Территория нелюбви - Алиса Перова

распахнул для меня заднюю дверцу.

— Ныряй! — скомандовал он.

Я торопливо забралась в тёплый салон и, предвкушая приключения, поинтересовалась:

— А мы сейчас куда?

— Об этом следовало спросить прежде, чем садиться в незнакомую машину, — недовольно проворчал Ли.

Совсем, что ли, ку-ку? Сам же сказал: «ныряй». Ну и вот…

А дальше случилось странное. Ли стянул с себя зачуханную хламиду и штаны, под которыми на нём оказались чистые и приличные шмотки. Спрятал грязное тряпьё в багажник, переобулся и, достав из кармана резинку для волос, собрал свои патлы в аккуратный хвостик на затылке.

Трындец!

В машину сел уже совершенно другой человек — модный и совсем не старый. Да он даже моложе моего папы! Пушок разместился у Ли в ногах, и стало ясно, что для него такой способ передвижения уже привычный. И лишь когда машина тронулась, новый Ли ответил на мой вопрос:

— Домой тебя везём. Мать-то, небось, с ума уже сошла…

Давно сошла!

— Почему телефона у тебя нет? — задал он дурацкий вопрос.

Потому что! Был… и сплыл. В прямом смысле. Спасибо Сашке! Эх, а были бы у меня вот такие нунчаки…

Домой совсем не хотелось. Не то чтобы мы очень быстро добрались, но я была готова хоть всю ночь кататься. В обществе Ли и Пушка мне очень понравилось. И водитель оказался весёлым и добрым.

Когда машина въехала в наш частный сектор, я попросила не подъезжать к дому и высадить меня в начале улицы. Возражений не последовало, зато Ли с Пушком последовали за мной.

— Что ж у вас так темно на улице? — возмутился Ли. — Дай сюда руку!

Он коснулся моей ладони, которую я тут же отдёрнула.

— Руку давай, сказал! — потребовал он. — В чём дело?

— Не надо, — я спрятала ладони за спину, — я так не люблю…

— Чего ты не любишь? — не понял Ли.

— Когда меня трогают, — отвечаю совсем тихо и делаю шаг в сторону.

Но Ли шагает ко мне, наклоняется и, сощурившись, смотрит в глаза.

— Совсем никто не должен трогать? — спрашивает почти шёпотом, но я отворачиваюсь.

Чего пристал? Вали уже к себе!

— А мама? — не унимается Ли. — Она ведь как-то к тебе прикасается?..

— Ремнём, — почти выкрикиваю и, сорвавшись с места, мчусь к своему дому.

— Аика! — окликает Ли.

Да пошёл ты в жопу!

— Эй, Гейша, завтра начнём танцы с нунчаками!..

10.7

Шесть лет спустя…

Умею я танцевать, дядя Паш-ша! И покруче, чем твои нагламуренные выпуклые тётки с томными взглядами!

А сколько болезненных шишек и синяков было вначале — вспомнить страшно! Почти полтора года и две меховые шапки ушли только на то, чтобы научиться не попадать в собственный лоб. И потом ещё год я оттачивала технику со спортивными инвентарём, прежде чем Ли позволил мне станцевать с настоящими, убойными нунчаками. Теперь у меня дома их целая коллекция, но эти, подарок Ли, — самые любимые.

Мои нунчаки, как стремительные молнии, разрезают воздух… Я контролирую дыхание и наращиваю темп…

— Это кто там шастает по двору, а?

Увлечённая тренировкой, я не сразу понимаю, откуда доносится этот скрипучий противный голос.

— Эй, а ну брысь отсель, пока я не позвонила куда следует! Ишь!..

Это позади меня, за ограждением. Я складываю своё оружие, цепляю на лицо улыбку «для клиентов» и разворачиваюсь к незваным гостям. Хм… к гостье!

Мне срочно нужен забор. Двухметровый!

Старая перечница просунула свой мясистый шнобель сквозь ячейку сетки и подозрительно таращится на меня маленькими подслеповатыми глазками. Персональный рай, называется… Проходной двор! А эта дотошная проныра — моя ближайшая соседка.

— Здорово, шаболда! — Ричард со своей рябины вежливо приветствует старуху.

— Чего сказала-то?.. — нахмурилась она, глядя на меня.

— Говорю, здравствуйте! Погода хорошая!.. — я предостерегающе зыркнула на Ричи, памятуя, что он терпеть не может, когда с ним не здороваются.

Не стерпел и сейчас…

— Шалава! — добавил он и отправил бабку по маршруту, уже наверняка ею забытому. Мне же осталось лишь улыбаться.

И вот тут-то она и поняла, что дело нечисто, и заозиралась по сторонам. А Ричарда будто прорвало — он вдруг решил освежить себе память и выдал весь русский могучий, что в своё время успела вложить в него Бабаня. Надо сказать, преподавала она доходчиво — и детям за партой, и ворону на суку.

Старуха, когда разглядела, кто её благословляет, чуть богу душу не отдала. Какая уж тут тренировка? Пришлось извиняться за пернатого оратора, а потом забалтывать соседку и удовлетворять её неуёмное любопытство, пуская в ход профессиональные чары. В душе я, конечно, солидарна с Ричи, но враги среди новых соседей мне пока не нужны. Пока я не отгородилась от них.

Под пристальным наблюдением старухи и градом её вопросов я выгрузила из багажника контейнеры с саженцами и садовый инвентарь.

— Поздновато сажать задумали! — квакнула карга.

Да пошла ты, специалистка!

— А ты что это, никак сама рулишь? — последовал очередной и очень негодующий окрик. — Да куда ж родители смотрят?! Тебе годов-то сколько, соплюха?

Настроение работать напрочь пропало. А сорвусь сейчас на бабку, и Ричард мигом подключится. И капец старушенции! Игнорируя её возмущённые комментарии, я закрутила проволочкой калитку, прыгнула в машину и рванула с пробуксовкой, беспощадно обстреляв соседку гравием из-под колёс. Врубила музыку погромче, чтобы не слушать напутственные проклятия, и — домой! Ричи нагнал меня только за поворотом. Притормозив, я открыла ему дверцу и не сдержалась:

— Козёл ты, Ричард!

— Шалава!

Вот и поговорили!

10.8

А дома… Сизый туман! И не продохнуть!

Врываюсь в кухню — над горящей конфоркой чернеет некогда белая кастрюля с каким-то опасным содержимым, а рядом за столом сидит Стешка в весёленькой пижамке, уткнувшись носом в ноутбук. Слышу остервенелое карканье с