Паутина дорог (СИ) - Дана Канра

одаренную ведьму. Слабые мужчины боялись ее сил и яростного характера, сильные мужчины — гнева Виенто, которому она обречена была служить неопределенное количество времени.

С этим обязательно надо было что-то делать.

Леон писал ей письма — нежные, страстные, полные любви. Дейна исправно отвечала на них, но терзалась от нехватки его реального присутствия в ее жизни. Однажды она попыталась изящно намекнуть на это, и тогда Леон перестал писать почти на месяц.

Дейна не впала в отчаяние и не сошла с ума от огорчения и тревоги. Она села писать книгу, начатую еще в те славные времена, когда был жив Наоки. История о простой девушке из деревни, подобравшей в болотистой местности умирающего детеныша дракона, должна была заинтересовать читателей.

Писатели и прочие творцы обязаны были зарегистрироваться в Книге Страха, получить патент на творчество и каждый месяц отправлять королю отчеты о сумме своего заработка. Но Дейне было слишком поздно это делать.

Крайний возраст для регистрации творца — пятнадцать лет. Регистрация малолетнего творца должна была быть подтверждена отцом и матерью, а проклятый князь Морлан, ее отец, наотрез отказался помочь дочери. Его главная цель — месть сбежавшей жене, бедной Лилиане, и Дейна невольно стала орудием этой мести.

Теперь приходилось выкручиваться всеми возможными способами. Их было совсем немного, а Дейна и вовсе знала только один.

В Нордении давно промышляла независимая книжная гильдия. Эти ловкие умельцы печатали книги в обход королевских законов, но исправно платили налоги в казну, и поэтому их не трогали. Поэтому Дейна решила попытать счастья и закончить книгу. Это просто. Куда сложнее потом будет найти в Нортэне хотя бы одного представителя гильдии.

На следующий день после того, как Дейна задумалась об этом, к ее маленькому дому приехал Леон — собственной персоной.

Дейна как раз вышла с корзиной сыра и хлеба, чтобы отнести еду подопечным Лилианы, в заброшенный замок. Сильные дуновения холодного ветра трепали ее кудри и усердно стряхивали на ее голову желтые и красные листья с уныло опущенных древесных ветвей. Ночью прошел дождь — серые камни улиц потемнели от воды. Из-за низко нависших туч неохотно выглядывало блеклое солнце.

Кутаясь в теплый плащ, Дейна прибавила шагу, когда ее позвал знакомый голос. Девушка обернулась, чуть не выронила корзину от радости и неожиданности, потом крепко выругала себя за неосторожность, и скромно поприветствовала Леона.

Она хотела страстно поцеловать его, но вокруг сновали люди. Любой из этих прохожих может оказаться шпионом герцога Виенто, а у того, как известно, тяжелый нрав. Желания и прихоти этого человека меняются со скоростью ветра, и любые взаимодействия своих разведчиков он может счесть дерзким неповиновением. Дейна боялась не за себя, но за свою семью и за Леона, поэтому ограничилась улыбкой.

— Я так рада тебя видеть! Прости, не могу обнять.

— Я тоже соскучился, — Леон улыбался, но его синие глаза были полны грусти. — Герцог прислал мне письмо, он отправляет меня в западные войска.

— Чтобы держать нас подальше друг от друга? — вырвалось у Дейны, и ей сразу стало больно.

— Да. Боюсь, это так.

Она сглотнула горький ком в горле, пытаясь не разрыдаться, но губы предательски задрожали, а на ресницах застыла теплая влага. Только держать себя в руках — не привилегия, а необходимость.

— Леон, помоги мне, — прошептала Дейна, умоляюще глядя ему в глаза. — Если ты будешь далеко отсюда, то наведи справки о книжной гильдии. Я скоро закончу свою книгу, и хочу, чтобы о ней знала вся Нордения.

Юноша без раздумий кивнул и поцеловал ее.

— Конечно, любимая. Я сделаю все ради тебя.

Глава 10. Поход на Рантеран

Дорогая Дейна Морлан!

Мы, руководители независимой книжной гильдии, счастливы сообщить вам, что ваша книга «Крестьянка и дракон» одобрена нами и будет напечатана зимой следующего года. Напоминаем, что две трети вырученных средств пойдут на развитие гильдии. Оставшиеся деньги получает автор. Данное правило действует для всех новичков, независимо от возраста и опыта.

Желаем Вам всего наилучшего.

Независимая книжная гильдия.

Дейна перечитала эти черные строки, аккуратно выведенные красивым почерком, несколько раз, но ее сердце стало колотиться от радости сразу после первого прочтения. О том, что для автора первой книги, да еще и женщины, такое письмо — большая честь, уже было известно девушке. Герцог Виенто не раз вскользь упоминал, что она способна, но книжные гильдии не берут все рукописи подряд, и к тому же весьма придирчиво относятся к женским историям про женщин.

С детства Дейна в глубине души мечтала помогать женщинам, точно, как ее мать. Она не имела медицинских навыков и целительского дара, зато с детства шлифовала писательское мастерство вместе с магией. И сейчас ее талант и упорство принесли свои плоды.

Последний осенний месяц подходил к концу. Уже давно выпал первый снег, и теперь лежал тонким слоем на внезапно посветлевшей улице. Ветер усилился, мороз покалывал щеки, словом, было все, как в северной стране.

Поводов грустить и тревожиться у Дейны, как и у всякой другой женщины, чей возлюбленный, жених или муж служил в войсках, было предостаточно. Но она старалась обращать внимание только на хорошее. Во-первых, бабушка Софи в последнее время занемогла и отказывалась навещать дочь с внучкой. Ходить к ней она тоже запретила. Мама бесконечно вздыхала, что бабушка слаба здоровьем и неровен час может ускользнуть от них за Грань, но Дейна только отмахивалась с нетерпением и злостью.

Дейна не любила бабушку, хоть и исправно носила подарки на все праздники, как глупая маленькая девочка из детской сказки. Любви Лилианы и собственного самолюбия Софи хватало более чем достаточно. Да и в чем радость тянуться к старой ведьме, которая отвечает колкой грубостью на каждую попытку поговорить спокойно и мирно?

— Бабушка прожила тяжелую и трагичную жизнь, — иногда говорила Лилиана с самым философским выражением лица. — Она имеет право на это.

— На что, матушка? — Дейна тяжело вздыхала и недовольно корчила гримасы. — На возможность портить нам настроение?

— Хватит, дочка! Ты выросла ужасно злопамятной.

— А ты — до отвращения терпеливой!

— Зато я умею любить и ценить семью. А ты ценишь только себя.

— Кто бы мог подумать, — девушка картинно возводила глаза к потолку. — Интересно, с кого бы я могла взять пример.

— Со своего умирающего папаши.

— Вот как? — ухмылялась Дейна и хрустела пальцами, хотя ей становилось очень больно от каждого такого сравнения. — Провести параллель между тобой и твоей матушкой-крикуньей?

— Хватит! Замолчи! Ты ужасно злая!

Разговор заканчивался обычно тем, что либо Дейна выскакивала в одном тонком домашнем платье на улицу, либо Лилиана