Кахатанна. Тетралогия (СИ) - Виктория Угрюмова

Кровью своих сородичей питался старый Далх, кровью Эйи и Габии хотел он заплатить своему повелителю за несколько следующих лет жизни, но и на этот раз передумал коварный Кодеш. Зачем ему один старый слуга, если он может взамен получить двух новых молодых?

Два седых волка‑оборотня выслушали той ночью свой приговор в чаще Аллефельда. Они становились зверями каждое полнолуние и обязаны были приносить кровавую жертву Лесному владыке. Правда, волками они могли становиться по собственному желанию в любое другое время. И это получалось у них тем легче, чем больше радости доставляла им теплая человеческая кровь и власть над жалкими слабыми людьми. По первому зову Кодеша они должны были приходить к нему как в зверином облике, так и в человечьем, — и стали более не властны над собой близнецы Эйя и Габия. В Согин они вернулись, неся на себе отличительные черты, ибо с той ночи глаза у Эйи были желтые, а у Габии — зеленые. Если, конечно, внимательно присмотреться…

Яркой лунной ночью на перекрестке двух дорог, за чертой небольшого гемертского городка, чудом сохранившегося на границе с набирающим мощь Аллефельдом, стояли две темные фигуры. Кого‑то ждали. И этот кто‑то не замедлил появиться: юркий айра — посланец Кодеша — стремительно подскочил к двоим на перекрестке и, отчаянно жестикулируя, заверещал: его визг мог бы испугать случайного прохожего, которых, впрочем давно уже не бывало ночами в окрестностях этого города, с тех пор как здесь объявились два оборотня. От имени короля Мерроэ было объявлено баснословное вознаграждение смельчаку, который доставит врагов рода человеческого живыми или мертвыми. Сумма вознаграждения была настолько велика, что желающие получить ее несколько месяцев подряд караулили все закоулки города, перекрестки и места, пользующиеся дурной славой, — кто поодиночке, а кто и вдвоем. Участь всех постигла одинаковая. Утром их находили растерзанными и изувеченными до неузнаваемости. А если оборотни были сыты, то просто перегрызали своей жертве горло. Живым от них не ушел никто.

Когда поток смельчаков иссяк, горожане сразу поумнели. С наступлением темноты, особенно когда луна была полная, они старались без лишней надобности не выходить на улицу, тем более за черту города. И хотя то и дело доходили слухи о загрызенном купце или погубленном рыцаре, странствовавших по своим делам мимо этих мест, город со своими оборотнями сжился и даже признал их не таким уж большим злом.

Вот почему некого было пугать айре — лесному духу и вестнику Кодеша — этой ночью. Двое, ожидавшие вестника, услышали все, что им было нужно.

Если бы на дороге находился кто‑то еще, то он смог бы увидеть странное зрелище: очертания фигур вдруг‑поплыли, словно стали таять, а из облака тумана возникли два огромных седых волка: один с желтыми глазами, другой — с зелеными.

Айра не смог отказаться от искушения взгромоздиться верхом на широкую спину одного из хищников, и волки мягкими длинными прыжками помчались по дороге, которая вела в Аллефельд, то есть, по понятиям горожан, в никуда.

— Это страшный враг, — грозно сказал Лесной владыка, наклоняясь к самому лицу Габии, — и он должен быть уничтожен. Хорошо, если вам удастся убить их всех; но если нет — не беда. Главное, принесите мне голову этой женщины. Я щедро вознагражу вас.

Вы примкнете к ее отряду под видом людей. Говори, что хотите, но вы должны сопровождать их до тех по пока вам не представится возможность их убить. А если вы ошибетесь, то помните, что вас будет вечно преследовать не только мой гнев, но и гнев великого Лахатала, а от него вы не укроетесь даже в царстве мертвых А впрочем, — тут Кодешу пришла забавная мысль, Баал‑Хаддад тоже не даст вам спуску.

Эйя и Габия незаметно переглянулись — показалось ли им, что рогатый бог зябко поеживается, когда говорит о странном противнике? Близнецы были заинтересованы впервые в жизни. Пролив в отрочестве чужую кровь, они не знали с тех пор ни жалости, ни сомнений, ни сожалений о своей судьбе. Боялись и ненавидели Кодеша и прочих богов, презирали людей и уничтожали их, не запоминая ни имен, ни лиц; но тут вдруг призадумались.

Обычно боги, и их владыка в том числе, к людям относились как к игрушкам, которые всегда можно сломать и выбросить, если ими надоест играть; а люди не только принимали такой порядок вещей, но и поддерживали. Рабы, с радостью несущие ярмо своего рабства, — вот кем были люди с точки зрения оборотней и их хозяев — богов. Что же это за смертные, заставившие взволноваться всех повелителей? Что это за странной женщина, в смерти которой они так заинтересованы?

Возбужденно переговариваясь, близнецы пробирались через чащу Аллефельда. Им уже было известно, что дерзкие люди, вторгшиеся в Мертвый лес, убили сарвоха и уничтожили Колесо Балсага. И то и другое Эйя и Габю считали делом совершенно невыполнимым, а потому навстречу маленькому отряду их гнал не столько приказ Кодеша, сколько собственное желание увидеть этих людей, прикоснуться к ним.

За долгие годы близнецы приучились мыслить и говорить почти одинаково. Вот и сейчас им в голову пришла одна и та же мысль. Может, именно эти странные и опасные для богов люди помогут им избавиться от проклятия Кодеша? И они вдруг поняли, что впервые в жизни пожалели о своей загубленной судьбе и назвали ее проклятой. А ведь до сих пор с благодарностью принимали происшедшее с ними, помня, что могли умереть под клыками Далха.

Странно, однако, подействовал один только факт, что есть люди, которых боится сам Владыка Лесов. Значит, еще не пришел конец Варду, есть надежда…

Близнецы уже не шли, они бежали через заросли, проклиная необходимость передвигаться в человечьем облике — ведь так было гораздо сложнее и медленнее, — но бежали, спотыкаясь и падая, задыхаясь и хрипя.

Где‑то там, далеко, упрямо двигался на северо‑восток маленький отряд — последняя надежда двух оборотней.

Бордонкай сначала решил, что ослышался, ‑с кем не бывает. Но голоса в зарослях напротив стали громче и наконец лес огласился радостными, криками:

— Люди! Люди! Постойте!

Кусты раздвинулись, и перед великаном возникли двое — до того похожие друг на друга, что Бордонкай подумал, будто у него двоится в глазах от усталости.

— Хвала богам, хвала лесу, что мы встретили вас, — радостно заговорил один из близнецов, обращаясь одновременно ко всем членам небольшого отряда.

— Ужасно хорошо, что встретили, — произнес второй, и Каэтана отчего‑то подумала, что это Должна была женщина.

— Можно с вами? — хором спросили близнецы. — Мы мирные и полезные. Из лука стреляем, дичь добывать можем. Нам бы только из леса с вами выбраться. Вы хоть знаете, где он заканчивается?

— Тогда нам может оказаться не по пути, — сухо сказал Джангарай. Он понимал, что появление близнецов более чем странно, а их радостное возбуждение несколько нарочито. — Дело в том, что мы идем не из леca, а в глубь леса и нам предстоит пересечь еще и юр Ангех.

— У‑ух ты! — изумился один из близнецов.

Каэтана присмотрелась и поняла, что можно безошибочно отличать одного от другого: у говорившего сейчас глаза были зеленые, а у молчавшего — желтые, Именно это сочетание желтых и зеленых глаз натолкнуло ее на неприятные размышления. Оставив Джангарая разбираться с близнецами, она поманила к себе. Ловалонгу, Бордонкая и альва.

— Послушайте, — шепнула она, не беспокоясь, что их переговоры выглядят не очень вежливо. — Может, я, конечно, фантазирую и преувеличиваю, но хотелось бы закончить наше милое странствие и остаться в живых. Вы только не смейтесь, — я думаю, что это Арескои и Малах га‑Мавет.

— Этого еще не хватало, — охнул альв.

— А зачем бы им принимать облик людей? — спросил Ловалонга.

— Не знаю. — Каэ смущенно потерла нос. — Я не то чтобы уверена, но зеленые глаза, как у Арескои, встречаются крайне редко. Ну а желтые и подавно.

— И правда подозрительно, — согласился талисен‑На. — Сейчас постараемся выяснить.

Тем временем Джангарай, которому вновь прибывшие не понравились с первого взгляда какой‑то странной повадкой и излишней болтливостью, сердито спрашивал:

— А откуда вы тут взялись, друзья?

— Мы заблудились, — бойко и заученно ответил близнец с желтыми глазами.

— Чтобы заблудиться, нужно откуда‑то выйти и куда‑то ИДТИ.

— А мы и вышли, — Эйя замялся, чувствуя что черноглазый человек ему не верит, — из Элмы.

Он нечаянно назвал город, в котором они с Габией действительно жили.

— Есть такой город в Мерроэ на самой границе с лесом, — неожиданно сказал Бордонкай. — Я там когда‑то был. Городишко маленький — дыра крысиная. Извините, если обидно слышать, — обратился он к близнецам.

— Да нет, — пожала плечами Габия. — Мы и сами так считаем.

— И что это вас в Мертвый лес потянуло? — ровным тоном осведомился Ловалонга.

— А вас? — обозлилась Габия. — Мы же вас не спрашиваем, зачем вы в Аллефельд забрели, зачем в Тор Ангех идете…