Мы – Tanzwut. Эра Тьмы (СИ) - Мурзина Ника

— Я своими собственными глазами видел, как один из низ резко одернул руку от гагата, — Раймонд все больше и больше раздражался. — А музыка? А тот прыгающий? А то, что произошло в переулке?

— Прыжок легко сымитировать в фоторедакторе. Произошедшее в переулке могло быть просто удачно подготовленным розыгрышем. Край гагата мог быть острым и уколоть. А что касается музыки, то она действительно хорошая, но при этом самая обычная. — Третий голос звучал устало и снисходительно. — Кончай в облаках летать, Рихтер. Не впутывай нас в свой бред.

Пиро скривился, наблюдая за тем, как четыре человека уходили прочь, оставив Раймонда одного. Мужчина растерянно держал в руке кулон, смотря вслед уходящим товарищам. На какой-то момент Пиро даже стало его жалко, ведь он единственный, кто знал правду. Но пусть уж лучше одного знающего человека считают фантазером, чем если бы люди узнали, как все обстоит на самом деле. Может, когда-нибудь и наступит гармония между людьми и демонами, но пока ни та, ни другая сторона не готовы принять друг друга.

— Штефан, меняем план, — зашептал Пиро, обращаясь к тени на стене, которая вопросительно склонила силуэт головы набок. — Раймонд остался один. Его друзья ему не верят. Если его напугать, он сам отдаст амулет.

Огненный снова развернулся, чтобы убедиться, что Раймонд никуда не ушел. Тот так и продолжал стоять на месте, невидящим взором смотря куда-то в пустоту. Может, он сам уже не был уверен в своих словах и действиях, начал сомневаться в том, что когда-либо видел и слышал. Позади Пиро уже стоял Штефан в своем привычном облике, ожидая решения.

— Жди меня здесь и следи, чтобы никто лишний ничего не увидел, — скомандовал огненный. — Будь начеку.

Штефан пожал плечами, вздохнув. Спорить все равно было бесполезно, он действительно ничем не сможет помочь в такой ситуации. Оставалось только следить за обстановкой и подать сигнал, если что-то пойдет не так. Обычно таким образом его пытались оставить в стороне от потенциальной опасности. Конечно, он ценил то, что братья стараются его защитить, но ему все чаще и чаще становится обидно из-за того, что по своей слабости он не мог никому помочь, а только доставлял дополнительные хлопоты.

Пиро расправил плечи и с гордо поднятой головой медленным шагом вышел из укрытия. Он не пытался подойти незаметно, вся его манера движений говорила о том, что он полностью уверен в том, что делает и не собирался отступать. Раймонд, услышав, что кто-то подходил к нему со спины, резко развернулся.

Пиро увидел, как в глазах Раймонда мелькнул затравленный страх. Похоже, он узнал его. Но теперь, когда остался один, без своих друзей, мигом растерял всю свою отвагу и решимость рваться в бой с нечистью. В его голове молниеносно проносились мысли. Все они касались того, что если кто-то из группы тех странных людей выследил его, то все опасения были не напрасны.

Раймонд хотел что-то крикнуть, позвать своих друзей, но слова застряли у него в горле. Если его выследили и дождались, пока останется один, то это может означать только то, что его собирают прикончить, лишь бы не мешался под ногами. Но ведь он единственный, кто знал правду. Единственный, кто мог хоть что-то сделать.

Рихтер попятился, не отрывая взгляда от демона, который уверенно надвигался на него. Но под ногу предательски попал камушек. Человек не успел даже испугаться, а уже оказался на асфальте. Не имея роскошных пары секунд в запасе, он уже начал отползать все дальше, надеясь хотя бы отсрочить неизбежность. Но Раймонд понимал, что ему ни за что не скрыться от демона, который начал на него охоту. Человек остановился, сжался в клубок, прикрывая лицо лицо, отвернулся.

Пиро видел, что его появление произвело нужный эффект. Амулет был совсем рядом, а человек слишком напуганным, чтобы его защищать. В таком состоянии любое живое существо сделает все, что угодно, лишь бы сохранить себе жизнь. Было подло со стороны Пиро действовать подобным образом, но ведь делал он это на благо своей стаи и человеческого будущего.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Отдай мне амулет, — не меняясь в лице, спокойно проговорил Пиро.

Раймонд повернулся и увидел, как демон протягивал ему свою широкую ладонь. Она была окутана настоящим пламенем, язычки которого весело лизали пальцы, не причиняя своему владельцу никакого видимого вреда. Выглядел он беспристрастно, невозможно было хотя бы примерно предположить, о чем думал. Рихтера напугало такое холодное спокойствие.

Демона не волновала его дальнейшая судьба, ему нужен был только кулон из гагата. Но в то же время было непонятно, почему он до сих пор не прикончил его, чтобы без лишних усилий забрать то, что ему нужно. Но если верить словам Темного Всадника, то сбежавшая группа демонов готова на все, лишь бы достичь своей цели.

— А что, — выдохнул Раймонд срывающимся от напряжения голосом, будто начал задыхаться, — убьешь меня?

Пиро остановился, опешил. Маска спокойствия мгновенно слетела с его лица. Он не планировал пугать человека до полусмерти и, конечно же, не собирался его даже пальцем трогать. Понятно, он мог без труда убить — просто запустить один огненный сгусток, который не требует серьезных затрат Силы, в лицо человеку. Он не позволял себе разозлиться настолько.

Гнев — страшная вещь. Особенно, если она захлестнула огненного демона. Все совершают ошибки, но в некоторых случаях они могут быть фатальны. Пиро знал не понаслышке, что, если не справится со своей злобой, она может превратиться в страшное оружие, несущее смерть всему, что окажется рядом. Пиро давно поклялся самому себе, что больше никогда не повторит той ошибки, которую когда-то совершил.

Риторический вопрос Раймонда выбил его из колеи. Напомнил о том, что он однажды сделал, когда дал волю своему гневу, когда не совладал с самим собой. Пиро больше всего боялся того, что снова сорвется, снова причинит другим серьезный вред или даже лишит кого-то жизни. Он должен оставаться хладнокровным, чтобы остудить внутренний жар, стремящийся вырваться наружу.

— Просто отдай мне этот несчастный амулет, — прорычал Пиро сквозь стиснутые зубы. — не трону я тебя.

Неизвестно, что именно возымело эффект. Может, реакция демона была расценена, как угроза, но Раймонд, вздрогнув, протянул дрожащую руку навстречу пылающей ладони Пиро. Держа амулет за ленту, он опустил его прямо в огонь, стараясь не обжечься самому, тут же одернул руку.

Огонь Пиро был для него безобидным, если он не переусердствует с использованием Силы. Собственное пламя не обжигало его, а легким теплом окутывало ладонь. Но мощь амулета была другой. Это был совершенной другой огонь, который враждебен к Силе Пиро. Он чувствовал, как разрушалась его собственная защита, чужой огонь поглощал его собственный, а приятное тепло постепенно становилось обжигающим, разъедающим, уничтожающим.

Клин клином вышибают. Можно обратить силу огненной руны на то, чтобы уничтожить амулет изнутри. Нужно было действовать быстро. Сила Пиро не сможет долго защищать его. Оставалось несколько секунд, раздумывать некогда. Выплеснуть большое количество Силы в малом объеме и дать толчок.

С диким криком Пиро замахнулся пылающей рукой с амулетом. Сила заструилась с кончиков пальцев, поглощаясь камнем. Один рывок. Раскрытой ладонью Пиро ударил оземь. Раздался звонкий звук разбивающегося стекла, сопровождаемый каким-то глубоким клокотанием. Демон одернул руку, из-под которой в разные стороны брызнули мелкие каменные осколки. Пиро еле успел зажмурить глаза и отвернуться.

Когда последний осколок с тихим мелодичным звоном стукнулся об асфальт, все разом стихло. Пиро открыл глаза, оглядевшись. Он сидел на корточках в полном одиночестве. Раймонд, похоже, в страхе удрал, как только демон отвлекся на амулет. Тем лучше для Пиро, ему не придется тратить время на объяснения.

Осмотрев несколько кусков гагата, огненный решил, что они уже не причинят никому вреда. Чем меньше был осколок камня, тем слабее были его свойства. Руна была разбита, поэтому единственное, что мог сделать гагат — стать неприятным колючим обломком. Пиро оглянулся. За углом дома его все еще поджидал Штефан, с опаской выглядывая из укрытия. Здесь им больше делать нечего, надо было возвращаться.