Малика или куда приводят мечты (СИ) - Лора Вайс

Родители отвезли ее в госпиталь, где оставили под присмотром врачей.

Мар сидела в палате и смотрела в окно, а там вовсю занималась осень. Желтые листья кружили в воздухе, небо заволокло бледно-серыми облаками, сквозь которые пробивалось солнце. От мыслей девушку отвлек доктор, он зашел в палату, сел напротив:

- Марина Владимировна? – ему пришлось повторить несколько раз, чтобы Мар посмотрела на него.

- Да.

- Я Петр Николаевич Воронов, ваш лечащий доктор. Мне нужно задать вам несколько вопросов, вы сможете ответить?

- Да.

- Хорошо. Что у вас сейчас болит?

- Все.

- Ясно, - осекся он.

Далее последовало множество вопросов, на многие Марина не смогла ответить, тогда они перешли к осмотру. Молодой врач не мог поверить в то, что увидел. Даже на жертвах насильников, коих ему довелось вести,  не было такого количества синяков и шрамов. Мар легла на кровать, переместив взгляд на идеально белый потолок, а Петр Николаевич занимался обследованием тела на предмет сломанных костей или ушибов внутренних органов, но девушке было больно везде, однако, когда врач спустился к животу, то при пальпации его брови сошлись у переносицы.

- Марина, когда у вас последний раз были месячные?

- Не знаю, - равнодушно произнесла она.

- Так вам больно? – он еще раз слегка надавил на низ живота.

- Наверно нет.

- Понятно. Ладно, сегодня у вас возьмут кое-какие анализы и сделают УЗИ брюшной полости. А на завтра назначим МРТ. Хорошо?

- Хорошо.

И доктор покинул палату, оставив Марину созерцать пустоту. Ее сейчас ничего не волновало, даже в больницу она решила отправиться только из-за того, чтобы родители не докучали слезами и вопросами. Она хотела закрыть глаза и умереть, тихо, незаметно для окружающих.

А за окном ветер продолжал гонять жухлую листву, желтые листья клена падали на лобовое стекло автомобилей, мелкий дождик моросил, отчего на асфальте появлялись аккуратные лужицы, люди спешили куда-то. Жизнь продолжалась для них, но не для нее.

Глава 30

Одинаковые белые коридоры, а вот и сестринский пост, за ним процедурный кабинет. Марина в черной косынке и темно-синей пижаме, словно тень, проплыла в кабинет, села на стул. Медсестра, да и все в отделении, смотрели на нее с сожалением.

- Положите руку сюда и засучите рукав, пожалуйста, - произнесла молоденькая сестричка в розовом халате, указывая на резиновый валик на столе.

Мар послушно дала руку, у нее взяли кровь, после чего девушку направили на УЗИ. У кабинета сидели две женщины среднего возраста, о чем-то разговаривали, а когда увидели приближающуюся Марину, то мгновенно замолчали, так и сидели, молча до тех пор, пока странную пациентку не пригласили войти. И только дверь за ней закрылась, женщины принялись перешептываться:

- Чеченка, точно-точно. Или дагестанка. Смотри, какая измученная, нелегко же этим женщинам приходится.

- И не говори. До чего довели, еле ноги таскает.

А Марина прошла к аппарату и села на кушетку. Доктор, когда отвлеклась от заполнения карт и подняла глаза, то чуть не ахнула от вида девушки. Черные круги под глазами, бледно-зеленая кожа, высохшие губы.

- Добрый день, - сказала врач, надевая очки. – Вы?

- Марина Коновалова, - ответила Мар, смотря себе под ноги. За время пребывания в лагере она привыкла смотреть в землю, за взгляды в сторону боевиков ее сразу наказывали.

- Ложитесь, пожалуйста. Поднимите кофточку.

Она послушно исполнила просьбу, но тогда врач совсем растерялась, под кофтой скрывались обширные синяки, зарубцевавшиеся порезы.

- Господи, да кто же так с тобой? – не выдержала женщина.

- В Мали слетала, неудачно, - ответила с дрожью в голосе пациентка и повернула голову к стене, чтобы скрыть подкатившие слезы.

- Ладно.

И доктор приступила к обследованию, минут десять она спокойно рассматривала внутренние органы, делала замеры, смотрела кровоток, а когда опустилась к низу живота, чтобы посмотреть придатки, то прищурилась и даже подалась к экрану. После чего сменила датчик и снова направила на область ниже пупка. Так еще около десяти минут она что-то рассматривала, затем встала и направилась к телефону, набрала номер и весело защебетала в трубку:

- Мария Ивановна, здравствуй, дорогая. Тут у меня пациентка есть, особый случай. Не могла бы ты спуститься, посмотреть. Думаю, тут по твоей части. Ага, спасибо! С меня чай. Угу, жду.

Марина все продолжала лежать, она успела задремать, и сейчас ей привиделся Амир, они вместе гуляли по марокканскому базару. Вокруг мельтешили люди, солнце припекало, издалека доносился рев верблюдов. Бедняжка и не заметила, как в кабинет кто-то вошел.

- Что с ней? –  подойдя к девушке, ужаснулась Мария Ивановна.

- Как я поняла, стала жертвой то ли насильника, то ли еще кого. На теле живого места нет. Неестественная худоба, будто голодом морили.

- Что по УЗИ?

- Ушибы внутренних органов, воспалительные процессы. Но вот дальше сама посмотри.

- С маткой чего или с яичниками?

- Ты посмотри-посмотри.

Мария Ивановна взяла датчик. Она усердно водила им по животу Мар, параллельно смотря на экран.

- Ого! – воскликнула она. – Кажется, у нас новая пациентка намечается.

- Да. Значит, изнасилование, - погрустнела докторша. – И куда только этот мир катится.

- Как ни печально, но это происходит. Ну, ничего, молодая еще.

Когда обследование подошло к концу, Мария Ивановна легонько потрепала девушку за плечо:

- Просыпайся. Просыпайся, девочка. Мы закончили.

Марина нехотя открыла глаза, ей так обидно было расставаться с образом любимого, но тот растаял, и снова перед глазами была бежевая стена, с приклеенным на скотч календарем.

- Я могу идти? – спросила она, еле поднимаясь с кушетки.

- Да, иди, отдыхай.

Докторши проводили ее взглядом, а потом Мария Ивановна принялась набирать номер того отделения, куда была оформлена Марина.

- Дмитрий Александрович? – заговорила она. – Я забираю твою пациентку себе. Да, именно так. Пусть уж Петр Николаевич зайдет ко мне и все расскажет. Да-да, спасибо тебе.

А Мар тем временем неспешно возвращалась в палату. На лестнице ей стало плохо, перед глазами все поплыло, в ушах зазвенело, какое-то неприятное ощущение возникло в носу, после чего на ступеньки закапала кровь. Девушка тут же зажала нос и, медленно опустившись, села, а далее наступила темнота.

Очнулась она уже в палате, причем в другой. Дверь здесь была стеклянная, за ней мелькали врачи, пациенты, занавески на окнах имели нежно-лиловый оттенок, над кроватью висел такого же лилового цвета ночник.

Спустя какое-то время к ней зашла врач, та самая, которая делала УЗИ, она прошла к Марине, присела на край кровати, палата тут же наполнилась приятным запахов цветочных духов, как же Мар отвыкла от этих ароматов:

- Ну что ж, Марина, - раскрыла историю болезни та. – Давайте знакомиться. Меня зовут Мария Ивановна Стеблева, я заведующая гинекологическим отделением. Вы теперь будете лежать у нас.

- Почему? – без особого интереса спросила Мар.

- Ну  как же, беременные с угрозами только у нас и лежат, - пролепетала врач, рассматривая историю. – Мне важно знать, когда у тебя были последние месячные.

- Беременные, может, и лежат, а я-то вам зачем? - Марина явно сейчас была где-то далеко, ее взгляд блуждал по потолку.

- А ты как раз в положении, дорогая моя. И срок уже пятнадцать-шестнадцать недель. По идее, если нет показаний, прерывание уже не делают на таком сроке, но в твоем случае мы можем сделать исключение.

- Что? – Мар резко перевела взгляд на докторшу. – Я не могу быть беременной.

- А обследование говорит об обратном. И если ты не захочешь… - но Мар перебила ее.

- Чего не захочу?

- Рожать. Мне сказали, что ты была в плену у малийских боевиков.

- Да, была, - привстала девушка. – Вместе с мужем.

- Ты подвергалась насилию? – в конец запуталась Мария Ивановна.

- Смотря какому, меня били, но не насиловали.

И сейчас Марина осознала, если она ждет ребенка, то это только его ребенок – Амира. У них все-таки получилось, получилось…

- Я беременна? – вдруг ожила Мар. – Это правда?

- Да. Как я уже и говорила, беременность пятнадцать – шестнадцать недель, плод развит правильно, но из-за того, в каких условиях ты находилась все это время, есть угроза выкидыша. На матке гематомы, у плода задержка в развитии, поэтому-то мне и нужно знать, когда были последние месячные. Ты истощена, есть воспаления, кровь еще не пришла, но скорее всего и там будут проблемы. Лечиться надо. Только многие препараты несовместимы с беременностью.

- Этот ребенок – единственное, что у меня осталось от мужа, - и из глаз полились слезы, горькие слезы.