершенного зрения.

Для многих детей лицо мамы всегда является оптимумом, а лицо незнакомого человека — пессимумом. Одна портниха всегда могла продеть тонкую шелковую нить в иголку № 10 без очков, хотя для того, чтобы пришить пуговицу, ей приходилось надевать очки, так как она не могла видеть дырочки. Она преподавала швейное мастерство, и думала, что дети глупые, потому что они не могут найти разницу между двумя различными оттенками черного. Она могла подбирать образцы по цвету, не сравнивая их. Еще она не могла видеть черную линию на фотографической копии Библии, которая была никак не тоньше нити шелка. Она также не могла вспомнить черную точку. Работник фабрики по производству бочарной продукции, годами занимавшийся выбиранием бракованных бочек, в то время как они проносились мимо него по наклонной плоскости, мог продолжать свою работу и после того, как его зрение для большинства объектов стало очень дефектным, тогда как люди, чье зрение было гораздо лучше, судя по проверочной таблице Снеллена, не могли распознать бракованные бочки. То, что эти объекты были хорошо знакомы человеку, сделало его способным смотреть на них без напряжения, не стараясь их увидеть. Поэтому бочки для бондаря были оптимумами. Ушко иголки и цвета шелковых нитей и тканей были оптимумами для портнихи. Незнакомые объекты, наоборот, всегда являются пессимумами, как было показано в главе «Непостоянство Рефракции Глаза».

В других случаях мы не учитываем особенностей мышления, которые делают один объект пессимумом, а другой — оптимумом. Также невозможно вычислить тот факт, что объект может быть оптимумом для одного глаза и не быть — для другого, или быть оптимумом в одно время и на одном расстоянии, но не при других времени и расстоянии. Среди этих необъяснимых оптимумов можно часто найти какую-то конкретную букву на проверочной таблице Снеллена. Один пациент, например, мог видеть букву «К» на сорокафутовой, пятнадцати- и десятифутовой строках, но не мог видеть никаких других букв на этих строках, хотя большинство пациентов видели бы их, ввиду их незамысловатой формы, лучше, чем они видели бы такую букву, как «К».

Пессимумы бывают такими же занимательными, как и оптимумы. Буква V настолько проста по своей форме, что многие люди могут видеть ее, когда не могут видеть других букв на той же строке. К тому же некоторые люди не способны различать ее на любом расстоянии, хотя могут читать другие буквы в том же самом слове или в той же самой строке на проверочной таблице Снеллена. Некоторые люди, опять же, будут не только не способными распознать букву «V» в слове, но также читать любое слово, которое ее содержит: пессимум ухудшает их зрение не только по отношению к самому себе, но и для других объектов. Некоторые буквы или некоторые объекты становятся пессимумами только в каких-то конкретных ситуациях. Буква, например, может быть пессимумом, когда она расположена в конце или начале строки или предложения и ни в каких других местах. Когда внимание пациента обращено к тому факту, что если он видит хорошо букву в одном месте, то она должна, следуя логике, одинаково хорошо быть увиденной в других местах, то буквы часто перестают быть пессимумами, вне зависимости от ситуации.

Пессимум, как и оптимум, может теряться и позднее появляться снова. Он может изменяться, в зависимости от освещения и расстояния. Объект, являющийся пессимумом, в умеренном освещении может не быть таковым, когда освещение становится более ярким или тускнеет. Пессимум с расстояния двадцати футов может не быть таковым на расстоянии двух футов или тридцати футов, а объект, который является пессимумом, когда на него непосредственно смотрят, может быть увиден с нормальным зрением в эксцентрическом поле.

Для большинства людей проверочная таблица Снеллена является пессимумом. Если вы можете читать ее с нормальным зрением, то вы способны видеть почти все остальные объекты, которые есть в мире. Пациенты, которые не могут видеть буквы на проверочной таблице Снеллена, часто могут видеть другие объекты того же размера и с того же расстояния с нормальным зрением. Когда буквы, видимые несовершенно, или даже буквы, которые не видны вообще, или те, о которых пациент не подозревает, что смотрит на них, аномалия рефракции усиливается. Пациент может смотреть на белую чистую таблицу без аномалии рефракции, но если он смотрит на нижнюю часть проверочной таблицы Снеллена, которая кажется ему такой же белой, как и пустая, то всегда возникает аномалия рефракции, и если те буквы, что видны, прикрываются, результат получается тот же, что и раньше. Короче говоря, пессимум может быть буквами или объектами, о которых пациент не осознает, что он их видит. Это очень частое явление. Когда таблица видна в эксцентрическом поле, она может привести к снижению зрения в точке, на которую смотрят непосредственно. Например, пациент может смотреть на участок зеленых обоев издалека и видеть цвет таким же, как и вблизи, но если проверочная таблица Снеллена, на которой буквы либо видны несовершенно или же не видны совсем, помещена близко к рассматриваемому участку, то ретиноскоп может указать на аномалию рефракции. Когда зрение улучшается, количество букв на таблице, являющихся пессимумами, сокращается, а число оптимумов возрастает до тех пор, пока вся таблица не становится оптимумом.