Почтальон - Андрей Никонов

к входу в морг, сзади конвойный его разве что стволом не подпихивал.

— Слушай, — Сергей повернулся к милиционеру, — пойдём и мы, или оставь нас, этот-то зелёный ещё.

— Не положено.

Травин понимал, что спорить бесполезно. Внутреннюю планировку морга он знал, тут Мухин работал, и он несколько раз к нему заглядывал. В цокольном этаже были подсобные помещения, прозекторская, состоящая из двух смежных помещений, приёмная и лаборантская, наверху — комната отдыха, кабинеты врачей и архив, а трупы лежали внизу, в подвале. Если учесть, сколько времени Екимова пролежала где-то, у неё из своего разве что цвет волос сохранился да зубы. Следователь наверняка ждёт наверху, там и Сомова есть куда приковать, пока он останется с ним наедине. Травин прикинул, сколько понадобится времени милиционеру, чтобы передать грабителя и вернуться, выходило, что уже пора.

И тут ударил винтовочный выстрел, милиционер завертел головой, решая, что делать, броситься внутрь и оставить подопечных, или остаться и ждать. Почти тут же раздался другой выстрел, потише, пистолетный.

— За мной, — Травин не сомневался, бросился к дверям, на бегу поднапрягся, разрывая цепь наручников.

Милиционер прицелился ему в спину из нагана, потом плюнул и побежал следом. В приёмном покое никого не было, только две каталки стояли, открытый проём вела в коридор, грязный след шёл туда. В коридоре горела всего одна лампочка, две двери в обе стороны были закрыты, справа — в кладовку, левая — в лаборантскую, а прозекторская была открыта.

Травин вбежал и увидел Лессера, который стоял на полу на коленях, одной рукой он зажимал ногу, а в другой держал револьвер. Следователь был белым, как бумага, красная лужа рядом с ним стремительно увеличивалась. Рядом с окном, прислонившись к стене и покачиваясь из стороны в сторону, сидел молодой милиционер, рядом с ним валялась винтовка, из ссадины на голове шла кровь, заливая глаз. Молодая девушка в белом халате тыкала рукой в разбитое окошко.

— Там он, там.

— Помоги ему, быстро, — рявкнул Травин, за шиворот подтаскивая девушку к следователю, выхватил у почти потерявшего сознание Лессера наган, выпрыгнул в окно, выбивая остатки стекла. Нижняя часть окна была почти на одном уровне с землёй, Сергей перекатился, прицеливаясь, голова у него закружилась, перед глазами появились короткие вспышки. На улице стемнело, единственный фонарь горел возле главного здания, но ещё можно было что-то различить, Сомов улепётывал через больничный парк, у него была фора метров пятьдесят.

— Ах ты сука, — Сергей выстрелил, промахнулся, бросился следом.

Позади него через окно с кряхтением выбирался второй милиционер.

Сомов бежал уверенно, петляя между деревьями, только белый гипс мелькал. Он заметил, что его преследуют, и прибавил скорости. Сергею поспевать за ним было тяжело, голова кружилась, тело уводило из стороны в сторону, он остановился, расставил ноги, прицелился и выстрелил, от гипса отлетели кусочки, тут же перевёл ствол чуть левее, снова нажал на курок, бандит покачнулся, пролез через прутья ограды, перебежал через Кузнецкую улицу, едва не попав под лошадь, и нырнул в заросли Ботанического сада.

Глава 11

По тревоге были поднята рота погранотряда и отделение окружного питомника служебно-розыскных собак. Ботанический сад прошерстили вдоль и поперёк, много времени потеряли из-за темноты, но к десяти часам нашли следы крови, которые скорее всего принадлежали Сомову. Собаки вывели милиционеров к реке Великой в районе желдормоста, и там след потеряли. Адрес Сомова догадались проверить только к двум часам ночи, дом в Усановке был пуст, печь — холодная, в подвале при обыске нашли тайник, в котором, как считал криминалист, оперативно доставленный на место, хранили как минимум пистолет — характерные следы оружейной смазки обнаружились на кирпичной кладке. Снова привезли собак, те взяли след в направлении эстонской границы, но дальше леса не пошли. Пограничники прочёсывали район от Пскова до Моглино в течение суток, до вечера первого мая, нашли больше десятка схронов контрабанды и денег, арестовали двух браконьеров. Преступника найти не удалось, он как сквозь землю канул.

Произошедшее в прозекторской удалось восстановить почти сразу по горячим следам, но фельдшера Ильзу Вацетис, которая должна была представить подозреваемым и следователю результаты вскрытия, уполномоченный ГПУ допрашивал почти два часа. По её словам, в этот день врач-прозектор не вышел на работу, она оформляла умерших вместе с санитаром, тот вывез тело из подвала и ушёл в восемь часов вечера. Следователь пришёл позже, в половине девятого, лично ещё раз осмотрел тело, дал распоряжение рассказать о его состоянии как можно подробнее и натуральнее. Сколько времени прошло до того момента, как ввели первого арестанта, фельдшер не помнила, примерно десять или пятнадцать минут. Лессер стоял возле двери, конвойный довёл Сомова до окна и снял с гипса один браслет, чтоб прицепить его к батарее. В этот момент Сомов споткнулся о стул, попятился вглубь комнаты, конвойный зачем-то выстрелил, но промахнулся, пуля отрикошетила от стены и попала в следователя, а Сомов в ответ стукнул милиционера гипсом по голове. Лессер упал, вытащил пистолет, попытался выстрелить в преступника, но промахнулся, чуть было не попав в Вацетис, выстрел разбил окно, куда арестант и скрылся. Фельдшер от неожиданности растерялась, в неё ещё ни разу не стреляли, а потом ворвался здоровенный арестант, и поволок её по полу.

Поздно поволок, пока она резала штаны и искала рану, а потом пыталась её зажать, Лессер потерял слишком много крови и скончался, не приходя в сознание. Рядового милиционера, который к этому времени очнулся, арестовали и увезли в адмотдел, второй конвойный догнал задержанного Травина, и вместе с ним вернулся в больницу. Наряд вызвал караульный у главного корпуса, и через пятнадцать минут после начала стрельбы сотрудники милиции прибыли на место преступления.

Леонтий Лакоба всё это время простоял перед входом со скованными руками, этого фельдшер не видела и не знала, уполномоченный сам внёс запись в протокол.

— Я думала, он меня убьёт, — Ильзу трясло.

— Кто, Сомов?

— Нет, этот огромный арестант, он схватил меня как куклу, потащил, чуть шею не сломал, я не помню, что дальше делала, я пыталась помочь, но крови слишком много натекло, вся одежда была пропитана, а ещё лужа возле ноги огромная.

— Где в это время был милиционер Лещенко?

— Это совсем молодой который? Он у окна сидел, в углу. А потом его увели.

— Как думаете, он не имел намерения выстрелить в следователя Лессера?

Фельдшер неуверенно покачала головой.

Уполномоченный учётно-секретного отдела оперсектора ГПУ привык бороться с политическими врагами советской власти, там всё было понятно с самого начала. Что делать с Вацетис,