Чародей в ярости - Кристофер Сташеф

Он ощутил давление, словно кто-то нажимал ему пальцем на мозг. Род мысленно застыл, становясь абсолютно пассивным. Он почувствовал различие в окружающих его разумах, это походило на запах, словно каждый мозг испускал свой собственный аромат.

Но четверо из них одновременно думали одну и ту же думу: останавливать убегающих, чтобы сделать Альфара сильнее и могущественнее. Однако, кто-то въезжающий в герцогство сильно раздражал. Он не был угрозой, всего лишь еще одним потенциальным кадром, лишь еще одним мозгом, что поможет умножить славу Альфара.

Но пятый мозг был живым, бдительным и переполненным подозрением. На выходе у него возникла пробка из дюжины вопросов, которые требовалось задать. Под ними лежало подозрение, что незнакомец мог быть шпионом или того хуже убийцей. А в глубине его разума крутился водоворот неоглашенных мыслей, порождаемых смесью чувств: честолюбия, подозрительности, стыда, гнева, ненависти. Род старательно подавил содрогание и приложил все усилия к тому, чтобы думать, как фермер-крестьянин. Он был грубым, неграмотным селянином, трудившимся двенадцать часов в день на полях своего лорда и четыре часа в день на своем собственном — для выращивания урожая на продажу, который целиком умещался в одну тележку. Конечно, он старался изо всех сил извлечь за весь этот труд, как можно, больше денег — дополнительную сумму, которая уменьшит разницу между нищетой и достатком для него самого и его семьи при житье во время зимы. Чего там затеяли эти надменные ублюдки, пытаясь не пустить его на богатый рынок герцога Романова в Корасташеве! И с чего им вздумалось вести себя так высокомерно? Всего лишь оттого, что напялили на себя кожаные доспехи и держат алебарды! Особенно, когда всякому видно, что под зелено-коричневыми мундирами они были обыкновенными грязными крестьянами, вроде него самого, а, быть может, и того ниже. Вероятно, всего лишь крепостными и сыновьями крепостных.

Солдат нетерпеливо пошевелился.

— Говори, мужик! Зачем ты ехал...

— Да как зачем, продать мои отруби, капусту и репу, — ответил Род. — Думаешь я трясся весь день на лошади для удовольствия?

Караульный проигнорировал этот вопрос.

— Ты подданный графа Тюдора, — проворчал он, — почему не продаешь в Карнарвоне? Зачем ехать этот путь на север до самого Корасташева?

— Вовсе не «этот путь», — фыркнул Род. — Я живу всего в трех лигах, вон там. Он кивнул на дорогу позади него. — Корасташев для меня ближе. — Он сердито посмотрел на солдата, но дал заранее своему мозгу задержаться на мысли о ценах, которые он мог заломить в Корасташеве. Все знали, что бароны герцога Романова дрались между собой, и тем больший герцог дурак, раз позволяет им! А всякому крестьянину известно, когда армии воюют урожай вытаптывают. Нет, народ в Корасташеве, наверняка, заплатит за капусту намного больше, чем в мирном Карнарвоне графа Тюдора!

Лицо солдата расслабилось.

— Так значит сей жалкий старый чудак-жадюга! Отлично, мы знаем, как обращаться с жадными...

Род еле-еле сдержался от негодования. Старый?! Чудак — это ладно, но старый? Он перенаправил этот импульс на усиленное подозрением кипение про себя: кто такой этот еще не брившийся щенок, чтобы задавать ему вопросы? Да у него ж еще молоко на губах не обсохло!

Он с удовлетворением увидел, что юнец немного покраснел, но подозрения этого парня еще не совсем иссякли. Он окинул опытным глазом Векса.

— Откуда у бедного грязного фермера такой отличный конь?

Страх! Беспокойство! Единственное, в чем его, действительно, могли обвинить. Род попался. И сразу же вслед за этой эмоцией нахлынуло чувство стыда. Он взглянул на Векса.

— Да, десять лет назад моя жена была просто красавицей! Неудивительно, что сэр Эдвинг обратил на нее внимание...

Он снова повернулся к юнцу.

— Мне дал его сэр Эдвинг, сказав, что он уже слишком стар, чтобы носить на себе рыцаря в латах.

Подозрение в голове молодого солдата все еще оставалось, оно просто изменило направление. Юнец пытался найти в этой истории какой-то изъян.

— С чего бы рыцарь отдал бедному крестьянину, даже выбракованного скакуна?

Снова стыд. Род дал ему вырасти, стать жгучим.

— Да, за... услуги... оказанные ему нами, мной и моими. В основном, «моими». — Возник короткий мрачный образ рослого, светловолосого мужчины в постели с пышнотелой молодой женщиной, с каштановыми волосами. Правда иных черт ее было не разглядеть, и видение исчезло. Но, стыд остался, а под ним нарастала ярость. — За услуги. — Лицо Рода сделалось деревянным. — Правда это не твое дело.

— «Дело», да? — Юнец дал насмешливой улыбке расползтись по лицу. — Да, ручаюсь, твое «дело» теперь продажа капусты. — Он повернулся к сержанту. — Зачем мы задерживаемся, теряя время на этого мужика, прапор?

— Да затем, чтоб он не пустил своего коня вскачь, — пробурчал сержант. — Катись отсюда, малый! Убирай свою телегу с нашего поста! Чеши отсюда на рынок!

— Да, и спасибо вашей милости, — кисло отозвался Род. Он повернулся и шлепнул вожжами по спине Векса, но очень мягко, во избежание металлического звона. Векс снова тронулся, потащившись прочь.

Род продолжал думать по заданному плану. Искушение окунуться в предположения было таким огромным, таким сильным! Но он еще находился в радиусе приема юного телепата, и останется в нем, по меньшей мере, еще несколько миль, даже если способности у этого парнишки слабые. А если сильные... Нет, Род поддерживал постоянный мысленный поток смущения и кипящего гнева. Тот юный ублюдок задавал ему такие личные вопросы! Какой же у него должно быть грязный ум! И откуда у такого низкородного сына взялось право расспрашивать его, старину Оуэна о том, куда и откуда он едет?

А под этим поверхностным потоком дум бушевала, во вспышках, читая мысль, не закодированная в словах. Интересно, что рядовой задавал вопросы, а сержант, казалось, даже не замечал, что узурпировали его власть. Очевидно, что караульные колдуна прикидывались подчиненными и проявляли некоторое умение в области маскировки. Род ничуть не сомневался, что тот молодой чародей был одним из тех, кто добровольно работал на Альфара, и вполне охотно. Юнец явно обладал комплексом неполноценности и преследуемого ведьменыша, выросшего во взрослого мужчину с больным честолюбием. И Род внутренне содрогнулся, будь он на месте Альфара, то никогда не смог бы спать спокойно, зная, что его подчиненные с великой радостью изрежут его на кусочки и займут его место.

С другой стороны, тот факт, что они его не зарезали, указывал что Альфар либо был мощным старым эспером, либо его окружали искренне преданные ему подручные. Или то и другое.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});